Узник страсти

Фонарь упал на землю, со звоном разбившись. Крошечный язычок пламени лизнул камни и погас. В воцарившейся темноте мужчины боролись, отчаянно раскачиваясь. Джон пытался удерживать Коута, постепенно перемещая пальцы от локтя к запястью, одновременно вытягивая его руку вверх и лишая малейшей возможности нажать на спусковой крючок. Коут изо всех сил старался вырваться из медвежьих объятий капитана.
Его более низкий рост компенсировался плотным сложением и значительной, как вскоре обнаружил Джон, силой. Необходимость сдерживать опасную правую руку противника вынуждала капитана также прилагать все усилия к тому, чтобы не позволить Коуту вырваться или дотянуться левой рукой до второго пистолета, который впивался Джону в ребра, или до ножа, который, несомненно, также был спрятан где-то на теле Нэта. Они неловко топтались по мокрому и неровному каменному полу пещеры, и пальцы Джона медленно, но неуклонно подбирались к запястью Коута. Ноги капитана в шерстяных чулках упирались в скользкие камни лучше, чем обутые в башмаки ноги Коута, что также давало Джону некоторое преимущество. При этом страдали его пальцы, но они уже так онемели от холода, что он практически не чувствовал боли, когда Коут наступал на них.
Целую минуту мужчины боролись в кромешной тьме, но тут к ним, спотыкаясь и поскальзываясь, подбежал Сторневей. Он отчаянно размахивал фонарем во все стороны в попытке обнаружить противников. Его луч, дрожание которого указывало на то, как сильно трясутся руки Генри, осветил лицо Коута. Оно побагровело, и с него крупными каплями стекал пот. Губы растянулись, обнаружив звериный оскал стиснутых зубов. Правая рука, сжимаемая пальцами Джона, по-прежнему указывала вверх, а левая пыталась вырваться из объятия, практически приклеившего ее к телу. Сторневей нерешительно топтался вокруг раскачивающейся пары, держа в руке свой собственный пистолет. В какой-то момент он его поднял, но тут же положение противников изменилось, и теперь уже дуло его пистолета смотрело в спину Коута, а не Джона. Не сводя с них глаз, Генри подошел ближе, капитан увидел его и сверхчеловеческим усилием развернул Коута. И снова перед Сторневеем оказалась спина сообщника. Окончательно растерявшись, он начал бегать вокруг сцепившейся пары. Внимание Генри было полностью приковано к схватке, и он не заметил, что пещеру уже освещает не только его фонарь. В очередной раз обежав противников, он оказался между ними и входом в пещеру, спиной к входу. Поэтому Сторневей не заметил появления Джереми Черка.
Еще на середине опасного спуска услышав топот ног и непроизвольные восклицания Сторневея, разбойник отбросил всякую осторожность и преодолел остаток пути с безрассудной скоростью, оставив далеко позади своего более медлительного спутника. У входа в пещеру он остановился, хладнокровно наблюдая за тремя мужчинами перед ним и направив на них луч своего фонаря.
Пальцы капитана добрались до запястья Коута. Сторневей, оказавшийся у него за спиной, поднял пистолет и попытался прицелиться. Его рука дрожала как осиновый лист, и дуло пистолета тоже тряслось самым жалким образом. Вслед за оглушительным выстрелом пистолета Коута тут же раздался второй, напоминающий эхо первого, отразившееся от сводчатого потолка пещеры. Пара сталактитов рухнула на землю, Коут выронил бесполезный пистолет, а Сторневей, издав странный стон, бесформенной кучей опустился на пол.
Капитан, резко выпустив Коута, отскочил назад и поднял кулаки. Его мощная грудь ходила ходуном. Он встретил ринувшегося на него противника левой рукой, а правой нанес почти смертельный удар, сваливший Коута с ног. Но Нэт тут же вскочил на ноги, ощупывая бок. В свете фонаря сверкнуло лезвие ножа, и Джон бросился на Коута с такой силой, что оба упали на землю. Однако капитан был сверху и обеими руками сжимал горло Коута. Мистер Черк, увидев это, а также то, что раннер, с трудом переводя дух, уже стоит рядом с ним, скользнул лучом фонаря по неподвижной фигуре Сторневея.
Мистер Стогамбер, потрясенный сначала размерами пещеры, а затем падением с лестницы, несколько секунд боролся с головокружением. Наконец ему удалось привести в порядок свои мысли. Он услышал два выстрела, заметил попытку Коута ударить капитана ножом и стал свидетелем того, как оба мужчины в отчаянной схватке рухнули на пол. Затем их поглотила тьма, и раннер понял, что смотрит на мертвое тело Сторневея.
 
– Что? – воскликнул он. – Как?..
Черк незаметно сунул пистолет в широкий карман пальто.
– Беднягу подстрелили, когда он пытался помочь Солдату, – грустно произнес он. – Наповал! Это был пистолет Коута! Да что теперь толку плакать по пролитому молоку!
– С дороги! – яростно прошипел Стогамбер, отпихивая разбойника в сторону и размахивая фонарем в попытке обнаружить Коута и капитана.
Черк, чей тонкий слух уже уловил звук, который он рассчитывал услышать, даже не попытался остановить раннера, но направил луч собственного фонаря туда, где он видел борющихся мужчин. Борьба была окончена. Коут лежал, разбросав в стороны руки и ноги, а рядом с ним опирался коленом о землю капитан. Опустив голову на грудь, Джон пытался перевести дыхание.
– Клянусь Богом, этот мерзавец таки воткнул в него нож! – воскликнул Стогамбер, спеша к нему. – Капитан Стейпл, сэр! Мистер Здоровяк! Позвольте мне взглянуть, насколько серьезно вы ранены! Эй, ты, скорее, посвети сюда! Держи и мой фонарь, мне нужны свободные руки! Да пошевеливайся же!
Капитан поднял голову и дрожащей рукой провел по лбу.
– Я не ранен, – хрипло пробормотал он. – Просто запыхался. Меня спас кожаный жилет. Я на него и рассчитывал.
– Бог мой! Я уж думал, вам конец! – воскликнул Стогамбер, промокая собственный лоб. Он посмотрел на Коута и в изумлении склонился над ним. Приподняв его за плечи, тут же снова уронил тело грабителя на землю и перевел взгляд на Джона. – Капитан Стейпл, – изменившимся голосом произнес раннер. – У него сломана шея!
– Да, – согласился капитан, – боюсь, что это так.
 
Глава 18
 
Воцарилось долгое молчание. Джон несколько мгновений бесстрастно смотрел в суровые маленькие глазки, которые не мигая сверлили его взглядом. Понять выражение лица раннера было совершенно невозможно. Поэтому капитан отвернулся и обратился к Черку:
– Джереми, будь другом, принеси мне башмаки! Они за сундуками, а я уже ног не чувствую. И оставь мне один фонарь!
Черк, подав ему фонарь Стогамбера, направился к сундукам. Джон снова посмотрел на раннера.
– Что?
– Мистер Здоровяк, – медленно произнес Стогамбер, – сломанная шея этого парня не несчастный случай. Это сделали вы, и мне кажется, я знаю почему! Точно так же я знаю, почему вы так не хотели, чтобы я находился в этой пещере, когда в нее войдет Коут. Я не поверил сказкам о молодом Сторневее, которыми вы меня потчевали, а сейчас верю им и того меньше! Вы сломали Коуту шею, потому что знали, что, если мне удастся его арестовать, он сдаст Сторневея!
Капитан, выслушавший раннера с видом легкой заинтересованности, задумчиво произнес:
– Что ж, можете рассказать эту историю вашему начальнику. Если захотите, конечно. Но на вашем месте я бы воздержался!
Снова воцарилась тишина. Борясь с эмоциями, мистер Стогамбер перевел взгляд с лица капитана на его жилет. И тут же сделал открытие.
– Он все-таки воткнул в вас нож!
– Я почувствовал какой-то укол, – признался Джон. – Но думаю, он едва пробил кожу. – С этими словами капитан расстегнул жилет и посмотрел на расплывшееся по сорочке красное пятно. Надорвав ткань, вытер струйку крови. – Это всего лишь царапина, – произнес Джон. – Не более полудюйма в глубину!
– Ах, мистер Здоровяк, – покачал головой Стогамбер. – Если бы не этот кожаный жилет, прикапывать пришлось бы вас! Этот нож вонзился бы вам прямо в сердце! Мне еще не доводилось встречать такого мужественного человека, как вы! А в придачу и такого самоуверенного! С чего вы взяли, что я доложу на Бау-стрит, что Сторневей не имел к ограблению никакого отношения?