Загадочная подсказка

«Хотя, – напомнила я себе, – отсутствие книги не является неопровержимым доказательством того, что в тот день Матео лгал». В некоторых местах одна книга упала на другую, а значит, не исключено, что когда-то между ними находился еще один том. «Возможно, Матео вернулся в другое время и взял книгу, если она вообще когда-то стояла здесь».
Намереваясь подняться, в поисках поддержки я схватилась рукой за крышку книжного шкафа и поняла, что касаюсь не верхней части стеллажа, а скорее замшевой поверхности большого альбома для рисования на пружине. Я взяла находку и отнесла к деревянному стулу, стоявшему у стены.
Крайне заинтересовавшись тем, что обнаружила, я села и раскрыла альбом для рисования. Как и подозревала, когда-то он принадлежал Патриции Клю – ее изящная подпись красовалась на внутренней стороне обложки. Большинство набросков представляли собой простые этюды цветов или пейзажей, многие из которых походили на те, что можно было бы встретить в садах Эйркрофта. Только когда я дошла до середины альбома, проявился истинный талант художника.
Там я обнаружила множество портретов ребенка, в котором сразу же опознала Кэма. Некоторые из них были сделаны простым карандашом, а некоторые красками. Было невозможно не узнать эти рыжие волосы и разрез голубых глаз. Пока я листала страницы, младенец превратился в малыша – худощавый ребенок делал первые шаги, на его все еще пухлом личике читались страх и решимость. Я провела кончиками пальцев по поверхности плотной бумаги. Вложенная в рисунки любовь была видна невооруженным взглядом.
После серии рисунков маленького Кэма страницы оказались пусты. «Она умерла, – поняла я. – Умерла слишком молодой и оставила мальчика, которого явно очень любила».
Я смахнула слезы, повисшие на ресницах, вытерла влажные пальцы о брюки, а затем снова взяла альбом для рисования. Но когда я закрывала его, что-то выскользнуло из-под пустых страниц и спланировало на пол.
«Что это такое?» – спросила я себя, поднимая нечто похожее на еще один рисунок.
Эта работы была выполнена на более тонкой бумаге, чем страницы в альбоме, но без сомнения – автором была Патриция Клю. Положив находку поверх закрытой книги, я некоторое время ее рассматривала, и только спустя несколько минут поняла, на что именно смотрю.
Это был выполненный угольным карандашом портрет таинственной женщины с той фотографии, которую я обнаружила на чердаке. Только на этот раз она была старше, примерно среднего возраста. Но я точно знала – это она. Несмотря на морщины и другие признаки возраста на этой более поздней работе, на обоих портретах была изображена женщина с роскошными волосами, ниспадающими мягкими волнами, чувственными губами и уже знакомой проницательностью, светившейся в больших глазах.
– Кто же ты? – произнесла я вслух, фотографируя рисунок на мобильный телефон.
– Простите? – стоявшая в дверном проеме Лорен посмотрела на меня, приподняв темные брови. – Джейн, вам помочь?
– Нет-нет, все в порядке. – Я встала, одной рукой засовывая телефон в карман, а другой прижимая к груди альбом для рисования. – Кэм дал мне свои ключи, чтобы я кое-что поискала здесь.
– Я так и подумала. – Лорен пересекла комнату, стуча каблуками по деревянному полу. – Что вы искали?
– Книгу с рецептами, которую на днях упоминал Матео, – ответила я. – Кэм хотел знать, брал он ее или она все еще здесь.
– Книгу с рецептами? Странно, не припомню такую. – Лорен обвела взглядом комнату, а затем снова посмотрела на меня. – Вы что-нибудь нашли?
– Нет, но обнаружила кое-что другое. – Я протянула ей альбом для рисования, на котором лежал рисунок. – Не знаю, видела ли ты его раньше. Это один из альбомов, которые Патриция Клю использовала для своих рисунков.
– Я видела его. – Лорен опустила взгляд, странно заинтересовавшись носками туфель. – Когда только приехала сюда, Кэм заставил меня провести инвентаризацию студии.
– Значит, ты уже любовалась рисунками с изображением маленького Кэма? – уточнила я. – Прекрасные работы.
– Да, согласна с вами. – Лорен подняла голову, но сосредоточилась на окне за моей спиной. – Очень жаль, что Патриция умерла такой молодой. Она была очень талантливой и, как я слышала, по-настоящему милой.
 
– Огромное несчастье для Кэма. Насколько могу судить, она очень любила сына, – заметила я.
– И это тоже. – Лорен тряхнула головой, ее тугие черные кудри качнулись из стороны в сторону. – Но что это за рисунок сверху? Не помню, чтобы я его видела.
– Он был вложен в альбом. – Я передала Лорен рисунок. – Ты не знаешь, кто бы это мог быть?
– Понятия не имею. – Лорен внимательно разглядывала набросок, ее лоб прорезали морщинки. – Никогда не видела эту женщину ни на одной из семейных фотографий. Возможно, это кто-то из друзей Патриции?
– Тогда кто-то из старших друзей, – произнесла я. – На вид женщине за пятьдесят или даже за шестьдесят.
Лорен пожала плечами.
– Может, кто-то из ее родственников? Я правда не знаю. Поскольку рисунок сделан карандашом, она могла нарисовать его до того, как вышла замуж. Имею в виду, здесь необязательно должна быть связь с Эйркрофтом.
«Но все же она есть», – подумала я, признавая, что в словах Лорен был смысл. Если бы я не нашла снимок этой же женщины в гораздо более молодом возрасте в коробке с фотографиями, связанными с семьей Эйрли, я бы не обратила внимание на этот набросок. Как и Лорен, предположила бы, что женщина как-то связана с прошлым Патриции Клю.
Но я понимала, что дело обстояло иначе. Должно быть, Патриция познакомилась с ней позже, после того, как вышла замуж за Альберта Клю. Когда по какой-то причине таинственная девушка с фотографии из семейной коллекции Эйрли вернулась в Эйркрофт уже пожилой женщиной.
«Но почему?» – недоумевала я, засовывая рисунок обратно между страницами альбома для рисования.
– Думаю, мне лучше приступить к работе. В смысле, к моей настоящей работе. Материалы уж точно не внесут данные о себе в каталог. – Я вытащила из кармана связку ключей и положила их поверх альбома для зарисовок. – Не могла бы ты положить его на место и вернуть ключи Кэму?
– Конечно. Мне все равно нужно зайти к нему и обсудить кое-какие деловые вопросы. – Лорен взяла у меня альбом для рисования и ключи. – Что-нибудь еще?
Я направилась к двери.
– Просто передай ему, что я буду работать в библиотеке. О, и, – я остановилась в дверях и оглянулась на Лорен, – скажи, что я не нашла в студии ничего важного.
Хотя дело обстояло иначе, я оставила этот секрет при себе и направилась в библиотеку.
В игру, которую затеял Кэм, легко могли играть двое.
  
Глава 33
 
В среду и четверг я работала над частью коллекции Кэма, посвященной Мэри Робертс Райнхарт. Дело продвигалось медленно главным образом из-за того, что я зачитывалась подробностями жизни писательницы, то и дело останавливаясь, чтобы прочитать материалы полностью. От меня требовалось лишь просмотреть их, но изложенные там сведения были слишком заманчивыми, чтобы игнорировать их. Я обнаружила, что в дополнение к многочисленным бестселлерам, самый известный из которых, «Винтовая лестница», был опубликован в тысяча девятьсот восьмом году, и стал основополагающим детективом в американском литературном каноне, она также писала пьесы, очерки о путешествиях, а еще короткие рассказы и статьи. Упоминалась даже ее работа в качестве военного корреспондента во время Первой мировой войны, когда она вела репортажи с бельгийского фронта для «Сатедей Ивнинг Пост». В папках имелись статьи и письма, подробно описывающие ее участие в работе издательства «Фаррар и Райнхарт», которое основали ее сыновья.
«Вот тебе и стереотип о жене и матери-пенсионерке тех времен», – подумала я, восхищаясь тем, сколько создала Райнхарт, будучи замужем за врачом и воспитывая троих сыновей. На ее фоне я выглядела бездельницей. Конечно, я работала библиотекарем и одна растила дочь, но не придумала ничего, что могло бы сравниться с тем количеством произведений, которым дала жизнь Райнхарт. «Или, на самом деле, вообще ничего», – нахмурившись, решила я.