Моногамия (СИ)
«Нет! Когда я увижу тебя?»
«Когда ты хочешь?»
«Сейчас. Нет, секунду назад. Нет, вечность назад!»
«Ммм… То есть я в прошлом?))»
«Только краешком, остальная часть тебя вся в будущем, на все 99,99%)))))))))))))))»
Ловелас. Говорит со мной лисьим языком. Но я не проведусь.
Мы лежим на зелёной лужайке в парке, вечернее солнце нежно согревает нас, и только едва ощутимый ветер напоминает о приближении сентября… Алёша не слезает с Алекса, они борются, и не ясно, кто из них получает большее удовольствие. Я мучаюсь от тянущей боли моего предательства, совесть не даёт мне покоя, но эта картина, где чужой дядя лучше родного отца, смешивает уровни моего восприятия, я уже не понимаю, что хорошо, а что плохо, где добро и где зло… Наконец, сыну надоедает эта суперактивная игра, и он убегает на качели. Алекс в изнеможении лежит и смотрит на меня, а я … я давно не могу оторвать своих глаз от него …
Боюсь, он поймёт, как сильно нравится мне, стараюсь напустить больше непринужденности и тут же придумываю тему для разговора:
– Слушай, я же почти ничего не знаю о тебе!
– Как и я о тебе.
-Нам нужен блиц-опрос. Это самый быстрый способ составить представление о человеке.
-Спрашивай, – Алекс приподнимается на локте, готовясь к обстрелу моими вопросами.
– Твой любимый цвет?
– Коричневый.
– Мой тоже коричневый! Шоколадный! – я искренне воодушевляюсь, а он смотрит на меня, слегка улыбаясь, и едва заметно кивает головой, будто мысленно ставит галочку в невидимом списке…
– Твоя любимая музыка? – уже азартно спрашиваю я.
– Музыка из фильма про собаку Хатико.
– Мы смотрели Хатико, но я не помню мелодию, надо будет послушать!
– Твоя любимая музыка?
– Всё, что красиво, нежно и не слишком печально. Кое-что из классики, саундтреки к фильмам тоже люблю, ну и, как водится, все песни из советского кинематографа.
-Почему как водится?
– Все, кто родился и вырос в СССР, обожают советские фильмы и музыку к ним. Тебе этого не понять!
Он смеётся, потом говорит:
– Почему же не понять, мне тоже нравятся советские фильмы. Особенно про Дартаньяна и мушкетёров.
– Ты шутишь?
– Нет, – он улыбается так широко, что от его улыбки тепла больше, чем от вечернего солнца.
-Это же мой любимый фильм! Обожаю его с детства и все песни знаю наизусть!
Он снова едва заметно кивает, ещё один уровень пройден.
– Твои фильмы любимые какие? – снова спрашиваю я.
– Ну … многие! «Звёздные войны», «Назад в будущее», «Контакт» и всё, что связано с космической темой, много ещё других.
Теперь уже я мысленно ставлю галочки, ведь «Контакт» давно претендует на первое место в моём рейтинге, вместо мушкетёров … а космическая тема, самая моя любимая тема и в кино и в литературе!
Это сходство вкусов уже не смешит меня, оно пугает … А Алекс смотрит в самую глубину меня, и мне кажется, что скрыть от него ничего нельзя, практически невозможно. Я отворачиваюсь и тихо говорю:
– И что, Porsche твоя любимая марка машины?
– Да, – улыбается он. – Но, я думаю, не сложно было догадаться, раз уж я на ней езжу. Твоя какая?
-Тоже Porsche, – говорю я тихо и уже не верю, что существует что-то, в чём наши вкусы не совпадут.
-Что ты больше всего любишь? – спрашивает он.
– Чёрный шоколад и кофе. А ты?
– А я люблю смотреть на тебя и целовать твои губы…
Глава 5
Второе свидание
Алекс – нежный любовник, наверное, самый нежный и искусный на земле. Он знает толк в ласках, он эксперт в них. Он нежно шепнёт на ушко именно те слова, которые вы всю жизнь жаждали услышать, он так ласково погладит вашу кожу, едва касаясь её подушечками своих пальцев, что вы уже в изнеможении будете готовы отдаться ему, но ведь это только начало… потом будут поцелуи, объятья некрепкие, ведь он никогда не обнимет крепко, он заставляет желать себя, хотеть больше, ещё и ещё…
Наше второе свидание случилось через пять дней. В тот день я сильно поссорилась со своей сестрой, оставляя ей Алёшу на ночь с просьбой прикрыть меня. Тогда мы договорились, что это будет последний раз, и я порву с порочной связью. Но для меня это был лишь временный компромисс, так как я не собиралась этого делать.
Алекс привёз меня в свою квартиру поздно, уже смеркалось. В этот раз было уже меньше неловкости … у него, а мне по–прежнему было дико дискомфортно, главным образом, потому, что к этому моменту во всю уже бесновалось то, что должно было быть моей совестью… Но не только! Теперь меня уже всерьёз заботило то, что обо мне подумает сам Алекс. Дело в том, что я опять согласилась сразу же, как только он позвал меня, и это в корне противоречило и моим принципам, и моим привычкам. На самом деле, ночь, проведённая с ним, понравилась мне до такой степени, что я не могла ни о чём другом думать, кроме как о возможности повторения этого Чуда.
Susie suh-robot Koch here with me
Алекс смотрит мне в глаза долго, так долго и так глубоко, что мне уже кажется, будто он хочет загипнотизировать меня, но я знаю, что это не так, он общается таким образом, он настраивает меня на одну с собой волну. И эта его улыбка, которая лишь слегка, которая и не улыбка даже, а нечто воздушное, лёгкое, как семена одуванчика, делает его непохожим на просто человека, на просто мужчину, а на кого-то необыкновенного, отличающегося… от нас, от всех остальных …
– Когда у тебя были… месячные? – робко спрашивает он.
Мои глаза, по-видимому, слишком сильно расширились от шока и удивления, в которые меня поверг этот вопрос, потому что он тут же добавил:
– Мне нужно знать, что делать дальше….
-Сегодня можно…
-Хорошо, – мягко улыбается. – И ты не бойся меня, ладно? Я здоров полностью. Убедился в этом сам прежде, чем прикоснуться к тебе…
Я думаю: «Господи! Что он говорит? Прежде, чем прикоснуться … ко мне?!», а Алекс тем временем медленно укладывает меня в свою постель, каждое его движение пронизано грацией и волшебной медлительностью, соткано из намёков и едва ощутимых прикосновений…
Я лежу у него на руках, словно ребёнок у своей матери… Моя голова покоится на его согнутой сильной руке, другая его рука исследует меня: большой палец, нежно касаясь моей кожи за ухом, медленно, неспешно, изучающе, обводит контур моего лица до подбородка и скользит вниз, к шее, обхватывая её уже всей ладонью, сладко проводит по ней почти до груди начатую ранее линию… Взгляд его прикован к ней, в глазах – радость, наслаждение, и утоляемая сейчас, в эту секунду, невероятная, накопленная ранее жажда познания, прикосновений, жадный интерес к каждому моему изгибу… Его кисть взлетает над мои лицом и указательный палец также медленно, будто наслаждаясь, повторяет силуэт моих бровей… Мои глаза закрываются, эти исследующие ласки его нежных пальцев растапливают меня… я уже не помню о стыде, о скованности, о его вопросе …
Его нежная, пахнущая ванилью ладонь ласково гладит мою щёку, и вновь его палец касается моего лба, я открываю глаза, но он не останавливается в своём исследовании, медленно повторяет контур моего носа и спускается к моим губам, касается их, и теперь только его глаза смотрят на них. Я вижу, как зрачки его расширяются, отчего взгляд становится темнее, тяжелее, дыхание учащается, его собственные губы инстинктивно раскрываются, и я схожу с ума от их неповторимо влекущей трепетности и нежности в своих очертаниях… Его пальцы осторожно касаются моих губ, исследуя их мягкость, их податливость, обводя их… От волнительных прикосновений они также раскрываются, и в это мгновение взгляд Алекса тяжелеет ещё больше, настолько, что сам он не может уже сдержать натиск своих желаний…
BANKS – WAITING GAME
Он целует меня, но не страстно, а нежно, едва касаясь своими губами моих, только трогает их, и я едва ощущаю его дыхание, оно пока сдержанное, неторопливое, неуловимое. Его губы скользят по моей щеке ниже, к шее, они блуждают по моей коже, эти губы, они словно бабочки порхают с места на место, и я уже ощущаю всем телом волну, растекающуюся из точки, сосредоточенной где-то в районе живота …