Варька

Дальше придумать объективных доводов Ленка не смогла, потому что девочка отодвинула тарелку и произнесла громкое:
– Неть.
Дальше Ленка ощутила себя сидящей на корточках возле столика, за которым восседали дочь и папаша Волины.
– Привет, я Лена, – произнесла с улыбкой, протягивая девочке ладошку.
Та некоторое время ее рассматривала, потом прикоснулась. Ленка была пусть не лучшим, но хорошим дефектологом и свою работу с детьми начинала именно с прикосновений. Почему – то у нее был такой пунктик, потрогает ребенок ее в ответ, значит работа сложится, результат будет. Если не возьмёт, то работать Лена все равно будет, но результат будет не таким, ребенок не раскроется. Она взяла, взяла и улыбнулась в ответ.
– Ена, – произнесла ее имя.
– Да, я Лена, а ты Варя, – показала пальцем сначала на себя, затем на девочку.
– Валя, – повторила девочка.
– Вот, Лена ест, и Варя ест, – произнесла Лена, подвинув к себе тарелку Волина, взяла ложку и зачерпнула борщ. Отправила в рот, – вкусно.
Варька не отреагировала, Лена зачерпнула ещё ложку, повторяя все свои действия. Варя внимательно за ней наблюдала. Затем взяла свою ложку, набирая в нее чуть – чуть картофельного пюре. Ложку она держала в кулаке, рука слегка подрагивала. Массаж нужен и бассейн бы не помешал, машинально сделала пометки в голове Лена.
Но это все позже, сейчас важно, установить с девочкой дружеские отношения и накормить ее. Варька ела, облизывая ложку, почти не жуя.
Ленка дохлебала борщ, практически не ощущая вкуса. Время перерыва заканчивалось, надо было возвращаться на сцену.
– Лена петь будет, – произнесла, глядя на Варьку.
Варвара только кивнула.
– Петь, – произнесла вслед за Леной.
Лена улыбнулась, встала со стула и отправилась в сторону сцены.
У выхода из ресторана Лену ждала уже знакомая машина. Лена в этот раз выпендриваться не стала, открыла дверцу и села на переднее пассажирское сиденье. Окинула салон взглядом, на заднем сидении, пристегнутая в кресле, укрытая пледом спала Варвара.
– Домой? – коротко спросил Волин.
– Можно на танцы, думаю Варвара возражать не будет, – съязвила Ленка.
– Это ее мечта, танцевать, – горько произнес Волин.
– За чем же дело стало?
Артем Николаевич на секунду оторвался от созерцания дорожного полотна и посмотрел на Ленку.
– А вы жестокая.
– Отнюдь, – парировала Ленка, – это хорошо, что у ребенка есть стремление, может послужить хорошим мотиватором. Знаете, с умственно отсталыми работать сложно, у них мотивации почти нет, им ничего не интересно, их кормят, поят, одевают, они и рады. Им лишь бы усилий не прилагать.
– Прям как вы до недавнего времени, – ввернул шпильку Волин.
– За борщ мстите? – усмехнулась Ленка, – как – то мелко.
– Учту, отомстю по – крупному, в следующий раз плюну вам в чай.
– А это уже пошло, вы же уважаемый человек, Артем Николаевич.
– Когда вы приступите к новой работе? – спросил, переходя на деловой тон.
– Через неделю, раньше замену могут не найти.
– Хорошо, в четверг предлагаю пообедать о обсудить условия вашей работы, я за вами заеду.
– Как – то не хочется рисковать, употребляя пищу в вашем присутствии, – не осталась в долгу Лена.
– В четверг в час дня я заеду, – сказал Артем, когда Ленка вышла из машины.
– Поставлю напоминалку на телефон, а то столько дел, как бы не забыть, – усмехнулась Лена.
 
Глава 9
 
– Интересные у вас условия, два выходных раз в две недели, а каждую неделю один выходной, разрывной отпуск в количестве тридцати дней.
– Вас что-то не устраивает? – отхлебнула чай из чашки Лена.
– Да нет, мне не очень ясен пункт: ежегодный выходной двадцать девятого июля, – прочитал Артем и поднял взгляд на свою будущую сотрудницу.
– И что собственно вас смущает? Ежегодный или цифра двадцать девять? – произнесла Лена, сделав каменное лицо.
– Пожалуй ничего, – окинув ее взглядом, произнес Артем, – вы не написали желаемую оплату труда.
– Это решать предоставляю вам, вы же не жмот? – растянула губы в улыбке.
 
– Постараюсь задавить в себе скупердяйство на корню. Со своей стороны у меня тоже будет несколько условий, если я отправляюсь в рабочую командировку, то вы находитесь с Варварой двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Выпадение моей командировки в ваши выходные дни означает, что ваши выходные переносятся на время, после моего возвращения или плюсуются к отпуску, или компенсируются материально. Вы возите дочь на все реабилитационные процедуры и к специалистам.
– Поправочка, – прервала Артема Лена, не вожу, а сопровождаю, – это несколько разные вещи, сама я могу ее увезти только на трамвайчике, ей это конечно будет полезно, в плане расширения кругозора и жизненного опыта, но боюсь ваше эго этого не переживет.
– У вас есть водительское удостоверение, вроде бы не поддельное, – сделал замечание Артём.
Лена сделала серьезное лицо, сжала кулаки, собираясь с силами, и выдала четким поставленным голосом:
– Артем Николаевич, я знаю, что вы ковырялись в моей биографии, но мне бы очень не хотелось, чтобы вы щеголяли некоторыми фактами моей прошлой жизни. Если я говорю, что машину не вожу, значит, это мы обсуждать не будем. Как и некоторые другие вещи. Когда я говорю, что этого не делаю, то вы принимаете это как данность, не вгрызаясь в корень вопроса. Надеюсь, я смогла до вас донести свою просьбу, и вы ее поняли, в противном случае наш договор не состоится.
– Елена Викторовна, – примирительно произнес Волин, накрыв своей ладонью ее, – Я заинтересован в вас, как в работнике. Вам я буду доверять самое ценное, что есть в моей жизни, поэтому я и проверял вашу биографию.
Артем помолчал несколько минут и начал говорить тихим голосом:
– Мы живём в загородном доме, раньше с нами жила моя мама, она полностью заботилась о Варваре, возила ее к различным докторам, делала процедуры, отдавала всю себя, чтобы поставить ее на ноги. Вот сердце и не выдержало, инфаркт. Варвару бросила мать, когда ей было два с половиной года, Марина старалась быть хорошей матерью, или по крайней мере делала вид. Не могла принять, что нам достался такой ребенок. Задержка в развитии проявилась с первых месяцев, ни держала голову, расфокусированный взгляд, слабые мышцы. Сосала тоже вяло, перевели на искусственное вскармливание, сейчас мне кажется, что Марина и не стремилась кормить ее грудью. Сидеть и ползать не получалось. На врачей уходило много денег, времени, бесконечная реабилитация. Вот один такой реабилитолог моей жене и сказал, что она молодая, а гробит жизнь на безнадёжного ребенка. Чем всю жизнь возиться с инвалидом, лучше родить здорового ребенка, а Варвару определить…, – голос Артема сбился, стал глухим, – специальные интернаты есть для таких детей. Марина сначала отказывалась, считала, что бросить ребенка – это чудовищно, но видела, что сил тратиться много, а прогресс минимален. В какой – то момент Марина сдалась. Пришла и честно сказала, что жить так больше не может и не хочет, или мы вместе отдаем Варьку в дом ребенка, или дальше я занимаюсь ей сам. А она молодая и хочет жить, в салон красоты ходить, с подругами встречаться, на отдых летать.
Артем прервался, сделал несколько глотков остывшего кофе и поморщился. Лена его не торопила, информация, которую он сейчас выдавал для нее была не просто печальной историей чьей-то семьи, это материал, с которым ей впоследствии предстоит работать.
– С тех пор ко мне переехали мама и тетя Валя, ее подруга. Мама занималась Варварой, а тетя Валя вела хозяйство, собственно и сейчас его ведёт. В доме все приспособлено для Варвары, оборудован зал для лечебной физкультуры, бассейн, гидромассаж, ее день расписан, создан специальный график. И водитель есть с машиной, чтобы на занятия ездить. Мама сама машину не водила, да и Варвара дорогу спокойнее переносит, если с ней кто-то сидит рядом. Так что с правами я действительно перегнул, извините.