Даже Смерть знает мое имя 3 (СИ)

— Он ещё не назначил приемника.
— А ты всех принцев знаешь? Можешь назвать имя того, кого я тебе опишу? — произнёс я и тут же подумал, что для меня все ящеры на одну паскудную рожу. Придётся сильно исхитриться, чтобы описать того принца ящеров, чей лик мне снился в кошмарах.
— Попробую.
Я хмыкнул и максимально подробно описал своего врага, упомянув и его оружие, и то, в каких мирах мне доводилось его видеть.
— Это Кхаруш, один из самых сильных принцев. Его и ещё двух принцев чаще всего упоминают, когда говорят о том, кто сменит Императора, — уверенно сказал хвостатый пленник.
— Ну ещё бы… — саркастично улыбнулся я, подумав, что ни секунды не верил в то, что пленный ящер скажет, что мой враг — это самый слабый принц, который даже задницу сам себе подтереть не может.
— Но Гаруш сильнее Кхаруша. Гарушу благоволит сам Эсмир, — с восхищением сказал ящер.
— Это еще, что за фрукт? — поинтересовался я.
— А-а-ах, — испуганно выдохнул ящер, словно я сказал какое-то страшное святотатство. Он даже пару секунд лишь разевал рот, а потом ткнул пальцем в выбитый на столбе-указателе символ, изображающий перекрещённые секиры. — Это же бог войны! Он покровитель нашей империи!
— А, ясно, — проронил я, подметив, что уже третий раз вижу этот символ. Кажись, я попал на чужую территорию. И этот бог явно намного сильнее меня. Наверное, он один из самых сильных богов, учитывая размах империи ящеров. — А вы все поклоняетесь одному богу или есть ещё?
— Конечно, есть ещё. В храме богов стоят тринадцать статуй. Но Эсмир самый почитаемый бог. Ему поклоняются все воины, а их в империи очень много.
Я кивнул, прикинув, что могу влипнуть в историю, если местные боги заметят мои телодвижения на их территории. Хотя я пока мелкая букашка. Может, никто и не обратит на меня никакого внимания, но всё равно надо поменьше тут буянить.
Между тем мы уже почти подъехали к центру города. И местные стражники всё чаще стали обращать внимание на ту колымагу, что я вёл. Кажется, дальше на ней ехать опасно. Видать, тут бедняков не пускали в богатые кварталы. Пора сменить транспорт.
Я покрутил головой и заметил узкий проезд между двух пирамид, чьи стены украшали кадки с ярко-зелёными растениями. Они шли чуть ли не до самой вершины пирамиды, делая её похожей наподобие зелёной горы.
Направив машину в этот проход, я обратил внимание на то, что тут никого нет. Отлично.
Припарковав тачку в тени пальм, я приказал ящеру выйти из машины. Тот напрягся, но безропотно покинул автомобиль и умоляюще посмотрел на меня.
— Вы обещали не убивать меня… — напомнил он. — И даже отпустить.
— Я тебя не убью, а вот что касается отпущу… кое-что изменилось. Придётся тебе отдохнуть в багажнике.
— Но я же там задохнусь!
— Не задохнёшься. Там хватает щелей. Полезай давай.
Ящер без всякой охоты забрался в багажник. А я связал ему руки подручными средствами, сунул в рот какую-то масленую тряпку и захлопнул багажник.
— Он же выберется минут через пятнадцать, — шёпотом сказал Аким. — Может, всё-таки убьёшь его от греха подальше?
— Нет, я же обещал ему жизнь.
— Ты наверняка самый мягкий бог смерти, угукх, — сокрушённо покачал головой фамильяр.
— Зато моё слово крепко, — улыбнулся я и двинулся вдоль пирамиды к широкой дороге, запруженной машинами, украшенными гербами, золотом и серебром.
Да, этот район реально был богатым. Тут даже пахло иначе: благовониями, сандалом и жасмином. Хотя, конечно, ужасная вонь автомобильного топлива и тут висела в воздухе. Но я уже отчасти привык к ней, поэтому не особо обращал на неё внимания. Тем более всё моё существо пыталось придумать, как без кровопролития попасть в центральную пирамиду, возвышающуюся в самом сердце города. В ней-то наверняка и живёт принц Кхаруш. К сожалению, до неё ещё надо добраться. Но, кажется, я уже придумал как.
Подпрыгнул и ухватился пальцами за край нижнего блока пирамиды. Подтянулся, забрался на него и оказался напротив оконного проёма. За слюдой красовалась пустая комната, отделанная деревом. Посреди неё стояла кушетка, а по углам расположились большие глиняные кувшины.
 
— Авось сработает, — вздохнул я и швырнул в оконный проём «Дверь Богов». При этом я постарался сделать так, чтобы точкой выхода стало окно второго этажа соседней пирамиды. Я это окно хорошо запомнил.
И у меня всё получилось! Возникшая передо мной «Дверь Богов» и вправду, словно телевизор, показывала, скажем так, мою пирамиду. Я даже видел сам себя!
— Хитро, — оценил Аким.
— А то, — самодовольно улыбнулся я, вошёл в «Дверь Богов» и очутился на втором ярусе соседней пирамиды. А уже с неё я перенёсся на другую пирамиду, воспользовавшись уже отработанным трюком с окном. И таким образом я принялся двигаться к центральной пирамиде, забираясь всё выше и выше по ярусам.
Мой способ передвижения был ограничен лишь собственным зрением. То бишь, я должен был хорошо видеть окно следующей пирамиды, чтобы сделать его точкой выхода «Двери Богов».
А ещё мне нужно было тщательно следить за тем, чтобы меня не заметили. Конечно, снизу меня сложно было углядеть. Для этого следовало задрать голову, находясь на противоположной от пирамиды стороне улицы, да еще как-то разглядеть меня в тени зелени, которая густо росла в кадках на ярусах пирамиды. А вот что касается выбранных мной окон… в комнатах за ними кто-то вполне мог находиться. И я так чуть пару раз не попался на глаза ящерам. Повезло, что мне удалось вовремя скрыться за стеной и вырубить «Дверь Богов». А один раз особо деятельный ящер даже открыл окно и с задумчивой физиономией выбрался на ярус. Кажись, он заметил меня и решил поглядеть, что происходит. Но, не найдя ничего подозрительного на ярусе, он вернулся в комнату. А я облегчённо выдохнул, стоя за пальмой, скрывшей меня от его взгляда.
— Пронесло, — проговорил Аким, сидя на моём плече.
— Да, этому ящеру повезло, а то пришлось бы его убить, — произнёс я и глянул на центральную пирамиду.
Она возвышалась на той стороне широкого проспекта, подавляя своим величием прочие строения. Пирамида имела десять ярусов, и оказалась вся покрыта зеленью и сверкающими позолоченными статуями, изображающими ящеров-воинов, держащих развевающиеся на лёгком ветру разнообразные стяги с гербами.
К этому моменту я уже понял, что стяги на некоторых пирамидах принадлежат тем семьям, что живут в них. И сейчас я получил ещё одно подтверждение этому. К пирамиде подъехала роскошная по местным меркам машина с таким же гербом, который был на одном из стягов. Из машины вышел ящер, к которому сразу бросились слуги и завели его в строение.
Я с такой высоты особо не понял, как выглядел этот ящер. Всё-таки я нахожусь на седьмом ярусе. Зато отсюда прекрасно было видно, что все дороги, ведущие к центральной пирамиде, перекрыты нарядами стражников. Потому возле неё практически никого не было. Только опять же сновали стражники в золочёных доспехах. На самой пирамиде стражники тоже были. Я заметил их, хотя они старались не особо отсвечивать. Ящеры сидели среди зелени на каждом ярусе строения.
— Охрана, что надо, — пробормотал я и следом приказал Акиму: — Слетай к пирамиде и тщательно разведай обстановку. Надо найти такой путь, на котором меня не встретят стражники.
— Угукх, — согласно угукнул фамильяр, расправил крылья и взмыл в небо, начавшее быстро сереть.
Вечер стремительно надвигался на столицу ящеров. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а воздух стал более прохладным. Дышать сразу стало проще.
А когда вернулся Аким, вечерний сумрак уже полностью накрыл столицу, и включилось освещение. Тут и там загорелись электрические огни. Свет полился от уличных столбов, начал бить из окон пирамид и автомобильных фар.
— Стражников на этой пирамиде, как снега зимой. Полно, угукх, — отрапортовал фамильяр, усевшись на моё плечо. — Но лазейка всё же есть. Ты все окна запомнил на восьмом ярусе?
— Ага, — проговорил я, отмахиваясь от мошкары. Она никуда не делась даже с приходом вечера. А может это уже другая мошкара заступила на дежурство, чтобы я круглосуточно раздражался из-за неё?