12 табуреток. Непридуманные истории о тех, кто не погашает кредиты

Следующим пунктом программы был судебный процесс. Юрист подготовил иск и встретился с Анзором перед очами недремлющего блюстителя закона. Призвав судью в качестве медиатора, между нашей организацией и недобросовестным должником было заключено медиативное соглашение о признании долга и обязательстве погашения в кратчайший срок. Если кредит не погашается, судом выписывается исполнительный лист, и в дело вступает частный судебный исполнитель (ЧСИ). Вот этому-то судебному исполнителю позволено реализовывать путём открытого аукциона любой вид товара без разрешений и ограничений. Кроме одного: реализации алкогольной продукции. Для того чтобы аукцион всё-таки состоялся, ему пришлось обратиться к фирме с лицензией и уговорить её за определённое вознаграждение стать устроителем аукциона. Это была первая привлечённая компания.
Через 10 дней исполнительный лист был выписан, и Анзор подал ЧСИ заявление о том, что он передаёт партию алкоголя в счёт погашения своей задолженности. Этот вариант устраивал безоговорочно сторону должника, который чуть было не пустился в пляс непосредственно в конторе судисполнителя, но для меня-то бутылки с коричневой жидкостью и бумажки в кассе, к сожалению, были далеко не одним и тем же.
Если наивный читатель думает, что на распродажу залогового имущества сбегаются толпы желающих поживиться, это далеко не так. Правила проведения аукциона подробным образом описаны в надлежащих инструкциях, а вкратце можно объяснить следующим образом. Независимая оценочная компания проводит оценку, по которой лот выставляется на продажу. Сначала торги проходят английским методом, то есть на повышение. Закономерно и совершенно научно, что желающих приобрести по цене, превышающей оценочную, никогда не находится. В отсутствие меценатов и спонсоров торги по английскому методу прекращаются и начинаются по голландскому, то есть на понижение. Аукцион проходит шагами размером в 3 % от оценки, цена может опуститься до отметки минус 48 %. Таким образом, счастливчик гипотетически имеет возможность приобрести желаемое за 52 % от его рыночной стоимости.
Аттракцион иногда бывает интересным. Самое ликвидное имущество – это автомобиль. Когда на торги выставляется транспорт, не менее десятка потенциальных покупателей сидят перед своими мониторами, нервно пощёлкивая мышками, а их болельщики проявляют уместную предосторожность, неоднократно повторяя: «Осторожно, не нажми случайно кнопку». Вожделенная кнопка, как правило, нажимается счастливчиком в диапазоне цен минус 30-40 процентов от оценки. Покупатель рад приобретению, частный судебный исполнитель рад завершению очередного этапа мороки, взыскатель довольно потирает руки в ожидании денег, недоволен только должник, который мог на рынке реализовать свою собственность значительно дороже.
Когда речь идёт о квартире, число желающих поучаствовать в торгах резко уменьшается, потому что квартиру мало купить, надо оттуда выселить жильцов. А процедура выселения долгая, кровопролитная и слезоточивая. Но квартиры пользуются значительно большим спросом, чем дома. На дома зачастую вообще нет претендентов. Это явление имеет под собой сугубо техническую подоплёку: вдобавок со съёмками драматического сериала про выселение придётся потратиться на фильм про техногенную катастрофу; другими словами – непонятно, сколько в этот дом ещё придётся вкладывать. Поэтому если взыскатель хочет реализовать дом, чаще всего он предварительно подыскивает потенциального покупателя или назначает на эту почётную должность своё доверенное лицо, которое недоброжелатели почему-то именуют подставным. В нашем случае реализации подлежал товар, который не входил ни в одну из перечисленных категорий, поэтому шансы, что кто-то на самом деле возжелает его купить, были равны нулю.
Побитый молью, но хитрый кредитчик в моём лице вспомнил про Станислава, который также забросил все винно-водочные дела, спасая имеющиеся остатки бизнеса. Разведка донесла, что его воз не двигался с места, что лицензия у него имеется, но статус компании перед фискальными органами остаётся негативным. В принципе, большего и не требовалось.
 
Уговорить прожжённого авантюриста воспользоваться его фирмой и её лицензией для того, чтобы дать наконец-то возможность согражданам выпить за наше процветающее государство, было нетрудно. Договорились, что отдадим виски ниже себестоимости, то есть по 11 долларов, это составляло 3600 тенге, которые надо будет внести в кассу МФО по итогам реализации. Остальную сумму Анзор как-нибудь наскребёт по закоулкам своей шашлычной – например, отдаст костями для прокорма собак. Если бы Стас продал по 5000 или 6000 бутылку, то он бы немного заработал. “Немного” лучше, чем “ничего”, временных и кредитных рисков на него ведь не возлагалось. Таким образом нарисовалась компания, которой предстояло купить огненную воду для дальнейшей розничной продажи. В спектакле появилась вторая задействованная фирма.
Началась бюрократическая эпопея. На практике всё изъятое судебным исполнителем имущество реализовывалось только на электронном аукционе. Подали заявку на электронные торги и получили первый пинок за излишнюю креативность. Нам отказали в принятии заявки, ссылаясь на то, что такого товара нет в перечне, утверждённом где-то, кем-то и когда-то. На нет и суда нет. Продолжали заниматься видом спорта под названием «ломаем голову». Нашли лазейку в виде обычного неэлектронного аукциона – как в кино, с деревянным молотком. Кинулись на поиски такого молотка. Поиски заняли значительное время, но увенчались успехом, за это время и объявление в двух газетах вышло.
На аукционе должно быть не менее двух покупателей для того, чтобы он вообще состоялся. Стас откуда-то притащил сумрачного парня – владельца винно-водочного ларька, который составил крайне необходимую для проведения нашей операции липовую конкуренцию. Уже третья компания получила свою роль.
Наконец наступил долгожданный день, и мы стали участниками самого настоящего представления. На дворе царил май в лучшем своём проявлении. После обильных дождей город стоял чистенький, умытый, яркий. Каждый листик был аккуратно усыпан капельками-слезинками, но улыбался задорно и приветливо наконец-то выглянувшему из-за туч солнцу. В воздухе парил густой аромат многоцветья, кое-где заглушаемый ещё более густым ароматом сирени.
Богатый сиреневый куст буйно растекался вдоль открытого окна, рассыпался кудрявыми соцветиями и нагло заглядывал в лица присутствующих. Романтический запах придавал праздничный и несерьёзный настрой всей нашей авантюре, а речь-то шла о весьма серьёзных материях.
В качестве сцены Стас предложил свой небольшой, но уютный шоу-рум, предназначенный для дегустации вин. Дизайнерские столы и скамейки, имитирующие итальянский дворик, были украшены букетами сирени, за которыми не пришлось далеко ходить. Бутылки и коробки с виски были выставлены, как в рекламном буклете. На отдельном столике стояли красивые толстенькие стаканы для виски, высокие худые для колы и дизайнерское блюдо с канапе. А украшением стола были открытые бутылки, содержимым которых помощник частного судебного исполнителя усердно и радушно угощал всех желающих, коих оказалось немало. Угощение быстро произвело ожидаемый эффект, и формальное скучное мероприятие превратилось почти в презентацию. Аукционист был весел и приветлив, забавно юморил – в общем, торги проходили в непринуждённой обстановке. Честно говоря, в такой атмосфере мне самой захотелось купить что-нибудь, хотя бы пару бутылок.
– Вашему вниманию представляется лот № 1 – виски объёмом 0,75 мл, производство – Ирландия. Стартовая цена – 5250 тенге за бутылку, – провозглашал наш конферансье. – Берите, господа, отличный товар!
К нашему удивлению, на представление собрались зрители и даже несколько потенциальных покупателей. Выпив и закусив, они всерьёз принялись обсуждать качество товара и обмениваться визитками. Анзор расправил крылья, распетушился – кажется, он вновь поверил, что виски – это золотое дно. Сразу надо оговориться, что на покупателей рассчитывать не приходилось, потому что по условиям проведения аукциона заявки принимались заранее, их приём прекращался за 24 часа до начала. Алкотрейдерам был интересен продукт, заказать-то партию они могли и без участия в нашем фарсе.