Бастион – N

На следующий день после моего четырнадцатилетия сотрудники службы безопасности схватили Джея и почти всю его компанию, обвинив в изготовлении и распространении запрещенных веществ. В те два дня, что велось расследование, брат неустанно твердил, что его подставили, но у представителей закона было свое видение ситуации. В итоге Джея и его дружков-преступников отправили за решетку, потому как тяжесть совершенного ими преступления предусматривала именно такую форму наказания.
Мама, любившая Джея больше жизни, не выдержала такого удара и вскоре умерла от сердечного приступа. Так мы с папой остались вдвоем, но по большей части я была предоставлена сама себе. Отец постоянно где-то пропадал. И только через три года он рассказал мне всю правду о случившемся.
Оказалось, что Джей был не так уж невинен, он, следуя за главным заводилой компании, сам того не подозревая, связался с группировкой Органа. Арест мелких сошек, в число которых входил мой брат, повлек за собой огромные убытки криминальной семьи. И конечно же Органа не могли оставить все, как есть, и в считанные часы после приведение приговора в действие отправили своего представителя домой к тому, кто уже не мог возместить ровным счетом ничего, потому как находился на пути в тюрьму. Эту ношу пришлось взвалить на себя не кому иному, как отцу. Легального способа заработать такое количество денег не существовало в принципе, поэтому он связался с контрабандистами, а потом стал охотиться на серых и расплачиваться с Органа обсидиановыми дисками. Группировка использовала их в качестве основного ингредиента для изготовления тех самых веществ, на которых и поймали компашку Джея.
Папа рассказал мне все это, когда узнал, что смертельно болен, и ему оставалось не больше нескольких месяцев, а долг тем временем пребывал в статусе непомерно огромного. В тот же день я выбрала перспективу становления охотницей, а не шлюхой в принадлежавшем Органа борделе, вышла за пограничную стену и впервые испытала на себе весь ужас внешнего мира. Но именно благодаря этому, в итоге я стала той, кем являюсь сейчас.
Постоянные вылазки за пределы Алерта, нахождение на грани опасности, да и вообще тот образ жизни, что я вела на протяжении последних шести лет, несомненно помогут мне выжить, а, возможно, и выбраться из места, в существование которого я перестала верить, еще будучи ребенком. Проблема только в том, что я ничего не знаю о Бастионе и о том, чем на самом деле грозит пребывание там. Честно говоря, мне до сих пор не верится в реальность Бастиона, но стоит признать, что глава службы безопасности Алерта вряд ли бы приговорил нас к ссылке в несуществующее место.
Эти воспоминания и размышления неустанно крутятся в мыслях во время всего полета. Иногда поглядываю на безучастного ко всему Ксандера, но он то ли действительно не замечает ничего вокруг, то ли ему наплевать на происходящее.
Во втором сильно сомневаюсь. Он – представитель закона, который действительно живет своей работой, и теперь его несправедливо обвинили в предательстве всех принципов, каким он следовал долгие годы. Ему не может быть плевать.
– Вставай! – раздается вдруг слева.
От неожиданности вздрагиваю и с подозрением смотрю на стоящего в двух шагах представителя закона, мужчины слегка за сорок, сверлящего меня суровым взглядом. Когда он успел подойти?
– Зачем? – спрашиваю громко, всем существом ощущая какой-то подвох. Его просто не может не быть.
Мы уже несколько часов находимся в воздухе, и судя по реву двигателя и непрерывному гулу вращающихся лопастей, вертолет уверенно держит курс, куда бы он ни летел, и снижаться не собирается.
Мужчина молча расстегивает браслеты тех наручников, что приковывали меня к сиденью, а вот те, которые сковывают руки, остаются на месте.
– Вставай! – повторяет он жестким тоном.
Решаю не дергаться, преимущество все равно не на моей стороне. В любой момент меня могут просто вырубить, стоит ли напоминать, как я этого не хочу.
Слегка пошатываясь, поднимаюсь на ноги. Замечаю начавшееся оживление среди нашего сопровождения. Часть сотрудников службы безопасности собирается неподалеку от меня, они явно готовы в любой момент применить силу, стоит только дать повод. Другие приближаются к все еще безучастному Ксандеру и тоже частично освобождают его. Третьи направляются в хвостовую часть вертолета и проделывают манипуляции по снятию с находящейся там бесформенной кучи куска брезента.
 
Как только перед взглядом предстает то, что скрывалось там все это время, ноги прирастают к слегка вибрирующему полу, отказываясь повиноваться и перестать дрожать. Не хочу приближаться к проклятым штуковинам ни на шаг.
Никого это, естественно, не волнует.
Меня грубовато подталкивают в спину, а когда я не двигаюсь с места, один из мужчин сжимает стальной хваткой мое предплечье и чуть ли не волоком тащит в нужную сторону. Краем глаза вижу, что Ксандер идет добровольно.
Хоть бы для приличия посопротивлялся.
За то короткое время, что требуется, чтобы добраться до хвостовой части вертолета, успеваю несколько раз обшарить лихорадочным взглядом странные приспособления, в которые, без сомнения, нас сейчас упакуют.
Два массивных гроба цилиндрической формы. Задняя сторона внутренней части цилиндра оснащена множеством ремней, а передняя представляет собой прозрачную крышку скорее всего из противоударного материала. Но вот царапины на ее внешней части намекают на то, что крышку все-таки можно повредить.
– Полезай внутрь, – грубо распоряжается один из мужчин, обращаясь к Ксандеру.
Рид награждает его холодным взглядом, но без пререканий выполняет приказ. Меня подталкивают ко второму гробу. Лезть внутрь не имею ни малейшего желания, но мне не оставляют иного выбора. Минуту спустя мое тело уже надежно пристегнуто к задней стенке гроба, и, к моему изумлению, мужчина, занимавшийся креплениями, освобождает мои запястья от наручников. Как только чувствую свободу, растираю слегка покрасневшую кожу.
Сотрудник службы безопасности не спешит уходить, и когда наши взгляды пересекаются, заговаривает:
– Не советую отстегивать ремни до полной остановки. Как только капсула приземлится, и любые движения прекратятся, можешь освободиться. Чтобы открыть крышку, нажми на вот эту кнопку справа. Поняла?
Теоретически. Какого черта вообще происходит?
– Да. Но что?..
– Вот и отлично, – перебивает мужчина, явно исчерпавший желание общаться со мной, и легко захлопывает стеклянный гроб.
Непроизвольно вздрагиваю и сдерживаю готовый сорваться с губ судорожный вздох. Оказаться закрытой в гробу, пусть и стеклянном, – то еще удовольствие.
Все звуки мигом становятся тише. Наблюдаю за тем, как сопровождающие быстро возвращаются на свои места и пристегиваются. Гул двигателя вдруг нарастает, и я догадываюсь – сейчас это и произойдет. Что – это, понятия не имею.
С силой вцепляюсь в ремни безопасности и слегка дергаю, чтобы убедиться в их надежности, а в следующий миг чувствую странный рывок. Пол уходит из-под ног, а салон вертолета и все находящиеся внутри исчезают из поля видимости. Внутренности подпрыгивают к горлу в стремлении вырваться наружу. Стискиваю зубы, изо всех сил стараясь сдержать крик, впервые за долгое время ощутив нечто похожее на страх, но с губ все равно срывается сдавленный возглас.
Гроб непрестанно переворачивается в воздухе, и я закрываю глаза, чтобы прекратить нарастающее головокружение, но все тщетно. Совладать с подкатившей к горлу тошнотой тоже не получается, рот заполняет горьковатый привкус желчи. Не хватало еще расстаться со скудным содержимым желудка в закрытом пространстве. Хотя какая, по сути, разница? Меня выкинули из вертолета, находящегося на огромной высоте. Рано или поздно гроб достигнет земли, и никакие ремни безопасности не спасут от превращения в лепешку.
Внезапно чувствую еще один рывок и по инерции распахиваю глаза. Капсула постепенно выравнивается и замедляет падение. Пытаюсь успокоить дыхание и осознать происходящее. Сердце все еще колотится, пульс резко стучит в висках. Подаюсь вперед, насколько позволяют крепко держащие на месте ремни, и прилипаю к стеклянной крышке, чтобы сфокусировать внимание на деталях, но при этом стараюсь не смотреть вниз, потому как из-за высоты может вернуться головокружение. Подо мной бесконечной зеленью раскинулся лес. Далеко впереди замечаю какое-то сооружение, высоко возвышающееся над кронами, но подробностей разобрать не могу. За сооружением виднеется ярко-синяя полоска, предполагаю, что там какой-то непомерно большой водоем, потому как он тянется до самого горизонта.