Тебе назло (СИ)
Я снова улыбнулась, хотя тревога не до конца ушла. Что-то у Генки в глазах было, за насмешкой и нежностью спрятано, нечто тоскливое, и от этой тоски мне страшно стало. Но Генка признаваться не спешил, поцеловал меня, крепче, чем я ожидала, видимо, уже по привычке пытался меня со следа сбить, а когда я поняла, что мы увлекаться начали, рассмеялась и сделала шаг назад.
— Так ты ко мне или к управляющему?
Генка пакеты с покупками у меня забрал, заглянул в один из них зачем-то, а я его под руку подхватила, и мы пошли к подъезду.
— Ты надолго? — спросила я.
— На пару дней.
— Хоть что-то. — Я обогнала его на пару шагов и в лицо ему заглянула. — Я жутко соскучилась. Хорошо, что приехал. А папке что сказал?
— Что у меня дела в Москве. — Завьялов подъездную дверь передо мной открыл, чуть подтолкнул меня вперёд, потому что я снова замешкалась, глядя на него.
— А у тебя дела?
— Да.
— А я?
Он рассмеялся.
— А что ты?
Мы прошли мимо охранника, тот бросил на нас заинтересованный взгляд, но почти тут же отвернулся, когда понял, что его интерес замечен. Снова уставился на экран монитора с камеры наблюдения. Мы с Генкой тем временем подошли к лифту, он кнопку вызова нажал, а сам с меня глаз не спускал. Смотрел сверху, закрыв меня широкой спиной от посторонних глаз. Я этим воспользовалась и ладонью по его груди провела.
— Что у тебя за дела?
Он наклонился ко мне.
— Дела. Которые можно было решить по телефону. А я приехал. Что ещё ты хочешь знать?
Я головой покачала, чувствуя себя совершенно счастливой.
— Ничего.
В лифте мы целовались, я слишком поздно вспомнила про камеру наблюдения, будь они все неладны, а под конец мы ещё и пакеты с покупками в кабине забыли.
— А глаза усталые, — прошептала я Генке на ухо, приподнявшись на цыпочки и обняв его за шею. — И круги под глазами. Не спал?
— Спал, Вась.
— Врёшь. — Я ключи из сумки достала, отперла замок, а войдя, прислушалась. На кухне негромко играло радио, и слышался звук льющейся воды.
— Кто там? — спросил Завьялов совсем другим тоном, а я его успокоила.
— Домработница. Совсем забыла, что она сегодня прийти должна. Иди в комнату.
— Пакеты куда?
— Куда-нибудь, Ген.
Я дверь захлопнула, скинула туфли и на кухню прошла.
— Здравствуйте, Лидия Михайловна.
Домработница, женщина лет пятидесяти, солидной комплекции и обладательница постоянного густого румянца на пухлых щеках, доброжелательно кивнула мне в ответ и заулыбалась.
— Добрый день. А я уже почти закончила, всё убрала, пропылесосила. Только в химчистку сейчас схожу, заберу ваш плащ.
— Спасибо.
— Обед вот готовить начала.
Я посмотрела на стол, наполовину скрытый её спиной. На разделочной доске лежал кусок мяса, а рядом, на столе, овощи.
— Я сама справлюсь, не нужно.
Лидия Михайловна заметно удивилась.
— Сами? Но я же всегда…
— Всё нормально, я сама. Вы идите.
Женщина в сомнении оглянулась на стол, на котором уже всё было готово для приготовления обеда. Но спорить не стала. Под моим выразительным взглядом фартук сняла, повесила его на крючок и из кухни вышла. Оглянулась на меня разок, не понимая, с чего это я вдруг её выгоняю, не дав доделать свою работу. Я шла за ней след в след, боясь, что она по пути ещё о каком-нибудь деле вспомнит, и вместо прихожей свернёт совсем в другую сторону. Лидия Михайловна не свернула, благополучно достигла двери, но прежде чем сменить тапочки на туфли, не преминула кинуть пару любопытных взглядов в сторону гостиной, где Завьялов обосновался. Уже успел с удобством на диване устроиться и разговаривал с кем-то по телефону.
— Вот ведь любопытная, — пробормотала я чуть слышно, когда, наконец, дверь за домработницей закрыла. Заперла на оба замка, со злостью повернув вертушки, а потом к Генке пошла. Обняла его сзади за шею и с минуту слушала его разговор, что-то о поставках алкоголя, я даже не поняла, для какого заведения он заказ делать собирается — для "Логова" или для "Пескарей". Поцеловала этого бизнесмена в щёку.
— Ушла? — спросил Завьялов, выключив телефон.
— Да. — Я рукой по его волосам провела. — Ты голодный?
— Конечно.
— Конечно, — передразнила я. — Конечно, ты всегда голодный. — Я крепче прижалась к нему на несколько мгновений. — Я так рада, что ты приехал.
Отправив Завьялова в душ, я занялась обедом. В принципе, готовить я умею, но делаю это не часто, и, наверное, от нехватки практики, мне всегда требуется на это много времени. Да и ничего особенного я готовить не умею. Разве что мясо пожарить, салат какой-нибудь сделать, оливье, например, причём несколько рецептов знаю, специально ради Генки интересовалась, он оливье очень уважает. А вот когда в Италии была, научилась готовить пасту. Никита любит итальянскую кухню, вот я и интересовалась с прицелом на будущее, но планы на будущее поменялись, а вот знания пригодятся. Надо, пожалуй, Завьялова как-нибудь побаловать. Хотя, он тоже избалованный. Это раньше, помню, ел всё подряд, а за последние годы у него вкусы появились! Он ведь в ресторанах теперь питается намного чаще, чем дома, не говоря уже о забегаловках, мимо которых теперь проходит, морща нос. Правда, надо вспомнить о том, что его в последнее время домашней кухней баловали. Света, кажется, готовит неплохо, наверняка, получше меня.
Я выложила мясо на сковороду, ножом его потыкала, потом взялась перчить и солить. А про себя приговаривала: ничего, главное стараться. И тогда всё получится. А когда почувствовала аппетитные запахи, взбодрилась. Теперь бы не упустить момент, чтобы не пригорело. А то очень обидно будет.
Генка на кухню заглянул и принюхался.
— Я думал, мы в ресторан пойдём. А ты готовишь!
— Вечером пойдём, — успокоила я его, и щёку для поцелуя подставила, когда он подошёл. — У тебя какая-нибудь встреча?
— Завтра. — Он меня за талию приобнял и уставился на скворчащее на сковороде мясо. Потом носом в мои волосы зарылся. А я снова насторожилась. По тому, как Генка незнакомо замер, стиснув меня сильными руками, и как он дышал мне в затылок, мне казалось, что очень горячо, по его поведению можно было судить, что всё не так хорошо, как он меня убедить пытается. Я посомневалась немного, не знала, стоит ли спрашивать его о том, что происходит, а потом решила, что пока не стоит. Если бы дома случилось что-то серьёзное, он бы уже рассказал, а то, что у Завьялова на душе, сразу на свет божий вытаскивать нельзя. Нужно проявить осторожность. По крайней мере, накормить его для начала.
— Расскажи мне, — попросил он во время обеда. — Что на работе?
— На работе, — фыркнула я несколько пренебрежительно. — Это не работа, это мучение. Управляющий меня ненавидит. Наверное, решил, что я на его место мечу.
— Так ведь метишь.
— Но увольнять его никто не собирается. Точнее, человек на его должность всё равно нужен, но после всего, это вряд ли будет он.
— Значит, не шибко умный, раз этого не понимает.
Я в задумчивости жевала.
— Знаешь, я хочу поговорить с Никой и попросить её провести аудиторскую проверку. Такую… доскональную.
Завьялов хмыкнул.
— Ворует, думаешь?
— Я думаю, что он не такой дурак, чтобы в открытую против меня идти. Но чем-то я ему мешаю. Пусть проверят. А то уеду я через неделю, а он через две уволится. И что с собой унесет — неизвестно. Ладно бы деньги, а то ещё клиентскую базу. Вот весело-то будет.
Генка глянул на меня исподлобья.
— Тебе нравится этим заниматься?
Я кивнула, встретив его серьёзный взгляд.
— Да. И я понимаю, что для Москвы внутреннего туризма мало. Мне есть, чем заняться, получив диплом. — Генка усмехнулся, а я посмотрела с укором. — И не смейся. Не смеяться надо, а работать.
— Это намёк?
— Без всяких намёков, Ген, всё очень серьёзно. — Я на спинку стула откинулась, наблюдая за тем, как он ест. — Ты же всё прекрасно понимаешь. Нельзя всю жизнь быть охранником Филина, тебе уже самому эта роль надоела. И не отрицай. Если бы это было не так, ты бы клуб не купил. — Я подалась вперёд и на стол облокотилась. — Генка, у тебя же золотая голова.