Призраки (СИ)

– Кузя? – во взгляде Жанны читались недоумение и радость; живой огонёк её глаз на миг загорелся снова. – Ты вернулся? Что-то случилось? Ты… не поедешь?
– Попуток не было. Устал торчать на дороге, комаров кормить, – Кузьма отложил книгу. – Завтра попытаюсь снова.
– Понятно, – тяжёлый вздох, и в тоне подруги снова почувствовался холод. – Ладно, как хочешь. Не понимаю только, зачем ловить попутку, когда поезд ходит и частники ездят.
– Редко они ездят: раз в два дня, кажется, а поезд и вообще раз в неделю. Ждать их, что ли, я должен?
Жанна опять вздохнула, помолчала немного и, словно нехотя, проговорила:
– Завтра поезд едет. Тебе его не придётся ждать.
– Завтра? Точно?
– Ну да. Одна женщина с работы к родственникам собралась в Иркутск. Как раз завтра уезжает.
– Это же просто отлично! Поеду, значит, на поезде, как нормальный человек.
– Вот именно.
– Да не убивайся ты так. Всё нормально будет, – оживился Кузьма, обрадованный тем, что появился быстрый и надёжный способ добраться куда надо.
– Разумеется, нормально. Как ещё должно быть? – Жанна продолжала демонстрировать холодную обиду.
– А, может, кино вместе посмотрим? Не сидеть же просто так весь вечер?
В третий раз Жанна вздохнула, подумала, а затем грустно улыбнулась:
– А у тебя осталось то, что мы ещё не смотрели?
– Нет, не осталось. Мы все пересмотрели по несколько раз. Придётся идти на новый круг.
– Давай. Только чур я выбираю. И вначале ужин надо приготовиться, не будем же мы голодные сидеть весь вечер.
Старый компьютер до сих пор находился в рабочем состоянии. На жёстком диске хранилось много старых фильмов, оставшихся с прежних времён. Новых давно никто не снимал. Пять лет не было премьер в кинотеатрах, и не появлялось дисков на полках магазина, интернет и вовсе отсутствовал. Чтобы скоротать время, приходилось пересматривать то, что есть.
***
Поезд отходил на следующий день после обеда. Старый закопчённый тепловоз тащил всего четыре вагона, но даже в них оставалось полно нераспроданных мест.
Кузьма пришёл на вокзал заранее и купил билет, который показал проводнице, что стояла с безразличным видом на перроне.
В вагоне почти никого не было, и лишь в дальнем конце глухо бубнили несколько мужских голосов. Но время отправления близилось, и народ начал подтягиваться. Пассажиры загалдели, зашуршали одеждами, загремели полками и вещами.
В купе, где сидел Кузьма, ввалился румяный здоровяк с добродушным, немного детским лицом. Он кинул спортивную сумку на верхнюю полку.
– Здорова. Ты в Иркутск? – спросил он без лишних церемоний и уселся напротив.
– В Иркутск, верно, – ответил Кузьма. – А ты?
– Туда же. Областные соревнования по боксу будут. Вот, решил поехать.
Кузьма слышал, что в Иркутске до сих пор проводятся какие-то соревнования. Бокс, футбол, ещё что-то. Это хорошо, народу хотя бы заняться есть чем. Лучше на ринге друг другу морды бить, чем на улице. Кузьма кинул быстрый, оценивающий взгляд на могучую фигуру собеседника. С таким ссориться не следует, а то одной левой уложит.
Что-то знакомое было в этом человеке. Кузьма его где-то видел, а где – забыл. Хотя чему удивляться? Людей в городе живёт мало; наверняка пересекались где-нибудь на улице. Фигура колоритная, запомнилась.
– Спортсмен, значит. Это хорошо, – проговорил Кузьма. – Как звать?
– Саша, – здоровяк протянул крепкую широкую ладонь.
– Кузьма, – представился Кузьма, пожимая руку попутчика.
– Слушай, а я тебя видел где-то. Лицо как будто знакомое.
Надо же, и он тоже помнит. Значит, точно встречались. Кузьма пожал плечами:
– Я тебя тоже где-то видел.
– Ты, случаем, не у нас на ГЭС работаешь?
– Нет. Я до недавнего времени в народной дружине служил на постоянке. Мы улицы регулярно патрулируем. Могли увидеться где-нибудь.
– А, так ты мент, значит?
– Типа того. Хотя у нас скорее военная организация…
– А я на ГЭС монтажником работаю.
– Отлично.
Повисла неловкая пауза.
Парень работал на ГЭС – ничего удивительно. Здесь почти все работали на ГЭС. Больше негде было. Все предприятия закрылись, кроме ГЭС и хлебозавода. Оставались, конечно, и коммунальные службы, и администрация, банк, почта и даже местная газета, но всё это не могло обеспечить работой такое количество народу.
 
Более мелкие города и сёла давно опустели, а оставшиеся жители перебрались туда, где народу побольше и есть чем заняться. А этот пока держался, в основном из-за ГЭС. Та до сих пор вырабатывала энергию и давала рабочие места.
Кузьма с трудом представлял, что будет, если ГЭС вдруг остановится из-за какой-нибудь поломки, а запчастей не окажется, поскольку их, скорее всего, уже никто не производит. Тогда все отсюда уедут, останется человек охотников, которым и без цивилизации неплохо живётся, и появится очередной город-призрак – памятник усопшей цивилизации.
Поезд дёрнулся, и за окном медленно поплыл перрон.
– Ну всё, поехали, – прокомментировал Саша-боксёр. – Слушай, а чо мы сидим просто так? Как раз время обедать, – он встал, лёгким движением руки снял с верхней полки тяжёлую спортивную сумку и поставил на сиденье рядом. – Угощайся давай. Чем богаты, тем и рады.
На столе появились банка маринованных грибов, солёные огурцы, консервы, копчёная колбаса и бутылка газировки. За окном в это время проплывали коричневые цеха, грязные заборы и пустые составы, спящие на запасных путях.
– А ты зачем в Иркутск? – спросил Саша-боксёр, открывая складным ножиком консервную банку.
– Хочу записаться добровольцем в армию. Бороться с крылатыми.
– Серьёзно, что ли? Уважуха, братан! Мужик! У нас с ГЭС тоже недавно два пацана ушли. Дело нужное. А ты не боишься?
– Как тебе сказать… Если руководствоваться страхом, то в жизни ничего путного не сделаешь.
– Значит, едешь крылатых стрелять. Молодец. Я, может, тоже соберусь как-нибудь. А то, знаешь, зебали. Год их не было, а на днях опять какая-то сука летала. Слышал, сирены выли?
– Слышал. Военные на ГЭС стреляли. Подбили, наверное.
– А хуй их знает. Я не видел. Но у нас там да, «Шилки» стоят, всё путём. Ни одна тварь близко не подлетит.
Опять замолчали. Саша ел консервы, Кузьма жевал бутерброд с колбасой, запивая газировкой из железной кружки.
– Интересно, а откуда они вообще взялись? – снова заговорил Саша.
Кузьма не хотел говорить про крылатых. Считалось, что этих существ лучше не упоминать. Как будто их одними словами накликать можно. Он до сих пор ломал голову над загадкой, зачем одно из них прилетело за ним и отнесло в город. Единственное было очевидно: крылатый не имел враждебных намерений, он не убил Кузьму, не сожрал, не забрал в своё гнездо или где они там живут, он словно пытался не выпустить человека из города. Машину, правда, перевернул и неизвестно, что с военными сделал. Но это другой вопрос.
– Никто не знает, – отрезал Кузьма. – Никто.
– Вот херня-то, да? Что они такое? Хрен пойми.
– Никто не знает…
Весь оставшийся день Кузьма слушал болтовню попутчика. Саша-боксёр трепался обо всём подряд: начал про крылатых, затем переключился на забавные случаи с работы. Выяснилось, что у них с Кузьмой есть даже общие знакомые.
А вот когда речь зашла о службе в дружине, Кузьма сменил тему. Ему было неприятно вспоминать ситуации, с которыми он постоянно сталкивался во время дежурств. Другие сотрудники, кажется, не переживали из-за всякого говна, происходящего в городе, постоянно шутили над чем-то, а он воспринимал всё слишком близко к сердцу, слишком серьёзно. Значит, не его это занятие. Правильно сделал, что ушёл.
Вечером перед сном Кузьма лежал и под стук колёс читал книгу. Попутчик дремал. На столе покачивался раскрытый складной ножик, которым резали колбасу. Подрагивала в железной кружке чайная ложка.
Вдруг Саша-боксёр открыл глаза и уставился на Кузьму. Тот тоже повернулся, возникло напряжённое молчание.