Душелов (СИ)

Когда же от назначенного времени прошло более четверти часа, а я уже собирался связаться с этим человеком по телефону, дверь кафе отворилась, и в кафе вошёл мужчина, которому на вид примерно лет тридцать. Осмотревшись и заметив меня, он направился в мою сторону и уже через пару мгновений, отодвинув стул, присел ко мне за столик.
Высокий — примерно под метр девяноста, может даже выше; подкаченное в меру телосложение; короткой длины блондинистые волосы, аккуратно зачёсанные назад; и тёмно-сине-зеленоватые глаза. Одет в чёрную футболку, накинутый сверху такой же чёрный бомбер, тёмные джинсы, кроссовки. Ну и из аксессуаров — громоздкие механические час на левой руке и амулет с кольцом.
— Привет, — поздоровался он, ярко улыбнувшись.
А он такой же, как и в нашу прошлую встречу…
— Здравствуйте, мистер Луис, — поздоровался я с ним в ответ в куда более вежливой и формальной форме.
— Можно просто Луис, Эндрю. Давай «на ты».
— Хорошо, Луис, — согласно кивнул я.
Он улыбнулся мне ещё ярче, поднял правую руку, осмотрелся и завидев милую официантку лет двадцати трёх, подозвал её к нам. Та, смущенно улыбнувшись, и кивнув, направилась к нам, прижимая к себе пустой поднос.
— Здравствуйте, дорогой гость, — поприветствовала она его, подойдя к нашему столику, — уже определились с заказом?
— Да. Мне кофе и… — он взял меню с края стола, после чего, открыв его, ненадолго задумался, выбирая, — вот это пирожное, — указал он пальцем в меню, — пожалуйста!
— Угу… — запомнив, вновь кивнула официантка, не прекращая улыбаться, смотря на него, — спасибо за заказ. В течении трёх минут всё будет готово. Ожидайте, пожалуйста, — и проговорив это, повернулась ко мне. — А вы, дорогой гость…
— Ничего не буду, — прервал я её.
— Поняла, — кивнула она, после чего развернулась и быстренько потопала к барной стойке.
А этот мужчина, на протяжении всего времени, что она шла к барной стойке, даже не скрывая это, смотрел на её попку, обтянутую юбкой-карандашом. Я же в этот момент, спокойно допивая свой кофе, сделал вид, что не заметил этого.
Когда же он, наконец, отлип глазами от попки девушки и посмотрел на меня, он спросил:
— Так почему же ты захотел встретиться со мной? Неужели, всё же вспомнил что-то важное о том событии? Или, быть может, появились какие-то вопросы и ты хочешь их задать мне?
— Нет, к сожалению, более о том случае мне так и нечего рассказать вам, и никаких вопросов у меня к вам касательно произошедшего тогда так же нет.
Так и не смог я говорить с ним «на ты» — всё-таки, как ни крути, а между нами приличная разница в возрасте, но куда важнее его работа и какое положение он занимает в ней. Впрочем, его вроде несильно беспокоит, что я говорю с ним «на ты» — так что, видимо, это эти слова, ранее сказанные им, были просто жестом вежливости от него.
— О как. Тогда ты заинтриговал меня ещё больше. Я внимательно слушаю, — сложил он пальцы рук в замок.
— Не сочтите за грубость, но может быть, прежде вы расскажете, почему хотели встретиться со мной? Просто одно дело, когда я бы искал встречи с вами из-за, скажем, тех же причин, что вы назвали ранее, но совсем другое дело, когда человек вашего положения зачем-то желает встретиться с таким, как я.
Он усмехнулся.
— Ну, с этим трудно поспорить — такое положение дел действительно интригует, — и после этих слов он на какое-то время отвёл взгляд в сторону и замолчал, словно что-то обдумывая. — Ладно, будь по-твоему. Только… хм… с чего бы начать?
— Неужели причин встретиться со мной столь много?
— Нет. Причина в общем-то целом лишь одна, просто интересного в ней очень много. Скажем… как такой относительно не выдающейся ребёнок, как ты, лишённый Дара, смог заинтересовать такой величественный и сильный род, как род Агнэс, что те даже приняли тебя в своё дом?
Закончив отпивать кофе, я ответил:
— Всё просто: будучи ребёнком я случайно оказался в нужном месте и в нужное время, благодаря чему и смог спасти второго ребёнка рода Агнэс — нынешнего гения во всём, что связанно с Даром. Ну, человек с вашей работой и положением в ней и так это знал наверняка.
 
— Разумеется. Но очень уж хотелось услышать ответ от тебя — вдруг я бы узнал что-то новое и крайне интересное.
— Думаете, человек, связанный с подобным по влиянию родом, проговорился бы в такой ситуации? А вдруг на вас записывающее устройство. Да и даже зная я или любой на моём месте, что такого на вас точно нет, — вряд ли бы всё равно хоть кто-нибудь спустя столько лет стал бы говорить что-то иное — это ведь с лёгкостью может доставить множество ненужных хлопот. Даже такому сильному и влиятельному роду.
— Ну это ты так думаешь. А я думаю, что ошибиться и случайно проговориться может каждый. Даже аристократ и человек, крепко связанный с ними. Всё же все мы люди.
— С этим не поспоришь, — согласился я, слегка кивнув. — Так какие ещё причины сподвигли вас заинтересоваться мной?
— Хотелось бы, конечно, вновь поднять тему того случая с одержимым, однако… есть у меня кое-что поинтереснее. Ты знаешь, что твои дальние родственники, с которыми ты жил в детстве, на самом деле не твои родственники?
Что?..
Он знает?
Нет-нет… вряд ли.
— Не понимаю, о чём вы.
— О, тогда позволь мне продемонстрировать, — он достал телефон, сделал пару кликов по экрану и положил его на стол, прямо передо мной.
— И что это?
— Множество тестов. В том числе, разумеется, ДНК тест. Посмотри сам, — указал он рукой на лежащий передо мной телефон.
Я, недоверчиво смотря на него, взял в руки его телефон и стал читать, медленно листая вниз. И в каждом тесте, в заключении, написано одно и то же…
— Вероятность хоть кого-то родства между вами — почти ноль процентов, — проговорил он.
Это ещё абсолютно ничего не доказывает.
Я положил телефон на стол и аккуратно подвинул его к нему. Он забрал его и положил обратно к себе в карман.
— Вижу, ты не очень-то удивлён этому факту. Быть может, ты знал об этом?
— Я же рос в семье аристократов, бок о бок с их детьми, так что, по-моему, это норма, что я не проявляю эмоции в такие моменты — подобное ведь всегда может быть обычнейшей провокацией, поэтому никогда не стоит остро реагировать на что-либо, даже на самые ужасные вещи. Да и к тому же, касательно конкретно этого случая и этих документов — откуда мне вообще знать, правдивы ли эти документы? Просто собираясь все эти сведенья официально от лица вашей организации — тогда бы меня бы уже давно об этом уведомили. А так как этого не произошло, то очевидно, что действовали вы неофициально, не от лица своей организации. А раз так, то вряд ли бы мои дальние родственники вот так просто взяли и согласились сотрудничать с вами, добровольно передавая вам в руки все эти результаты тестов и обследований.
— Справедливое замечание. И дедукции ты, видимо, так же обучился, пока рос бок о бок с детьми рода Агнэс?
— Естественно.
— Понятно. Отвечая на твой вопрос…
Однако стоило ему начать говорить, как он замолк, потому что в этот момент к нашему столику подошла официантка и стала выставлять с подноса на стол его заказ.
И уже через несколько мгновений на столе, прямо перед ним, стоял небольшой поднос из белого дерева, на которой уже и находился сам его заказ — кофе и пирожное. И всё это, конечно же, как и подобает подобному не самому дешёвому месту, в красивом белом сервизе. И помимо этого на подносе так же находятся вилка с ложкой, кубики сахара и молочник, почти до краёв заполненный сливками. Ну а ещё, что не сразу бросается в глаза с моего ракурса, но зато отчётливо видно с его ракурса, в маленькой тарелке, на которой стоит кружечка кофе, лежит небольшой клочок бумаги.
— Благодарю, — поблагодарил мужчина официантку.
Официантка же, улыбаясь, лишь смущённо кивнула, но кое по какой причине не уходила от нас. Мужчина взял клочок бумаги, быстро пробежался по нему глазами и, прочитав его, посмотрел на официантку, улыбнулся ещё ярче, и сказал: