Алые небеса Сеула
– Мэри! – радостно взвизгивает Джуён, спасая меня от затянувшихся раздумий.
– Что случилось? – бурчу недовольно. Я сейчас не настроена на веселье.
– Тебя красавчик вызывает, – с мечтательной улыбкой сообщает коллега, и мои глаза уже в который раз за сегодняшний день лезут на лоб.
– Красавчик? – Похоже, еще чуть-чуть, и начну заикаться.
– Да. – Джуён щелкает пальцами. – Ну… этот… Слово из головы вылетело… Ащ! В общем, начальник ждет тебя в конференц-зале!
– Начальник? Который? – вскакиваю со стула, готовая схватить шатенку за плечи и хорошенько встряхнуть.
Мне нужна конкретика: Ли или Пак?!
– Который? – с не меньшим изумлением уточняет девушка, вынуждая меня расплыться в извинительной улыбке, мол, не обращай внимания, глупость ляпнула.
Чхве Джуён понимающе щурится. Хотя куда уж ей…
– Иди скорее, невежливо заставлять себя ждать. Может, плохо сказаться на повышении.
– Угу… – Набираю полную грудь воздуха, выхожу в коридор.
Весьма смело и уверенно двигаюсь к конференц-залу, однако у двери замираю. А все отчего? Боюсь, что по ту сторону Соджин, но куда страшнее мысль, что его там нет…
Глава 25
Ким Соджин
Обожаю выдавать себя за богатого наследника. Стоит козырнуть платиновой картой, и у людей тотчас пропадают к тебе лишние вопросы, зато появляется уважение, неописуемая расположенность и желание угодить. Как ни прискорбно, но наш мир испорчен деньгами, ЛЮДИ испорчены деньгами, развращены, порабощены, одержимы, и этого не исправить, остается лишь пользоваться преимуществом, если таковое имеется.
Сегодня я могу себе позволить быть ВИП-клиентом, поэтому с важной рожей захожу в первый попавшийся шоурум и, пресекая любые попытки сотрудников завести со мной беседу, неучтиво кладу кредитку перед консультантом на кассовую стойку, надменно чеканю слова и смотрю не на девушку за кассой, а сквозь нее:
– Темно-серый костюм. Брюки, зауженные книзу, пиджак на одной пуговице, черная футболка с круглой горловиной.
– Футболку? Вы уверены, господин? – заикается агасси. – Может, примерите рубашку с…
Обрываю смущенную речь девицы властным взмахом руки.
– Хотите сказать, что я похож на неуверенного человека?
Девушка-консультант теряется.
– Именно. У меня десять минут, поторопитесь. – И, развернувшись на каблуках, удаляюсь за плотную штору примерочной.
В «Вольпино» – итальянский ресторан, естественно, удостоенный звездной номинации гида «Мишлен», – прибываю четко по времени. Чувствую напряжение, блуждающее по всему телу легкими спазмами, но, проходя мимо зеркальной стены, отмечаю: со стороны выгляжу спокойно и даже расслабленно. Чего нельзя сказать о секретаре Чон Хану.
Мужчина суетится, открывает передо мной двери, указывает направление – средней ширины коридор, уводящий из основного зала. Значит, для председателя Пака здесь имеется отдельный кабинет.
Скучающим взглядом окидываю столики с немногочисленными посетителями, чуть притормаживая, сворачиваю куда должно. Господин Чон назойливой мухой жужжит, что стоило надеть рубашку. Чужие причитания отражаются на моем лице кривой ухмылкой, ведь я намеренно опустил корпоративный дресс-код – не полностью, конечно, костюм при мне – и не хочу, чтобы подонок Пак чувствовал свое превосходство.
При виде заветной двери на мгновение замираю. Чуть выше желудка начинает копошиться волнительное предвкушение. Главное – держать себя в руках.
Секретарь оставляет на деревянном наличнике три кратких удара костяшками пальцев. По ту сторону слышатся шаги. Дверь открывает официант, низко кланяясь.
Глубокий вдох. Дежурная улыбка. Надменный взмах головой, отбрасывающий назад челку, и я вхожу в залитое теплым светом помещение.
– Председатель Пак, позвольте представить… – протискивается внутрь Хану, обгоняя меня на пороге. – Руководитель проектов отдела ИТ-разработок – Ли Соджин.
Седовласый мужчина возрастом ближе к шестидесяти сидит на парчовом стуле с высокой спинкой, глядя в темно-синюю папку с документами, но едва слышит голос секретаря, отрывается от бумаг и буквально сканирует меня. Все те же глаза – почти черные, смотрящие с предвзятым снисхождением, разве что морщин прибавилось.
Лицо обдает жаром, в горле встает липкий твердый ком. Соберись, Соджин!
Неимоверным усилием воли выдавливаю заученную фразу, кланяясь почти до пояса:
– Рад встрече, председатель. Я Ли Соджин. – Начинает мутить…
– Отставим формальности, – внезапно мягко и улыбчиво произносит Пак Бёнхо, указывая на стул напротив. – Секретарь Чон, вы свободны.
– Да, председатель, – по-прежнему суетливо отзывается Хану, пятясь к выходу. – Оставлю вас наедине. Хорошего вечера. Руководитель Ли, до завтра.
Я отсутствующе киваю, не в силах отвести взгляда от главы «Пак-Индастриал». В памяти вспышками мелькают размытые образы: он в нашем доме, ругается с отцом, угрожает. Плачущая омма. Слепящий свет полицейских мигалок. Люди из социальной опеки. Траурный зал. Фото родителей в черных рамках. Не говорящий ни слова Сохён, еще слишком маленький, чтобы понимать происходящее. Пустота. Желчь на языке.
Единственное желание – сжать морщинистую шею человека, довольно улыбающегося сейчас, после всех тех бед, что мы с братом пережили из-за него в прошлом.
– Руководитель Ли? – обращается ко мне Пак Бёнхо, развеивая сиплым голосом туман воспоминаний. – Присаживаетесь.
– Да, благодарю.
Неспешно подхожу к стулу, расстегиваю пуговицу на пиджаке, устраиваюсь поудобнее. Нутро содрогается от удушающего гнева. Только бы не сорваться!
– Как вам итальянская кухня? – меланхолично интересуется председатель.
Пытаюсь не концентрироваться на лице мужчины, изменившемся со временем, но столь же ненавистном. Оно сбивает с толку, мешает думать о конечной цели, побуждает неудержимое желание закончить все здесь и сейчас.
Почти бесшумно стравливаю застоявшийся в легких воздух.
Грудь прилипает к позвоночнику – чувствую неприятный спазм и, чтобы отвлечься, беру в руку палочки, отвечая на удивление спокойно:
– Люблю пробовать новое, но, как показывает практика, всегда возвращаюсь к корейскому, хотя в Штатах были весьма заманчивые перспективы. Должно быть, я патриот.
Пак басовито смеется, отпуская одобрительный кивок. Натягиваю на губы очаровательную улыбку, будто передо мной сидит не убийца родителей, а старый приятель по колледжу. Замечаю, как плечи собеседника опускаются, – он расслабляется. Отлично! Правильно, Ким Соджин: улыбайся, будь обаятельным, почтительным, запутай противника, расположи к себе и нанеси сокрушительный удар.
– Ну а вы, председатель Пак, вероятно, предпочитаете традиционной кухне экзотику? – продолжаю играть, предельно внимательно слежу за ублюдком, силясь прочесть по невербальным жестам причины до предела абсурдного ужина.
Почему абсурдного? Да потому, что вряд ли владелец столь крупной корпорации назначает личные встречи с каждым новым сотрудником. Безусловно, моя должность не рядовая, но, насколько я успел понять, Пак Бёнхо давно отошел от дел компании: в основном всем заправляет его сын.
Почему я здесь?
– Мне импонирует место, люди, но не еда, – отвечает председатель, подавая знак официанту.
Мужчина, молча кланяясь, покидает кабинет, но почти сразу возвращается с обслуживающим персоналом: двумя девушками и юношей. В руках у каждого сотрудника – по подносу с закусками и спиртным.
Помещение тотчас заполняется аппетитными ароматами. Однако я чувствую не голод, а подкатывающую к горлу тошноту. Все из-за запаха главного блюда – оно ударяет под дых очередной вереницей воспоминаний.
– Вы долго жили за границей, к тому же только вчера получили ключи от новой квартиры. Полагаю, сегодняшний ужин по праву можно считать вечеринкой в честь новоселья. А какое новоселье без пибимпапа? К счастью, шеф-повар в ресторане по происхождению – кореец, – разъясняет ход своих мыслей Пак, чуть отодвигаясь от стола, позволяя девушке в переднике поставить на стол то самое блюдо, что нам с Сохёном часто готовила мать. – Разумеется, если хотите выбрать что-то из меню, не стесняйтесь, сегодня я угощаю.
