Рыцарь в сверкающих доспехах

– Будешь спать здесь.
Она переступила порог. Куда девалась светлая, полная сокровищ комната?! Она оказалась в каморке, больше похожей на тюремную камеру, с крохотным оконцем под самым потолком и прикрытым грязным одеялом бугристым тюфяком в углу.
– Я не могу остаться здесь, – ужаснулась Даглесс.
Но Николас уже захлопнул за ней дверь и повернул ключ в замке.
Даглесс долго кричала, колотя в дверь кулаками, но никто не пришел. Она осталась одна, в темноте и холоде!
– Ты ублюдок! – завопила она, бессильно соскользнув по двери на пол. – Ты грязный ублюдок…
 
Глава 22
 
Ни ночью, ни утром за ней не пришли. У нее не было ни еды, ни воды, и свет едва проникал в тесное помещение. Оказалось, что в другом углу стояло старое деревянное ведро, должно быть служившее чем-то вроде ночного горшка. Даглесс попыталась лечь, но уже через несколько минут почувствовала, как по коже ползают десятки крохотных насекомых: то ли блохи, то ли клопы, в темноте не разглядеть.
Даглесс как ужаленная вскочила и прислонилась к холодной каменной стене.
Утро отличалось от ночи только тем, что вместо полной темноты в комнате воцарился полумрак. За эти часы она расчесала все тело так, что из царапин сочилась кровь. Когда же ее освободят? Леди Маргарет сказала, что хочет видеть ее пораньше с утра.
Но никто не приходил.
Извернувшись и поднеся руку к узкому лучику света, проникавшему через окно, она смогла увидеть циферблат наручных часов. Если время соответствовало елизаветинскому, был уже полдень. Но за дверью по-прежнему не слышалось шагов.
Даглесс пыталась не поддаваться отчаянию и снова и снова мысленно повторяла все, что рассказал Ли о событиях, приведших к казни Николаса. Необходимо каким-то образом его предупредить. Не дать Леттис и Роберту Сидни использовать Николаса в своих целях.
Но что она может сделать здесь, запертая в темной, населенной блохами клетушке? Николас не только не желает ничего слушать, но еще и ненавидит ее! Что же такого оскорбительного она сказала ему, когда увидела вчера? Упомянула о возлюбленной Леттис?
В комнате было холодно, и Даглесс, дрожа, то и дело почесывала голову. В двадцатом веке она всегда могла положиться на богатство и имя Монтгомери. И хотя до получения денег было еще много лет, Даглесс всегда знала, что они у нее есть, и могла предложить целый миллион за то, в чем отчаянно нуждалась.
Но сейчас, в шестнадцатом веке, у нее не было ничего. Она была ничем. Остались только сумка, полная чудес двадцатого века, и знания о том, что ждет впереди. Ей нужно любым способом убедить этих людей, что они просто не имеют права бросить ее в тюрьму и оставить гнить на веки вечные. И если в первый раз она подвела Николаса, потому что не имела нужной информации, сейчас не оплошает. И сделает все, чтобы уберечь семью Стаффордов.
Недавнее безразличие сменилось душевным подъемом. Отец любил рассказывать дочерям об их предках, Монтгомери, живших в Шотландии и Англии. Кое-кто перебрался в Америку, которая тогда считалась колонией. Одна история о героических деяниях и победах сменяла другую.
– Если смогли они, значит, смогу и я, – объявила Даглесс вслух, после чего решительно добавила: – Николас, немедленно освободи меня из этого ужасного места.
Закрыв глаза, она сосредоточилась и мысленно позвала его. Николас не замедлил явиться. Лицо его потемнело от гнева.
– Николас, я хочу с тобой поговорить, – начала она.
– Матушка спрашивала о тебе, – буркнул он, отворачиваясь.
Даглесс поплелась за ним. Ноги подкашивались от слабости, глаза отвыкли от света.
– Ты пришел, потому что я тебя позвала! Между нами существует некая связь, и если бы ты только позволил мне объяснить…
– Я ничего не желаю слышать, – прошипел Николас, останавливаясь.
– Скажи, почему ты сердишься на меня? Что я такого сделала?
Он нагло оглядел ее с головы до ног.
– Ты обвиняешь меня в измене. Пугаешь крестьян. Чернишь имя женщины, на которой я должен жениться. Ты… – Он неожиданно понизил голос: – Ты каким-то образом забралась в мою голову.
 
Даглесс подошла к нему и робко положила руку на плечо:
– Николас, я понимаю, что кажусь тебе странной, но если бы ты только меня выслушал и позволил объяснить…
– Нет! – бросил он, сбрасывая ее руку. – Я просил брата выкинуть тебя из дома. Пусть селяне о тебе позаботятся.
– Позаботятся обо мне? – прошептала она, вздрогнув при мысли о грязных обитательницах лачуг. Они, вне всякого сомнения, при первой возможности побьют ее камнями. – И ты так поступишь со мной? После всего того, что я для тебя сделала, когда ты пришел ко мне за помощью? – почти кричала она. – После всего, что между нами было, ты хочешь выбросить меня за дверь? После того, как я прошла через четыре сотни лет, чтобы спасти тебя, ты стремишься от меня избавиться?
– Пусть решает брат, – коротко ответил он и, повернувшись, стал спускаться вниз.
Даглесс старалась не дать гневу взять верх над здравым смыслом. Прежде всего нужно сделать все, чтобы ее не вышвырнули из относительной безопасности дома в грязь и вонь деревни шестнадцатого века. И единственная, кто мог решить ее проблему, – это леди Маргарет.
Последняя снова лежала в постели, и Даглесс сразу поняла, что двенадцатичасовое действие таблетки закончилось.
– Ты дашь мне свое волшебное зелье, – велела леди Маргарет, откидываясь на подушки.
Даглесс, несмотря на голод, усталость, грязь и испуг, поняла, что настал момент пустить в ход придуманную ею историю.
– Леди Маргарет, я не ведьма. Я просто бедная несчастная принцесса, на которую напали грабители. Поэтому я должна просить вас о помощи, пока мой дядя-король не пришлет за мной своих слуг.
– Принцесса? – удивилась леди Маргарет.
– Король?! – завопил Николас. – Матушка, я…
Женщина повелительно вскинула руку. Николас тут же смолк.
– Кто твой дядя?
Даглесс набрала в легкие воздуха.
– Король Ланконии.
– Я слышала об этом месте, – задумчиво заметила леди Маргарет.
– Да какая она принцесса?! – вмешался Николас. – Только взгляни на нее!
– Видите ли, в моей стране одеваются именно так, – отрезала она. – Хотите выкинуть меня на улицу, рискуя навлечь на себя немилость короля? Леди Маргарет, мой дядя будет очень щедр с теми, кто меня защитит.
Леди Маргарет задумалась, явно взвешивая слова непрошеной гостьи.
– Я могу быть очень полезной, – поспешно заверила Даглесс. – У меня полно таблеток от простуды, и в моей сумке много всего интересного, и я… – Что еще она может? – Я могу рассказывать истории. Я знаю кучу историй.
– Матушка, вы не можете оставить ее! Она ничем не лучше уличной потаскушки.
– Кто бы говорил! – злобно прошипела Даглесс. – Ты и Арабелла Сидни постоянно ищете укромные уголки, где бы можно было спрятаться от ее мужа!
Николас, побагровев, угрожающе шагнул к ней. Леди Маргарет кашлянула, чтобы скрыть смешок.
– Николас, позови мне Гонорию. Немедленно!
Окинув Даглесс яростным взглядом, Николас неохотно пошел к двери.
– Ты меня забавляешь, – призналась леди Маргарет. – Можешь остаться под моей защитой, пока мы не пошлем гонца в Ланконию, справиться о твоем дяде.
– И… и сколько времени это займет? – пролепетала Даглесс.
– Месяц или больше, – сообщила леди Маргарет, проницательно глядя на девушку. – Или ты мне солгала?
– Нет, конечно, нет. Мой дядя действительно король Ланконии.
«Или будет королем», – мысленно поправилась она.
– А теперь дай мне зелье, и можешь идти.
Даглесс вынула таблетки, но, поколебавшись, спросила:
– А где я буду спать?
– Мой сын позаботится о тебе.
– Ваш сын запер меня в ужасной клетушке, а в тюфяке кишели блохи! Меня даже не покормили!
Судя по выражению лица леди Маргарет, она не находила ничего странного в поступке сына.
– Мне нужна приличная комната и одежда, на которую не глазели бы окружающие, и я желаю уважительного отношения, подобающего… моему высокому положению. Да, и еще я требую ванну.