М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
вроде г. Ковалькова, г. Донаурова 46 и т. п.
Я услышала, как кн. Щербатова спросила у Аннет:
«Вы не приглашаете м-ль Софи?» — и та ей ответила:
«Нет, Софи было бы скучно, она любит побеседовать,
а мы будем только смеяться и дурачиться друг с другом;
будем беситься». При этом ужасномслове я, разумеется,
сделала вид, будто ничего не слышу. Лермонтов был
поражен моим серьезнымвыражением лица и степен
ным поведением, так что мне совестно стало, и я в конце
концов принялась шутить и любезничать вместе со все
ми, и даже смеялась от всей души, и даже бегала
взапуски с Аннет Олениной.
Мы прогулялись всей компанией, дойдя до воксала,
а в девять часов кн. Щербатова снова в коляске отвезла
меня в Царское Село. Она такая добрая, что я больше
не хочу считать ее глупой. За чаем у нас были Мари
Валуева со своими обеими спутницами, дядюшка
Вяземский, Репнин и Лермонтов, чье присутствие всегда
приятно и всех одушевляет. Антуанетт Блудова сказала
мне, что ее отец очень ценитЛермонтова и почитает
единственным из наших молодых писателей, чей талант
постепенно созревает,подобно богатой жатве, взра
щиваемой на плодоносной почве,ибо находит в нем
живые источникиталанта — душу и мысль!
Дождь перестал идти. Как мне хотелось бы, чтобы
небо прояснилось: ведь именно с Лермонтовым,Репни
ным, Лиз и Катрин Полуектовой мы собираемся совер
шить верховую прогулку сегодня вечером. Шла было
речь даже о прогулке на мельницу,которую знает
Пьер 47; вместе с нами должны были поехать в коляске
м-м Шевич с маменькой, кн. Трубецкая и Ливен; но
«Будем справедливы»очень взволнована из-за падения
с лошади, случившегося с ее братом, графом Бенкендор
фом, на маневрах. Я надеюсь, он отделается тем, что
немного похромает...
287
Царское Село, вторник утром, 8 августа< 1839 г.>
...В четвергцелый день у нас была м-ль Плюскова,
которая приехала провести неделю в «Китае». Она
обедала у нас, а потом мы повели ее в Павловский вок-
сал, где я очень приятно провела два часа, гуляя
и болтая с Шевичами, Озеровыми, Репниным и Лермон
товым. М-ль Плюскова непременно желала познако
миться с последним, повторяя мне раз десятьпо своей
привычке: «Ведь это ерой! Мне так жаль, что я не зна
кома с вашим ероем»(ты ведь знаешь, она не произно
сит начальную букву). И снова: «Ах, это поэт, это ерой!
Вы должны бы мне представить вашего ероя».Я вынуж
дена была это сделать, но при этом, опасаясь какой-
нибудь выходки с его с т о р о н ы , — ведь я еще прежде
грозила ему этим знакомством, а он ответил мне гри
масой, —я вдруг краснею как маков цвет, в то время
как она расточает ему комплименты по поводу его
стихов. Он раскланивается перед ней и восклицает,
глядя на меня: «Софья Николаевна, отчего вы так
покраснели? Мне надобно краснеть, а не вам». И как
объяснишь это смущение м-ль Плюсковой, увидевшей
в нем новое доказательство моей страсти к не слишком
скромному «ерою»,который этим забавлялся? <...>
В субботу целый день лил дождь как из ведра, мы
не могли даже двинуться из дома. У нас обедала
м-ль Плюскова, а вечером были Лермонтов, Мари,
Баратынские, Вяземский и Репнин. В воскресенье
я узнала от м-ль Плюсковой, что г. Шарль де Бурмон
собирается посетить Царское Село с генералом Чев-
киным; еще две недели назад из газет я узнала о его
приезде в Петербург и тщетно пыталась найти средство
снестись с ним; я поручила м-ль Плюсковой, которая
должна с ним обедать, сообщить ему, что мы здесь и что
маменька будет рада принять его у себя; я была уверена,
что это доставит ему удовольствие.
Во вторник утром мне пришлось прервать свое
письмо (чтобы хорошенько понять, что рассказываю я
уже о том, что было,а не о том, что будет, тебе надобно
знать, что пишу я это в среду, в час пополуночи; и это
единственно моя вина,так что не вздумай жалеть меня).
Итак, мне пришлось прервать письмо, так как приходило
несколько человек прощаться с нами перед отъездом:
Баратынский — в Бородино, Натали Озерова — в Мос
кву, а м-ль Плюскова — в Петербург. Последняя стала
громко выражать свое удовольствие при виде входящего
288
г. де Бурмона,который ей очень нравится и которого,
благодаря ей, я вновь увидела. <...>
Бурмон обедал у нас с Мари; к моему великому
удовольствию, обед был превосходный;затем мы долго
беседовали, и Андре, против своего обыкновения, был
любезен с Бурмоном, который ему тоже понравился.
В семьчасов мы поехали кататься верхом: он, Лермон
тов, Лиз и я. Бурмон был очарован Павловском, он
уверял, что здесь намного красивее, чем в окрестностях
Рима, а прогулка со мной более приятна,потому что
я стала весьма благоразумнойи уже не внушаю ему
ужаса. Еще бы! Я предпочитала беседовать с ним,
нежели скакать во весь опор, и я даже боялась за Лиз,
которая ехала на Тери в сопровождении этого безумца
Лермонтова, сидевшего на лошади по-гусарски и все
время горячившего лошадь Лиз. Мы с ней вернулись
к десятичасам; за чаем у нас было большое общество:
Герздорф с женой, Жорж Шевич с женой, Тиран,
Золотницкий, Лермонтов, Репнин и Мари. Г. Бурмон
сидел за столом между нею и мной...
Царское Село, четверг, 8 часов утра, 17 августа
< 1839 г.>
...Полетика <...>провел у нас три дня <нрзб.> в обще
стве моих братьев, в комнатках на их половине; очень
забавно было видеть, как он прибыл к нам со своим
дормезом, своими дорожными сундуками и двумя слу
гами; впрочем, мы совсем не стесняем его свободы
и видели его только за завтраком, обедом и ужином
<...>. Приехал он в пятницу, и в этот же день, после
обеда, в нашей гостиной неожиданно появился г. Тур
генев; он нисколько не изменился: все такой же любез
ный по-своему, неожиданный и оригинальный. Вечером
он пил у нас чай с Вяземским и Мари Валуевой; Поле
тика в десятьчасов уже отправился спать.
В субботу была прекраснейшая погода, и мы вос
пользовались этим и совершили вечернюю прогулку
верхом по новой очаровательной дороге через парк,
которую проложили в Павловск; на прогулку ездили
мы с Лиз, м-ль Штерич, Андре, Репнин, ВикторБалабин
и Золотницкий. <...> А кончилось все ужасной грозой...
<...> Нам пришлось переодеться с ног до головы.
Вернувшись в гостиную, мы застали там множество
гостей: г. Вигеля и его протеже, маленького г. Демидова
из гусаров, кн. Щербатову, Антуанетт Блудову и ее
10 Лермонтов в восп. совр.
289
батюшку, Мари Валуеву, Лермонтова, Левицкого, Реп
нина и Виктора Балабина, Вяземского и Полетику.
В воскресенье сюда прибыл двор; прощай сельская
свобода! <...>
В понедельник мы устроили прогулку верхом
с Репниным и Балабиными, а вечером у нас были Мари,
Лермонтов и наши кавалеры. Во вторник у нас обедала
Аннет Оленина с твоим деверем Базилем... Вечером
у нас была куча народу: Балабины и Репнин, все
Тираны, Абамелек, Лермонтов, Вяземский, Тургенев,
дамыПашковы, Баратынский, Бартенев и Б о р о з д и н , —
и Александр вернулся с полей!..
