Узник страсти
– Думаю, тебе лучше остаться здесь, Баб, и поужинать со мной, – добавил Джон. – С нами будет еще и Бен. Если этот маленький негодник вернется домой вовремя! Ну да тебе-то все равно! Я угощу тебя яичницей, ветчиной и колбасой. И еще у меня есть отличный кофе. Дело в том, что сегодня вечером мне нужно съездить в поместье, а после наступления темноты я не могу оставлять ворота на Бена. Он боится и отказывается оставаться здесь один. Если конюх сквайра не сможет меня подменить, ты не мог бы задержаться здесь до моего возвращения?
– Что, открывать и закрывать ворота? – воскликнул мистер Баббакомб. – Будь я проклят, коль соглашусь на это!
– О нет, это от тебя не потребуется! Бен сделает все, что нужно, и думаю, в твоем присутствии он не станет бояться при необходимости выходить к воротам. Он будет знать, что ты его защитишь.
– От кого я должен его защищать? – поинтересовался мистер Баббакомб.
– Ни от кого, но заставить его поверить в это невозможно. Чертов шалопай! Где его носит, хотел бы я знать! Мне нужно сходить поухаживать за Бу. И я совсем забыл покормить кур и поросенка!
С этими покаянными словами капитан схватил ведро, сгреб в него остатки пищи со стола и вышел в сад. Спустя несколько минут мистер Баббакомб услышал шум насоса, и почти сразу в кухню, вытирая руки полотенцем, вошел Джон.
– Наверное, куры нашли все, что захотели, в саду, потому что они уже на насесте. Что касается поросенка, то он, похоже, всегда умирает с голоду! Знаешь, Баб, когда я стал привратником, то понятия не имел, сколько тут работы! И ворота, и Бу, и эти чертовы куры, и свинья, и мальчишка, и стирка! Даже просто спокойно посидеть и то некогда! Какого черта ты хохочешь? Если Бен в ближайшее время не вернется, ты тоже узнаешь, что такое труд привратника, потому что я не собираюсь бросать на произвол судьбы свою лошадь только потому, что твоя благородная кровь не позволяет тебе подменить меня! Кроме того, Бу мне нужен здесь, а не на расстоянии полумили!
Но в это мгновение в кухню из конторы скользнул провинившийся Бен, уже успевший придать своему острому личику ангельски невинное выражение. Один его чулок сполз на лодыжку и был весь измазан кровью, сочащейся из исцарапанной ноги, сквозь прореху в рубашке виднелась тощая грудь, а все остальные части его организма, не защищенные одеждой, облепила грязь.
– Отвратительно! – произнес покровитель мальца после краткого, но исчерпывающе полного осмотра. – Снимай рубашку и быстро под насос! Э, нет, бестолковая твоя башка, не пытайся улизнуть без мыла! И если после мытья я обнаружу на тебе хоть одно пятнышко грязи, спать ты будешь вместе с поросенком.
В другое время столь изысканно шутливая угроза непременно заставила бы Бена расплыться в самой широкой улыбке, но он уже успел заметить мистера Баббакомба. Мальчик открыл рот и выпучил глаза. Тщательно рассмотрев этого элегантного джентльмена, Бен издал краткий, но выразительный возглас, исчерпывающе передавший всю глубину его чувств.
– Да ну! – благоговейно произнес он.
Губы капитана дрогнули, но он строго произнес:
– Ну да! Бегом приводить себя в порядок! Этот джентльмен терпеть не может грязных мальчишек!
– Да ну! Он таки шишка! – подтвердил Бен, неохотно направляясь к двери с куском мыла, которое уже успел всучить ему капитан. – Зачем он сюда приехал, господин?
– Он мой друг. А теперь пошевеливайся, живо! Мне нужно сходить на ферму Хаггейта!
– Он хочет вас увезти? – вскричал охваченный худшими подозрениями Бен.
– Нет, нет! – заверил мальца капитан, выталкивая его за дверь. – Он приехал, чтобы поужинать с нами!
– Я так не думаю! – запротестовал мистер Баббакомб, все это время неодобрительно разглядывавший подопечного своего друга. – И если ты полагаешь, что я собираюсь провести здесь вечер в обществе этого жуткого оборванца… да я лучше бы провел его с португальским погонщиком мулов!
– Вздор, он отличный парень! Неужели ты сам никогда не сваливался с дерева и не приходил домой в разорванной сорочке и в грязи с головы до ног? Кроме того, бедный малыш теперь сирота!
– Что ты собираешься с ним делать? – поинтересовался мистер Баббакомб, с недобрым предчувствием глядя на Джона.
– Будь я проклят, если знаю! – признался капитан. – Конечно, я обязан о нем позаботиться. Я мог бы передать его в обучение к Кокингу: паренек умеет находить подход к лошадям, так что из него со временем может получиться отличный конюх.
– Полагаю, Кокинг будет счастлив! – язвительно заметил мистер Баббакомб.
Но когда Бен вскоре вернулся в кухню с вымытым до блеска лицом и в свежей сорочке, Баб вынужден был признать, что мальчуган не так уж и отвратителен, как ему показалось с первого взгляда. Воодушевленный скромной похвалой, капитан проинформировал Бена, что если Джозеф Лидд не приедет этим вечером в сторожку, мистер Баббакомб составит мальчику компанию, потому что самому капитану необходимо на часок отлучиться. Сомнения, отразившиеся на лице Бена, капитан пресек, добавив:
– И он тоже солдат, так что опасаться тебе нечего! Он никому не позволит украсть тебя! Даже если кто-нибудь попытается это сделать, Баб просто вытащит свой пистолет и пристрелит подлеца!
– Ничего подобного я совершать не собираюсь! – заявил мистер Баббакомб. – Более того, незачем втягивать меня в это дело!
– Баб! Ты не хочешь мне помочь? – воскликнул Джон.
– Ну, я хотел сказать… Нет, черт бы тебя побрал, Джек! Если у тебя не все дома, то у меня крыша на месте!
– Пойдем, старина, я покажу тебе своего коня! – миролюбиво предложил Джон. – Бен, нарезай ветчину и брось колбасу в сковородку! Мы на ферму и обратно.
Когда полчаса спустя они снова вошли в кухню, у мистера Баббакомба был вид человека, смирившегося со своей судьбой, а в глазах капитана плясали смешинки. Их встретил аппетитный аромат поджаривающейся в сковороде колбасы и сообщение о том, что несколькими минутами раньше Джозеф Лидд проехал через ворота на двуколке.
– На двуколке? – удивился Джон. – Куда он поехал? Он сказал тебе?
– Нет, он спросил, где вы, и я ответил, что на ферме, и он сказал, что скоро вернется. И я ничего не говорил ему о шишке! – с трогательной прямолинейностью сообщил ему Бен.
– Вот молодчина! Правильно, о шишке нельзя говорить никому ни слова! Лидд ничего не просил мне передать?
Однако, судя по всему, Джозеф не счел Бена достойным подобного поручения. Джону пришлось удовлетвориться заверением, что конюх скоро вернется. Оставив мистера Баббакомба наблюдать за приготовлением ужина, он отправился приводить себя в порядок и размышлять над тем, что могло заставить Лидда в столь поздний час поехать в Кроуфорд. Насколько было известно капитану, доктор жил в пяти милях к востоку от ворот, и Джон тщетно ломал голову над тем, кто еще мог понадобиться в поместье.
Он едва успел завязать платок на элегантный узел, как двуколка уже вернулась. Капитан услышал, что Бен вышел к воротам, и последовал за ним, пытаясь в темноте разглядеть человека, сидевшего рядом с Лиддом. Все, что ему удалось заметить, – это шляпу с низко опущенными полями и темный плащ. Но тут мужчина слегка повернулся и в свете фонаря блеснул белый воротничок. В ту же секунду Джозеф произнес:
– Вас ждут в поместье, мистер Стейпл. Однако я должен буду еще отвезти его преподобие обратно в Кроуфорд.
– Я еду, – коротко ответил Джон. – Открывай ворота, Бен!
Не дожидаясь, пока мальчик исполнит его указание, капитан широкими шагами вернулся в сторожку, где мистер Баббакомб, сбросив сюртук, морщился от яростно плюющейся кипящим жиром яичницы.
– Баб, поверь, мне очень жаль! Но я должен оставить тут тебя за главного! – произнес Джон. – Только что через ворота проехал конюх сквайра. Он везет в Келландс викария. Меня просят прибыть, однако я помчался бы туда верхом, даже если бы Джозеф ничего не сказал мне! Боюсь, это может означать только то, что сквайр умирает.
Мистер Баббакомб снял сковороду с яичницей с огня и осторожно облизнул обожженную тыльную сторону кисти.