Дорога к себе
Вместо ответа Йорэн сорвался с места. Коридор был узким, и Этайн стоял между воином и Альмаро. Эльдалин казалось, что его это задержит, но она едва заметила, как все случилось. Йорэн добрался до Магистра в два молниеносных шага: чуть влево, скользнув вдоль стены, и обратно, одновременно крутнувшись с замахом. Меч прошел над самой головой Этайна, едва не задев его, и обрушился вниз.
«У него получилось!»
Эльдалин не видела, что могло бы сейчас помешать воину. На что бы там ни был способен Альмаро, он просто не успел бы, даже убей он Йорэна каким-то чудом, удар уже не остановить…
Меч Йорэна вспыхнул. Не загорелся — превратился в пламя и, погаснув, исчез, просто растворился в воздухе. Не осталось ничего — ни оплавленного куска металла, ни даже пепла. Добротного стального меча длиной от пола и едва не до пояса словно и не существовало.
Так как удар не достиг цели, Йорэн пролетел мимо Альмаро и едва не упал, вовремя выставив руку, чтоб опереться о пол. Быстро поднялся, изумленно глядя то на пустую ладонь, то на невредимого Магистра, явно не понимая, что произошло.
— Хотелось верить, что хоть здесь живут люди, способные понимать слова. Но нет, все понимают лишь язык силы, — голос Альмаро стал холодным, мертвым.
Стало совершенно очевидно, что больше он терпеть не станет. Следующего, кто попытается его удержать, он попросту сметет с дороги. Он пройдет туда, куда намеревался, как всегда привык делать. И если только сама Создательница Рэйна не спустится в мир и не встанет перед ним, его никто не остановит. Непонятно было только, почему он не сделал этого до сих пор. К чему эти разговоры и мнимая благожелательность?!
— Ты изменил одну стихию на другую, — услышала Эльдалин хриплый голос Этайна, все еще стоявшего к ней спиной. — Никто в мире не способен на такое. Но все же ты и не Творец. Я не знаю, кто ты, и знать не хочу. Я просто не понимаю, что такому, как ты, понадобилось здесь. В этом доме, в этом мире. Зачем тебе Ломенар?
— Об этом я скажу ему самому.
Он сделал шаг, и Эльдалин поняла — все. Он уже не будет слушать ничьих доводов, не станет ничего объяснять.
Еще шаг. Она не отступит, просто не сможет. Как ему зачем-то нужно добраться до Лоэна, так же и ей нельзя этого допустить. Йорэн после всех своих поисков, наконец найдя друга, тоже наверняка не уступит. Этайн? Какая разница.
Третий шаг. Что она может? Кинуться на него с кулаками? Лучше всего ослепить, и, может, тогда Йорэну удастся…
— Ладно!
Альмаро остановился. Застыли все, глядя на Йорэна, который это произнес. Казалось, сам Темный Магистр не верит, что услышал наконец согласие.
— Я отдам Лоэна! Выбора все равно нет.
Решительно и быстро, словно боясь передумать, Йорэн направился к комнате полуэльфа и скрылся за дверью.
Эльдалин же стояла, чувствуя себя потерянной. Да, надежды и до этого не было, но за плечом Йорэна так легко убедить себя, что они справятся. И вот он сдался. Этайн то ли не знает, что предпринять, то ли и не собирается ничего делать. В конце концов, для него Ломенар — никто. Айнери и вовсе не выйдет. Она осталась одна. Такой беспомощной она не ощущала себя еще ни разу.
Ей показалось, Йорэн отсутствует долго, слишком долго. Для него поднять бездыханное тело и дойти с ним до двери не так уж сложно. Не может решиться? Или на самом деле прошло совсем мало времени?..
За дверью раздался хрип, короткий, но отчетливый, тут же вновь сменившийся тишиной. Забыв об Альмаро, Эльдалин бросилась в комнату и замерла на пороге. Йорэн лежал на полу у кровати, его безжизненный застывший взгляд был устремлен в потолок или куда-то еще выше. Из груди, прямо в районе сердца, торчала рукоять ножа, рубаха окрасилась алым. Это казалось глупым сном. Что произошло?.. Как?.. Зачем?..
Взгляд, прикованный к лежащему (она даже в мыслях не смогла произнести: «мертвому») Йорэну, уловил еще какое-то движение. Она сначала не поняла, но потом… Ломенар снова пошевелился и открыл глаза.
Свет ударил по глазам, и он зажмурился. Чуть позже повторил попытку, и сквозь белизну начали проступать очертания окружающих предметов. Ломенар попытался приподняться, но рухнул обратно, руки едва слушались.
— Нет, лежи.
— Эли? — Ломенар повернул голову на голос. — Пресветлая Кириат, я думал, что мертв. Что все мертвы, остались на той дороге. Где мы?
Теперь он видел, что свет в комнату проникает лишь через плотную ткань занавесок единственного окна и в ней довольно темно, просто его глаза настолько отвыкли от света, что даже это показалось ему яркой вспышкой. Отвыкли? Однако ведь он не оказался здесь внезапно, и солнце не появилось вдруг, почему его глаза не чувствовали этот свет раньше, хотя бы через закрытые веки?
— Хотелось бы сказать, что мы в безопасности, но это, увы, не так. Ломенар, милый, тут столько всего случилось, и я не знаю, как объяснить, и времени нет.
Она уже сидела рядом, гладя его по волосам; помогла ему сесть. Ломенар взглянул за ее плечо — в дверном проеме стоял Альмаро. Юноша вздрогнул, попытавшись рывком встать на ноги, но чуть не упал и, стремясь удержаться, бросил взгляд на пол. На лежащее там тело.
Боль была внезапной и такой сильной, словно все мечи Ультуны разом пронзили его грудь. Он задохнулся, падая обратно на кровать, рука метнулась к поясу, тщетно ища там теру, он смерил Магистра ненавидящим взглядом.
— Не стоит, Ломенар. Не я его убил, но так уж вышло, что я могу вернуть его к жизни. Ты зря считал меня врагом все это время. Ты бросался с мечом на все, что тебе не нравилось, что ты считал неправильным, вместо того чтобы попытаться сначала это понять, обсудить. Эта твоя черта уже не раз играла с тобой злую шутку, но, как я вижу, ты не изменился.
— Что тут понимать! — прошипел Ломенар. — Дело не в наших с тобой личных разногласиях, ты лицемер, использующий всех, кого можешь, ради власти, ради собственного величия, лишь прикрываясь высокими целями. Ты и меня использовал, направив мою злость в нужное тебе русло. Тогда я был слишком потрясен, чтобы это понять, но позже все стало ясно. Ты говорил, что ты против Измиера и ему подобных, что Ультуна защищает тех, кого он преследует. Но ты уже мог избавиться от него сотню раз и не делал этого. Измиер нужен тебе как повод для таких, как я, прятаться в Ультуне. Если он умрет, ты станешь бесполезен, Цитадель-под-землей потеряет смысл. Вот почему ты готов избавляться от людей, подобных принцу Риолену, пытающемуся примирить людей с Детьми Стихий, но никогда не тронешь настоящих подонков, вроде Светлого Совета.
Огонь ярости разбился о холодную усмешку.
— Вот о том я и толкую. Ты слышишь лишь себя, убеждаешь себя в чем-то — и вот уже готов воевать с призраками, которых придумал сам. Ты считаешь, чтобы удержать подобных тебе, мне нужен Измиер? Думаешь, все, что у меня есть, — это Ультуна и она держится лишь на ненависти к Верховному магу? Да десятки городов по всему этому миру опутывают такие же сети моих шпионов и воинов! Там, где никогда не слышали имени главы Светлого Совета, в землях, где не каждый сможет даже найти Виарен на картах, живут как люди, так и Дети Стихий, готовые умереть за меня! Что касается моих желаний и стремлений, то я бы предпочел поговорить об этом с тобой наедине, но, полагаю, просить твою подругу выйти бесполезно: она скорее умрет, чем оставит тебя сейчас.
Эльдалин зло и с вызовом взглянула на него, подтверждая эти слова.
— Тебе будет трудно поверить, — продолжал Альмаро, непринужденно опираясь о косяк, — но меня вовсе не интересует власть над миром, меня вообще давно уже не интересует этот мир. Буду с тобой откровенен: все, чего я хочу, — это убраться отсюда навсегда и как можно быстрее. Но дело в том, что из всего населения этого мира точно помочь может лишь один, и он твой отец. Все люди и нелюди, вся власть, которой я добился, — лишь средство найти его. Точнее, одну вещицу. Ее называют Алой Сферой, и она способна открыть отсюда выход. Для того же мне нужен и Измиер, он пытается создать такую же. Я не знаю, удастся ли это ему, и я понятия не имею, захочет ли твой отец увидеть тебя и знает ли он вообще о твоем существовании, но если есть хоть малая возможность, то я хочу ее использовать. За сотню лет я так и не смог обнаружить след Амартэля, и вот появляешься ты. Амдар-полукровка — уже само по себе интересно, но как же я был удивлен, когда следящий за тобой Энерот подслушал, как Рунар назвал имя твоего отца.
