Призраки (СИ)
Кузьма прошёл мимо, угрюмо взглянув на бывшего члена банды Вымпела. Двое убежали, в том числе сам главарь, а этот остался, ужаленный смертельным свинцом случайной очереди. Кузьма почти не целился и всё же попал, отняв лёгким движением пальца ещё одну человеческую жизнь.
По возвращении в штаб пришлось писать отчёт. Казалось бы, кому теперь нужны эти бумажки? Но Дмитрич относился к ним предельно серьёзно, и все отчёты собирал в архиве на случай появления здесь высокого начальства. Вот только никакое высокое начальство не забредало сюда уже пять лет. Возможно, его давным-давно не было, и город остался наедине с самим собой, в руках местных жителей, но даже если так, разве кто-то скажет правду? Да и какая, в сущности, разница? Произошедшая этим вечером ситуация коснулась военных с базы, поэтому Дмитрич лично расспросил Валеру и Кузьму о случившемся и «во избежание проблем» потребовал от них самый подробный письменный отчёт.
А проблемы возникнуть могли, ведь недалеко от вишнёвой «Лады» был найден труп человека в военной форме с сержантскими лычками. Труп имел пулевые отверстия и сжимал в руке пистолет, что как бы намекало на его участие в перестрелке. Второй стороной конфликта, судя по всему, являлась банда Вымпела.
Что Вымпел не поделил с военными, было неясно, но итогом из ссоры стали два трупа и тяжёлое ранение в шею Сани, которого увезла скорая. Причём последний тоже вряд ли выживет: с медициной в городе дела обстояли не лучше, чем со всем остальным, а то и хуже. Если защищать порядок мог любой забулдыга, взявший в руки автомат, то делать операции – нет. Хирургов в городе не осталось, да и враче по пальцам пересчитать можно.
Тоха Вымпел со своим приятелем сбежали. Валера и Кузьма не стали преследовать их и бросились помогать Сане, у которого из шеи фонтаном била кровь. У Кузьмы весь китель и разгрузка теперь были забрызганы.
Но вот все отчёты лежали на столе начальства, смена закончилась, пусть и позже, чем должна была, и Кузьма побрёл по пустым ночным улицам в сторону дома. Так себе денёк. Кузьма уже десять раз пожалел, что вышел сегодня на работу. Снова перестрелки, кровь, смерти. Разве бывает по-другому? Завтра опять что-то случится, и послезавтра – тоже. Правда, завтра и послезавтра отряд Валеры не поедет патрулировать улицы, но это не значит, что проблемы не возникнут. Город медленно тонул в безумии.
Подходя к своему дому, Кузьма набрался смелость и снова заглянул в окно на первом этаже, где прошлый раз видел чёрную фигуру, но сейчас на улице было слишком темно, чтобы разглядеть кого-то за пыльным стеклом.
В квартире ничего не поменялось. Пустота, как и раньше, висела душным, спёртым воздухом, стрелками часов, зависшими на без двух минут двенадцать, мёртвой мухой на подоконнике, не вынесшей тяжесть бытия в этой безнадёжной конуре.
Кинув одежду замачиваться в таз с водой, Кузьма рухнул в кровать, сбитый с ног дикой усталостью.
Утром он первым делом позвонил Жанне. Хотел сообщить, что вернулся. Может быть, и не стоило: в любом случае уедет через пару недель – отказываться от своего намерения он не собирался. И всё же позвонил.
Жанна не взяла трубку. Гудки в динамике резали ухо беспокойным молчанием. Кузьма повторил попытку один раз, второй, третий – результат был тот же. Наверное, на работу ушла. Он думал позвонить в администрацию, но что-то его остановило. Он и сам опаздывал к началу смены, а потому спешно надел чистый комплект камуфляжной формы и побежал в штаб.
На душе ядовитыми когтями одиночества скреблись мёртвые котята. Кузьме было тяжело находиться в пустоте собственной квартиры, куда предстояло и впредь возвращаться каждый вечер. От безнадёжной одинаковости тошнило, как и от самодвижущихся качелей под окном. Имелись ли у него чувства к сожительнице? Иногда казалось, что внутри не осталось чувств. Они все сгорели пять лет назад на похоронных кострах вместе с теми, кого он любил. Однако Жанна своим присутствием скрашивала его постылое бытие, и сейчас Кузьма ощутил это сильнее, чем когда-либо прежде.
В штабе царила суета. Вся смена подорвалась на поиски оставшихся членов банды Вымпела – Дмитрич приказал. И четыре военных Уазика с трафаретными буквами на боку выехали с территории и на полном ходу помчались к домам, где проживали члены банды. Разумеется, адреса ребят были давно всем известны, вот только вряд ли Тоха со своим приятелем станут прятаться у себя дома, зная, что за убийство военного им грозит смертная казнь.
Вместе со всеми поехал и Кузьма. Сидел на тесном заднем сиденье рядом с коренастым, толстопузым дружинником Федей Кабановым, держал автомат за отполированное руками цевьё и думал о грядущем.
Пятый микрорайон. Пустая девятиэтажка. Железный подъезд, чернота внутри. Восемь пыхтящих мужиков с автоматами в руках забежала на тёмную лестницу. Топот множества ног поднимался всё выше и выше, пока не достиг седьмого этажа. Здесь находилась квартира Вымпела. Самого его вряд ли стоило там искать, но проверить требовалось обязательно. Один из дружинников тащил автоген, чтобы дверь вскрывать.
Все столпились на лестнице, чтобы не подставиться под пулю, если из квартиры кто-то начнёт стрелять. Вместе со всеми стоял и Кузьма – серьёзный, сосредоточенный, бдительный. В руках – «Калаш», снятый на всякий случай с предохранителя, в груди – привычно-учащённое биение сердца.
Валера заколотил в стальную дверь своим настойчивым, мясистым кулаком. Все замерли. Вначале было тихо, но вскоре из квартиры донёсся женский голос.
– Кто там?
Все переглянулись. В квартире Вымпела кто-то был, но не он сам.
– Народная дружина. Открывай! – рявкнул Валера.
– Вам чего надо? – проговорил женский голос, дрогнув от испуга.
– Тоха Вымпел нужен.
– Тут его нет.
– А где он?
– Да без понятия. А что?
– Он человека убил.
– Чего?! Убил? Кого?
– Неважно кого. Открывай давай!
– Да не буду я открывать!
– Открывай! Всё равно автогеном вскроем, а ты за оказание сопротивления правосудию в изолятор отправишься – это минимум.
– Да ладно-ладно, я сейчас открою.
Ключ неуверенно чиркнул в замке, и дверь открылась…
Вымпела в квартире действительно не было (да и что б ему тут делать после случившегося?), оказалась только его девушка Лида. Немного полноватая с приятным овалом лица, пухлыми губами и растрёпанной копной чёрных волос. Одетая в поношенную серую толстовку и короткие шорты, она сидела на диване и, хлопая ресницами, испугано таращилась на вооружённых людей, заполонивших всё вокруг своими угрюмыми камуфляжными телами и переворачивающих квартиру вверх дном.
– Да нету его тут! Он со вчерашнего дня не показывался, – отвечала Лида на грубые вопросы.
– А ты что здесь делаешь? – спрашивал Валера. – Встань с дивана!
– Живу я тут, – девушка послушалась и прижалась к подоконнику.
Валера поднял диван, но там оказалась лишь старая одежда.
– Давно живёшь? – Валера вышвырнул содержимое, опустил диван и грозно уставился на девушку.
– Два года уже где-то…
– Где твой приятель?
– Да мне откуда знать?
– Не ври! Мы всё узнаем. Вымпел человека убил. Не надо его покрывать, а то тебе же хуже будет.
Лида замотала головой:
– Без понятия я! Он ничего не сказал.
– Выстрелы слышала?
– Какие ещё выстрелы?
– Вчера стреляли в соседнем микрорайоне. Ты слышала?
– Может, и слышала. Я не обратила внимания.
– Как так, не обратила?
– Телек, кажись, смотрела…
– Ладно, толку мало. Отвезём в штаб, там разберёмся.
– Зачем в штаб? – девушка испугано вращала глазами. – Я-то чего сделала?
– Вот и разберёмся, что сделала, а что не сделала.
Отвезти Лиду в штаб Валера поручил Кабанову и Кузьме. Наручники вцепились в запястья девушки. Её вывели из подъезда, и потные руки Кабанова затолкали в Уазик, словно преступницу. Кузьма сел рядом с ней, Федя – за руль.
– Я ничего не сделала, – повторяла Лида обиженным голосом. – Куда меня везут?