Душелов (СИ)

Тосио это, конечно же, заметив это, всё понял — это она ему рассказала всё, что услышала за тем столом после того, как его покинул сам Тони. А далее, вместе с этим, ещё наверняка пошёл интернет в помощь, и вот он — конечный результат — Тони абсолютно точно знает, кто такой Тосио. Да и вполне вероятно, сейчас он знает о нём даже больше, чем я, общавшийся с ним весь учебный день.
Тосио устало вздохнул и вновь посмотрел на всё ещё согнувшегося чуть ли не под девяноста градусов Тони.
— Раз вы всё узнали, то давайте так: мы выходим на платформу и устраиваем дуэль, как и планировали.
— Но… подождите…
— Дослушайте, пожалуйста, и не перебивайте меня.
Тони тут же, слегка дёрнувшись и выровнявшись, замолчал.
Забавно наблюдать это — в столовой-то всё было совершенно наоборот…
— Если побеждаете вы — я обещаю, что приложу все усилия для того, чтобы к вам не возникло никаких претензий по этому поводу — об этом все попросту забудут, будто бы этого никогда и не было.
— А если… побеждаете вы?..
— Ничего. Мне от вас ничего не нужно. Так что не бойтесь и принимайте вызов.
Ничего не нужно? Серьёзно? Вряд ли, конечно, Тони сможет достать хоть что-то такое, чего Тосио не сможет достать сам, но всё равно… вот так просто заявлять, что при победе ему будет от него ничего не нужно? Мог бы хотя бы приличия ради запросить какую-нибудь мелочь.
— И всё же… наша с вами разница в силе…
— Если вы сейчас откажетесь, то, прошу меня понять, вряд ли я стану помогать вам заминать эту ситуацию хоть сколько-то.
В переводе с аристократического: «Если откажешься — я выжму из этой ситуации максимум и сделаю всё возможное, чтобы насолить тебе.». Вот такая вот огромная разница между тем, что произноситься, и тем, что под этим подразумевается на самом деле.
Аристократы…
— Я… я понял…
— Хорошо. В таком случае ваш ответ?
— Я… согласен.
— Хороший выбор, мистер Энтони. Сражаемся как и планировали — до потери сознания одного из нас. И ещё, уточню на всякий случай — лучше не пытайтесь поддаваться и нарочно проиграть, сражайтесь, пожалуйста, во всю силу.
«А иначе тебе пиздец,» — хоть он этого не договорил, но это читается между строк только так.
— Д-да… — еле выдал он, наконец разогнувшись, — я понял.
— В таком случае, прошу, — указал он рукой на лестницу, — поднимайтесь вместе со мной на платформу.
Он ему ничего не ответил и, вскользь проведя по мне своим озлобленно-холодным взглядом, развернулся и направился к лестнице.
Эй, стоп-стоп…
Я что-то не понял — он что, винит меня в произошедшем?..
Будто это я заставлял его лезть к нам и говорить Тосио все те грубости. Или же… это из-за того, что я попросил тогда Карэн остановиться, и она по итогу не спасла его? В таком случае… причина как бы есть, конечно, однако… он всё равно сам во всём виноват. В такой ситуации разве что маленький ребёнок будет перекидывать свою вину на другого человека. Так что лично я себя не считаю виноватым в произошедшем хоть сколько-то.
Когда Тони отошёл на приличную дистанцию, начав подниматься по лестнице, Тосио повернулся к Стелле и произнёс удивительно ледяным голосом:
— Ты испортила мне всё веселье. Будь уверена: мы ещё сочтёмся, — и бросив это напоследок со своей стандартной-добродушной улыбкой, он развернулся и направился к лестнице, находящейся на противоположной стороне платформы.
Эта резкая перемена в нём пробрала даже меня, просто стоящего рядом, — что уж говорить о бедной-скромной девушке, на которую и было это направлено?
— Я ведь тебя предупреждала… — подойдя к ней, тихо произнесла Карэн, успокаивающе взяв её за руку.
— Да… но… но… — испуганно задрожала она.
— Всё будет хорошо… ты не сделала ничего серьёзного, а значит и он тебе не сделает ничего серьёзного…
Я понимаю, что Карэн так её захотела утешить, однако для меня это прозвучало как: «Не переживай, он не изобъёт тебя, как Тони, — всего лишь ударит разок-другой в животик и всё.».
В общем, как по мне, — так себе утешение.
А что более ещё «так себе» так это то, что хоть Карэн и из влиятельного рода, и может помочь обоим своим друзьям, однако этого не делает, пускай и дружит с тем же Тони уже как три года, а со Стеллой вообще уже лет как восемь.
 
Но с другой стороны — у неё и выбора и иного нет — она не может вот так вот по собственному желанию брать и влезать в разборки с другим родом, не посоветовавшись, как минимум, с главой своего рода. А если пойдёт советоваться насчёт подобного, то почти наверняка всегда получит полный отказ — мало какой из родов станет влезать в противостояние с другим родом из-за каких-то школьных разборок. А в конкретно данном случае разборки ещё будут с родом, находящемся в другой Империи, а это уже нарушение мира меж двумя Империями…
Короче — в это точно ни один нормальной род не влезет по собственной прихоти.
— Пошлите, что ль, на трибуны сядем, — сказал я, — а то я три года хотел увидеть, как Тони отделают по полной.
После этих слов они обе резко посмотрели на меня своими острыми взглядами.
— Ты…
— Эди…
— А что я? — поднял я руки. — А я ничего. Как по мне, так он заслужил один раз получить по полной.
На это обе девушки лишь продолжили обвинительно и озлобленно смотреть на меня.
— Ну, как хотите, — и сказав это, я развернулся и направился в центр трибуны, желая увидеть этот бой с наилучшего ракурса.
И хоть они и смотрели на меня такими осуждающими взглядами, однако не успел я даже присесть на выбранное местечко с наилучшим видом, как они пошли следом за мной, и уже менее чем через минуту Карэн со Стеллой сидели на соседних стульях, справа от меня, наблюдая как Тосио и Тони, скинув пиджаки рядом с собой, медленно разминаются.
— Слушай, его волосы и глаза, — начал я, прервав наше молчание, — он ведь не принимает дополнительные подавители?
— Да, — ответила Карэн.
— А почему? Разве у аристократов это не считается чем-то зазорным на уровне повышенного либидо?
— Считается. И вообще — повышение либидо попросту является лишь самым известным фактором развития Дара. На самом же деле Дары повышают не только инстинкт размножения, но и в принципе все инстинкты, свойственные людям. Поэтому, дабы не уподобляться неразумным животным, люди и придумали подавители, которые временно блокируют повышение инстинктов. Ввиду же своей эффективности и ценности со временем подавители стали ассоциироваться с аристократией. А аристократы подхватили это, введя в норму сокрытие своих низменных желаний, отсюда и неприязнь к тем, кто показывает своё подчинение инстинктам.
— Значит, отчасти ещё поэтому на меня весь день так пялились с отвращением?
Карэн обернулась ко мне и окинула меня взглядом, сказав лишь:
— Это ужас. Прошёл весь день, а ты так и ходишь с растрёпанными волосами, с незастёгнутой и незаправленной рубашкой, и с небрежно свисающим с тебя галстуком… — и добавила чуть тише: — Это не говоря ещё о засосах…
— Выходит, с точки зрения аристократов я ужасен? — усмехнулся я.
— Не то слово, — ответила она с каменным лицом, переведя взгляд на Тосио. — Но с точки зрения аристократии и его внешний вид ужасен.
— Как раз из-за его цвета волос и глаз?
— Угу, — кивнула она. — При развитие Дара не только повышается тяга к инстинктам, а ещё, по какой-то до сих пор неизведанной причине, так же меняется и цвет волос с цветом глаз. Причём, чем сильнее развит Дар — тем более яркий будет цвет волос и глаз. И тут дела обстоят так же, как и с низменными желаниями — чем более ты проявляешь свою зависимость от них, тем ты более жалок. Естественно, из-за этого почти никто из аристократов не сохраняет свой настоящий цвет волос и глаз, используя, так называемые, «дополнительные подавители». И в отличии от обычных подавителей, действующий максимум неделю, эти действуют вплоть до половины года. Вколол такой раз в полгода — и всё, следующие полгода у тебя будут нормальные, по крайней мере по меркам аристократов, волосы и глаза.