Лед нашей любви

– Я догоню вас через несколько минут, – беспечно махнул он своим товарищам по команде.
Я смиренно ждал, пока они покинут поле.
– Как ты посмел даже подумать, что имеешь право против воли касаться моей Евы?
– Кажется, ты забыл, что она больше не твоя, – он продолжал ухмыляться. – И с чего ты решил, что это было против воли? Может, твоя миленькая Ева, как сказано в сообщении, футбольная шлюха, которая сама вешается на парней?
Это было последнее, что он успел сказать, перед тем как мой самоконтроль дал трещину. Я сорвался с места и с большим наслаждением ударил его по лицу. От неожиданности Дэй упал, а я оказался на нем сверху.
Боль от того, как начали саднить мои разбитые костяшки, доставляла почти физическое удовольствие. Не отдавая отчета своим действиям, я продолжал бить его, пока меня не оттащила охрана университета.
– Больной ублюдок! Да что с тобой не так? Пошел ты на хрен, ты и твоя Ева! – выкрикнул Дэй, садясь и пытаясь вытереть кровь с лица.
Кажется, я разбил ему бровь, губу и, возможно, сломал нос.
Я почувствовал, как моих запястий коснулось что-то холодное, а затем их стянули наручниками.
Я даже не пытался сопротивляться, когда охрана кампуса передала меня приехавшим копам.
– Я знаю тебя, – сказал один из них. – Ты же капитан «Снежных Лисов». Я слежу за вашими играми. Разве вы не должны ехать в Ванкувер?
– Как видишь, поедут без меня, – я сел на заднее сиденье патрульной машины.
В участке меня ждала длинная процедура оформления: меня сфотографировали, сняли отпечатки пальцев и начали допрашивать, составляя картину произошедшего. Когда с формальностями было покончено, меня отвели в камеру.
– У тебя есть право на один телефонный звонок. Лучше позвони тому, кто сможет внести за тебя залог, – посоветовал полицейский, который был фанатом нашей команды.
Я решил использовать это преимущество:
– А можно два звонка? Мне бы еще команду предупредить.
Тяжело вздохнув, парень протянул мне телефон:
– Вот, звони с моего.
Первым я набрал Чарли. Он ответил после третьего гудка:
– Да.
– Чарли, это Мик. К сожалению, я не смогу полететь с вами в Ванкувер.
– Что-то случилось? – слегка встревоженно спросил Клейстон.
– Я в участке. Не бери в голову, все хорошо. Порвите там всех.
Нажав отбой, я сомневался пару минут: стоит ли набирать второй номер?
Ладно. Была не была…
Я набрал заветные цифры и стал ждать.
– Алло, – в трубке раздался растерянный голос Евы.
  
Ева
 
– Алло… – немного неуверенно отвечаю на вызов с незнакомого номера.
– Привет, милая, – в трубке раздается уставший голос Мика.
Мое сердце выполнило какой-то невообразимый кульбит, ускоряя свой ритм. Я крепче вцепилась в телефон, не веря, что слышу его голос. Может быть, я соскучилась по нему так сильно, что у меня начались галлюцинации?
– Ева, ты слышишь меня?
Нужно было положить трубку, тем более что, скорее всего, он звонит мне из аэропорта, но я не нашла в себе сил сделать это.
– Да, – отвечаю тихо.
– Милая, прости, что мне приходится звонить тебе именно по такому поводу, но мне нужна твоя помощь.
Мои внутренности тут же сковал липкий страх и разлился по языку неприятным металлическим привкусом.
Неужели Бари все же каким-то образом добрался до него?
– Что случилось? Где ты? Ты ранен? – вопросы сыпались из меня градом.
– Со мной все хорошо, милая. Я не ранен, – после этих слов приятное облегчение вихрем пронеслось по мне. – Но, Ева, как я и сказал, мне нужна твоя помощь.
– Чем я могу тебе помочь?
– Можешь внести за меня залог? Прости, что приходится тебя просить о таком, – в его голосе сквозил плохо скрываемый стыд.
– Ты в полиции? – мои брови, кажется, взлетели до самой линии роста волос.
Как он там оказался?
Все еще прижимая телефон к уху плечом, я начала судорожно одеваться.
 
– Куда мне приехать?
Микаэль продиктовал адрес, который я записала прям на одной из страниц учебника по английскому.
Полицейский участок находился в сорока минутах от кампуса.
Я так сильно переживала, что не могла трезво мыслить, а поэтому, вместо того чтобы взять такси, я отправилась пешком. Точнее, побежала.
Мне было важно добраться туда как можно скорее. Я бежала так быстро, насколько мне позволяли силы. Легкие уже начинали гореть, а рубашка под курткой неприятно липла к телу от пота.
– Я внесу залог за Микаэля Фостера! – я почти ввалилась в участок и быстро затараторила у стойки администратора.
Девушка попросила меня подождать и набрала кому-то по телефону внутренней связи.
Минут через десять ко мне вышел молодой офицер. Он провел меня в глубь участка и началась бюрократическая волокита с кучей бумажек.
Нет, серьезно, я почти уверена, что это одна из пыток для грешников в аду. Собрать все эти нужные и ненужные справки, заполнить все формы, отстоять очередь в нужное окно и в итоге у тебя все равно не будет чего-то хватать.
Я заполняла бумаги кое-как, с диким раздражением.
Наконец, через полчаса моих мучений, я увидела Микаэля. Сотрудники вывели его в коридор и вручили личные вещи, которые изъяли при аресте.
Мика тоже заставили подписать пару бумаг, в основном подписку о невыезде до момента его слушания. Ему грозило административное разбирательство за хулиганство.
Я с силой прикусила губу, чтобы не сорваться и не заплакать, когда он подошел ко мне. Казалось, что за эти две недели Микаэль осунулся, под глазами залегли тени.
– Привет, – почти прошептала я.
Вместо ответа Микаэль сгреб меня в охапку и прижал к себе.
Тепло его тела окутало меня, а крепкие руки легко поглаживали спину.
– Я безумно по тебе соскучился.
– Мик… – начала я.
– Нет, Ева. Ничего не хочу слышать. Я устал тосковать по тебе. Мы сейчас же отправимся ко мне, и ты все объяснишь.
Он все еще не выпускал меня из кольца своих рук, видимо, переживая, что я и правда могу снова исчезнуть.
– Но как же твой матч? Ты и так уже опоздал на самолет, – спохватилась я.
– Я никуда не лечу. В Ванкувере «Снежные Лисы» сыграют без меня.
Значит, Бари его не достанет? Он не сможет ему навредить!
От радости я чуть было не запищала, но мы все еще был в полицейском участке.
– Хорошо. Пойдем к тебе, – впервые за долгое время я улыбнулась по-настоящему.
К дому Микаэля мы шли молча. Наверное, каждый из нас еще не до конца верил, что мы снова можем касаться друг друга и просто быть рядом.
– Можешь начинать, – твердо сказал Фостер, когда за нами закрылась дверь его квартиры.
– Что ты хочешь услышать, Мик? – я обхватила себя за плечи, стараясь сдержать эмоции.
– Для начала правду. Что случилось за те жалкие десять минут, которые ты отсутствовала, после нашего выступления?
– Почему ты уверен, что что-то случилось?
– Потому что я отказываюсь верить, что ты просто так, по неожиданно возникшему желанию, решила расстаться со мной. Я же вижу, что и тебе больно. Так ради чего это все?
Его взгляд пронизывал, словно он смотрел не просто на меня, а прямиком мне в душу, поэтому я не выдержала и честно ответила:
– Ради тебя…
Он на секунду нахмурился, как будто не мог понять смысл моих слов.
– Ты понимаешь, что это звучит как бред?
Я набрала полную грудь воздуха, собираясь с силами, и попыталась пересказать суть нашего диалога с Бари, чтобы Мик понял, почему я решила так поступить.
– Теперь ты понимаешь? – с надеждой спросила я. – Я просто хотела во что бы то ни стало защитить тебя от этого психопата.
Мик нервно мерил шагами комнату, в каждом его движении скользили напряженность, нервозность и… злость.
– Ты злишься на меня?
– О, Ева, «злость» – это не то слово. Я в абсолютном бешенстве!