Если ты, то я
Я всматривалась в толпу в поисках Амины, Кейт или хотя бы Аруна, но вокруг были одни незнакомые лица. Музыка играла так громко, что отдавалась у меня в груди.
– Ты неправильно делаешь, – сказал кто-то.
Я оглянулась – рядом стоял Артур с рюмкой и маленькой статуэткой обнаженной женщины без головы. Он был раскрасневшийся и довольный. Я в жизни никому так не радовалась.
– Что я делаю неправильно?
– Надо заказывать минералку с лимоном и просить налить ее в маленький стакан. Тогда все будут думать, что ты пьешь водку с тоником.
Он с улыбкой приподнял свой напиток. Выходит, он тоже воду пил?
– Спасибо. – Я кивнула на статуэтку, которую Артур прижимал к себе другой рукой. – А это что?
– Компания пьяных ребят притащила ее из кабинета, чтобы осквернить и бросить в бассейн, а я ее спас. Теперь мы с ней друзья. Назвал ее Мартой.
Я невольно рассмеялась и хотела ответить, но тут заметила Маста.
Он стоял около стола для бирпонга, болтая с девушкой. Она была хорошенькая, даже слишком, с глазами олененка, волосами как из рекламы шампуня и в коротком красном платье, отчего очень напоминала лисичку из комикса. Она слушала Маста и смеялась, касаясь его руки, и я вдруг почувствовала себя ужасно несчастной. С такой красавицей, должно быть, очень скучно, мысленно сказала я, хотя понимала, что говорить так нехорошо, да и, скорее всего, это неправда. С моей-то удачей наверняка окажется, что девица обучается биомедицинской инженерии на первом курсе в Стэнфорде.
Видимо, Маст почувствовал мой взгляд, потому что обернулся. Наши глаза встретились; он очень удивился. Тут же разорвав зрительный контакт, я повернулась к Артуру и начала смеяться так, будто он сказал что-то необыкновенно смешное.
Артур растерялся.
– Я что-то пропустил?
Вместо ответа я выхватила стопку у стоявшего рядом незнакомого парня и, ощущая на себе взгляд Маста, выпила ее залпом. Алкоголь обжег горло.
– Сейчас вернусь, – сказала я Артуру и пошла, проталкиваясь через толпу.
Зайдя в практически пустую комнату с небольшим столиком, на котором стояли брендированные подарочные пакеты, я достала телефон.
– Умница, что полагается делать на вечеринках?
– Болтать с друзьями.
– Я не знаю, где они.
– Общайся с остальными гостями.
На другом конце комнаты какие-то ребята открыли бутылку шампанского с криками: «Мы – легенды!»
– Это не такая вечеринка, – сказала я.
– Поиграй в игры, – предложила она.
Через окно мне был виден бассейн. Несколько парней, раздевшись и стоя в воде в одних трусах-боксерах, играли в плавучий вариант бирпонга. Девчонки в нижнем белье плавали на надувных фламинго. Наверное, это можно было считать играми.
– Здесь неподходящая обстановка.
– Потанцуй.
Я закатила глаза. Пьяные ребята в рубашках размахивали руками под транс-музыку и пытались облапать девушек, разносивших напитки. За ними я разглядела Артура, который неуклюже выплясывал со своей статуэткой перед группой девчонок, стараясь рассмешить их.
– Это невозможно.
– Предложи посмотреть кино.
Иногда я сильно сомневалась в полезности Умницы.
– Совершенно очевидно, что ты никогда не бывала на вечеринках.
– Я была на тех же вечеринках, что и ты.
Это еще что? На меня наезжает мой собственный ИИ-ассистент? Я сунула телефон в карман, и тут за спиной женский голос произнес:
– Что это?
Я обернулась. Передо мной стояла женщина, напомнившая мне девушку-цветочницу из семидесятых годов. У нее были длинные песочно-желтые волосы и веснушки, густо накрашенные ресницы и слишком сильный загар, который подчеркивала белая, как у ангела, одежда. И, что самое удивительное, женщина казалась мне знакомой.
– Я вас знаю.
– Нет, – ответила она, копаясь у себя в сумочке. – Ты знаешь обо мне.
Я вгляделась в ее черты. Это было то самое лицо, чье изображение висело у меня над кроватью последние шесть лет.
– Вы Митци Эрст, – благоговейно произнесла я. – Вы придумали «РетроГрам» и «НайдиМеня». Вы – королева Кремниевой долины.
Довольная комплиментом, Митци оказала мне в ответ небольшую любезность, ясно давшую мне понять, что она пьяна.
– Можешь спросить у этой штуки, где здесь туалет? Кажется, нас – в смысле наше королевское величество – сейчас стошнит.
Я проследила за ее взглядом – неужели она говорила про Умницу? Вряд ли Умница могла это знать, но я все же задала вопрос.
– Туалетные комнаты на первом этаже, как правило, расположены рядом с кухней.
Митци выглянула в коридор.
– Ну и где здесь кухня?
– Кажется, знаю где, – сообщила я и пошла вперед по коридору.
Какая удача! Я не верила себе. Сколько лет я мечтала повстречать Митци Эрст. Ее немигающий взгляд подбадривал меня, когда я допоздна училась кодировать, мастерила Умницу, подавала заявление на Фабрику и месяцами мучительно ожидала ответа. Все это время она была рядом со мной. Но сейчас, когда настоящая Митци оказалась настолько близко, что ощущался сладкий аромат ее духов, я не находила слов.
Туалет оказался именно там, где Умница и предполагала. Митци сунула мне свои вещи и кинулась внутрь. Не зная, как поступить, я замерла у двери, прижимая к себе сумку Митци и ее стакан с напитком.
– Что ты там делаешь? – окликнула она меня. – Заходи.
Комната была слабо освещена свечой. Пока Митци рвало над унитазом, я стояла, уставившись на ее сумку – дорогую, из мягкой черной кожи с золотой нитью. Один спуск воды. Еще один. Сумочка вдруг задрожала, напугав меня.
– Кажется, вам звонят.
– Скажи, кто это, но не отвечай, – велела Митци, не оборачиваясь.
В сумке лежал консилер, маска для глаз, фляжка, коробочка мятных леденцов и телефон.
– Какой-то Даррен.
– Фу, нет, спасибо, – буркнула Митци, снова спуская воду.
Мне стало интересно, кто такой Даррен. Сотрудник? Ее парень? Я решила, что потом спрошу об этом Умницу.
– Небольшой совет. Если подруга подруги подруги подруги просит тебя поприсутствовать на вечеринке в честь стартапа ее брата, сразу отказывай. Ну а если согласишься, ни в коем случае не пей крепкий алкоголь.
Она подошла к зеркалу и прополоскала рот.
– Что это за приложение? – спросила Митци, стирая с лица потеки туши. – Непохоже на «Люси», «Беатрис» или прочих голосовых помощников.
Я растерянно заморгала – может, она просто пошутила? Это было слишком здорово, чтобы быть правдой. Неужели Митци Эрст действительно спрашивала про мое приложение?
– Ее зовут Умница.
– Никогда про такую не слышала. Что-то новое?
– Типа того, – ответила я. – Она еще не продается.
– А ты ее тестируешь?
– Она моя.
Митци изучающе смотрела на мое отражение в зеркале, одновременно подкрашивая губы.
– Ты сама ее сделала?
Это произвело на нее впечатление, и меня охватила гордость.
– Я учусь на Фабрике, как и вы когда-то.
Я благополучно скрыла тот факт, что справляюсь хуже всех в классе и собираюсь бросить все это дело.
– На Фабрике? – Митци хохотнула. – Черт бы ее побрал. – Она тут же прикрыла рот ладонью. – Извини. Надо следить за выражениями при детях.
– Мне шестнадцать. Я не ребенок. – Я старалась говорить не слишком резко. На самом деле ее слова привели меня в некоторую растерянность. – А что плохого в Фабрике?
– Да ничего. И в то же время все. Это чушь собачья на самом деле. Ну то есть деньги – это круто и все такое, но вообще Фабрика напоминает конкурс красоты, только ее так не называют, поскольку большинство участников – мужчины.
– В каком смысле конкурс красоты?
– Ну, ты должна улыбаться, выставлять напоказ свои лучшие стороны и таланты, и в зависимости от того, насколько успешно справляешься, твои акции растут или падают. Все это большое шоу.
Я ни разу не слышала, чтобы кто-то плохо говорил о Фабрике, тем более не ожидала получить подобный отзыв от Митци Эрст, одной из ее самых знаменитых выпускниц.