История Гадкого Утенка, или Мой ласковый и нежный зверь

— Вот мы и встретились, котенок. Далеко убежала?
Он потащил меня к машине. Я не стала биться в истерике, рыдать и умолять. Я просто позволила выйти своей ненависти. Она заполонила меня, выглянула из моих глаз. Я выкручивалась из его рук и шипела, повторяя только одно:
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Зверь развернулся ко мне и застыл. Он стоял и не мог оторваться от моих глаз, из которых рвалась наружу ненависть. Потом опомнился, схватил меня в охапку, запихнул на заднее сиденье и сел сам. Всю дорогу до моей 'тюрьмы' он обнимал меня и гладил по волосам, а меня трясло и выгибало от чувства, овладевшего мной полностью. Ему пришлось практически выцарапывать меня из машины и нести на руках наверх. Это было нелегко, я выворачивалась, сопротивлялась и молчала. Я опять замолчала. Зверь втащил меня в комнату, скинул на кровать и ушел со словами:
— Мы поговорим, когда успокоишься.
Я сидела на подоконнике, когда, пару часов спустя, он пришел и остановился в дверях. Моей реакции не последовало. Зачем? Всё одно скажет за чем явился. Зверь приблизился к моему местонахождению, встал в свою обманчиво-расслабленную, излюбленную позу — руки перекрещены на груди, плечо опирается о стену и начал изучать меня. Интересно, что он ждет? Или мне следовало броситься ему на шею с криками благодарности за проявленную заботу по предоставлению мне места жительства? Наивность не его стиль. Прервав мои мысли, Зверь произнес:
— Я хочу предложить тебе сделку. Я не готов тебя отпустить… пока… но и времени гоняться за тобой у меня нет. Поэтому… Я позволю тебе посещать занятия в университете, передвигаться в пределах дома и звонить матери… но всё это под присмотром двух охранников…
'Лучше бы сказал — тюремщиков…'
Он продолжал:
— Приняв мои условия, ты не будешь пытаться сбежать, не будешь никому ничего рассказывать и будешь носить, то что нравиться мне. Ты уже прекрасно поняла, что в моих силах найти тебя где угодно, и думаю тебе не безразличны твои близкие и друзья… Ну что? Ты согласна? Ответишь сейчас или подождешь до утра?
Мои губы искривились в презрительной усмешке:
— Решил сделать поводок по длиннее?
Зверь пожал плечами:
— Если тебе так больше нравится. Так что?
Лучше синица в руках, чем журавль в небе…
— Я согласна.
Он кивнул:
— Я не сомневался в твоей благоразумности. Послезавтра пойдешь на занятия, завтра тебе всё нужное принесут. Надеюсь, ты не наделаешь глупостей.
Помолчал и добавил:
— Кстати, если бы ты не сбежала, то через пару недель была бы дома… Не повезло тебе, не дождалась…
И вышел, хлопнув дверью.
Если бы… какие короткие слова и как много от них зависит. Если бы, я подождала… А если бы, он просто подошел ко мне познакомиться и начал оказывать знаки внимания, я бы уже витала в розовых мечтах и пускала слюнки от глупой влюбленности. Такое убийственное сочетание невозможно не оценить: темный шатен с зелеными глазами и смуглой кожей, высокий рост, пропорционально сложенное тело с широкими плечами и узкой талией. Если бы он… если бы я… если бы. Трагично…
Этой ночью он не пришел. Зверь напился и буянил. Я слышала, как крушиться мебель и бьется посуда. Несколько раз ручка двери начинала поворачиваться, но он так и не вошел. Почему? Что довело его до такого состояния? Или это праздник в честь победы? В конце концов я уснула.
Утром мой скудный интерьер украсился писменным столом, креслом, стелажем с книгами и моими конспектами, телевизором и компьютером. Последнее меня очень порадовало, не омрачило радость даже то, что доступ в интернет был ограничен, то есть вся моя почта и переписка люстрировалась. Кому мне писать? И о чем? Следом принесли целый ящик одежды, против моего ожидания без всяких вырезов до пупка и коротких подолов. Совсем не разбираясь в моде и фирмах, я поняла стоимость этих вещей и недоумевала — зачем всё это, ради чего стоило тратиться на пленницу. Впрочем, меня не это должно волновать, а то — как мне из всего этого вырваться. Неожиданные уступки пугали и наводили на подозрения. Что он задумал? Что мне ожидать? Куча вопросов и ни одного ответа. Я НЕ ПОНИМАЛА, в принципе, зачем я была нужна Зверю, какое удовольствие он находил держа меня под замком.
Устав ломать голову, я засела за учебники, слишком много я пропустила и теперь предстояло наверстывать упущенное. Возникал вопрос — как я буду оправдываться в деканате за почти два месяца пропусков без уважительной причины. Не могла же я придти и заявить о случившемся на самом деле. Ладно, придумаю что-то. После встречи с Зверем, моя жизнь покатилась под откос — я украла, врала, что следущее?….. Заставив себя отвлечься от самоанализа, я углубилась в учебник по финансовому праву. Я почти заканчивала разбирать тему, когда мне сжали плечи и начали поглаживать и массировать:
— Ты довольна? У тебя есть всё необходимое?
Мне никак не удавалось сбросить оцепенение Наверно нужно хоть кивнуть в ответ, но тело отказывалось слушаться.
— Так и не хочешь разговаривать?
Зверь отошел от меня и прилег на кровать, похлопав по ней рукой:
— Иди ко мне!
Ничего не меняется… Я разделась, легла и закрыла глаза. Говорят — за всё в жизни нужно платить. За что платила я, никогда не имевшая сверхестественных желаний, ничего не требовавшая? За что?
Мои размышления были прерваны тряской за плечи и криком — приказом:
— Открой глаза! Слышишь, открой!
Ты сам этого хотел… получай. Взмах ресниц, встреча взглядов и… НЕНАВИСТЬ…
Тебе так нравится купаться в ней, Зверь? Получай тогда свое удовлетворение… наслаждайся…
Мужчина отпрянул, сел на кровати, обхватив голову руками… выругался и… ушел…
Скатертью дорога… Не имея ни брата, ни отца, ни поклонника, я совершенно не разбиралась в мужской психологии, но интуитивно понимала, что совсем не это он хотел увидеть в моем взгляде. А что? Неужели он полагал, что я буду испытывать глубокую признательность за его поступки. Даже сломанную куклу, не всегда, возможно починить; я же человек. Стоит ли ожидать от надломленной, изувеченной и измученной души что-то иное? Не думаю… Ненависть выжигает все другие чувства. Это как лесной пожар. Остановить можно, но трудно… или поздно…
На следующее утро во время завтрака, вошли два громилы и представились — Влад и Олег, мои сопровождающие. Какие теперь красивые названия для тюремщиков придумывают… сопровождающие… куда сопровождающие?… в ад?…
Поскольку я уже была готова, то мы стали спускаться. У входных дверей меня ожидал Зверь:
— Надеюсь на твоё благоразумие. Прежде чем сделать глупость подумай чем это может тебе грозить.
Напутственная речь коменданта концлагеря. Я опустила ресницы и кивнула, в знак того что поняла и осознала его прочувствованную речь. Мне сунули в руки бумажку и освободили дорогу. Уже в машине развернув листок, моему удивлению не было предела. Это была справка от врача, заверяющего, что всё это время я провела в инфекционном отделении с вирусной пневманией. Обезопасился… но… спасибо. Спасибо за решение этой проблемы.
Меня доставили к входным дверям и отконвоировали в деканат, где я предъявила справку. Бумажка всех устроила, на мою новую внешность поглазели с неодобрением, и отправили восвояси с напутствием — учиться как раньше. Пронесло! Гораздо хуже обстояли дела с однокурсниками. Представляете, какие у них были глаза, когда в аудиторию завалился один из моих 'сопровождающих', удостоверился, что запасного выхода нет, с четвертого этажа прыгать высоко и люков в полу не предусмотрено. Опосля этой проверки, меня сопроводили на место. Но и это ещё не всё — Олег засел на галерке, Вадим караулил дверь.
Полный улет… хотя я ошиблась. Полным он стал, когда пришел профессор и, успокоил студентов тем, что поскольку я невеста очень влиятельного лица, то то это необходимость, на которую не следует обращать внимания… Я?КТО? НЕВЕСТА? ОН ОБАЛДЕЛ? ПОСЛЕ ВСЕГО, ЕЩЁ И ЭТО НА МОЮ ГОЛОВУ! Изощренное издевательство. Это я тоже записала на свой счет к нему. Так прошел весь учебный день, меня водили под конвоем из класса в класс, на обед отвезли в ресторан и никого близко не подпускали. На мой вопрос 'Почему?', меня поставили в известность о инструкции, предусматривавшей близкое общение с тремя объектами, как то мама, Марина и Оля, моя подруга с параллельного курса. Весело, весело, весело живем… В виду моего долгого отсутствия, профессура нагрузила меня пропущенным материалом, со сроком сдачи в две недели. Скучать было некогда. Дни шли за днями… я примерно училась под охраной, зарывалась в учебники в своей комфортабельной 'камере', иногда звонила маме и Маринке. Зверь приходил, но вел себя более чем странно… иногда просто молча рассматривал и уходил, иногда я просыпалась среди ночи от его рук, обнимающих меня, иногда он набрасывался, но всегда старался не причинять мне боли… Это неровное поведение настораживало и пугало… Я попрежнему молчала… Зверя это бесило, доводило до приступов ярости. После очередной неудавшейся попытки меня разговорить, он крушил всё подряд в бессильной злобе, а я торжествовала. Это была моя маленькая месть. У Зверя было имя. Павел Александрович Соболевский — 'владелец заводов, газет, пароходов…миллионер', 31 года… Охранники просветили. Но для меня он был и оставался Зверем.