Е.Н. Отт и Ехидна (СИ)
— Отлично, — некромант складывал в объемистый саквояж какие-то ножи, корешки, мелки, свечи — явно в строгом порядке и в отведенные для них гнезда. — Пять минут — и я готов! Едем.
— А сколько я буду вам должна?
Вопрос был задан не для красоты. С некромантами лучше обговаривать плату заранее.
Андреас задумался.
Золото для некроманта значило мало, его легко было заработать. Да и заламывать цену не хотелось. Колебания его разрешила сама Фелиция.
— Мне сказали, что вам может это понравиться, тилл Рамос.
— Андреас.
— Андреас.
В руке у женщины появился изящный скальпель из черной бронзы.
Андреас осторожно взял его самыми кончиками пальцев, оглядел, погладил…
— Какая прелесть.
— У меня не весь набор. Но есть три скальпеля разных размеров и два зажима. Я их вам отдам, если вы мне поможете.
— Это слишком дорого.
— Жизни дороже денег.
И с этим некромант не стал спорить.
— Литта, а вы замужем?
— Да, — лукаво улыбнулась ему Фелиция.
— Скажите, а сестры у вас нет? Такой же рыжей, очаровательной и умной?
Фелиция улыбнулась некроманту.
— Есть кузина. Если пообещаете, что не обидите ее, познакомлю.
Андреас улыбнулся в ответ.
— Только после того, как мы закончим дела, и вы уверитесь в моей благоненадежности.
Фелиции осталось только покачать головой. Вот ведь… но Анне он может понравиться. Она слишком серьезная, и ее вечно тянет к плохим парням. А тут — куда еще-то? Идеальное сочетание.
И Фелиция с новым, почти хозяйским интересом оглядела некроманта.
А что?
Все в дом, все в семью.
Россия
— Сеня!
Семен и так нервничал, а тут еще Илона проблем добавляет. Сегодня надо бы ее руки попросить у родителей, а что там еще отец скажет? Что сделает?
Страшновато…
Борис Михайлович ждал его у себя в кабинете.
— Ну, здравствуй, Семен.
— Здравствуйте, Борис Михайлович. Как ваше здоровье?
— Замечательно, — взгляд потенциального тестя надежд не оставлял. Живет, жить будет и еще тебя, гада, переживет. С огромным удовольствием. — А у тебя как дела? Как матушка?
— Спасибо. Она выздоравливает, — коротко ответил Сеня.
Характер у Любовь Николаевны испортился настолько, что даже страшно становилось в больницу приходить. А поди, полежи, да посмотри целый день телевизор, да еще и процедуры эти… ух! Пакость! Да и отеки добавились, и кожа тоже… не улучшает ее постоянное лежание на одном месте.
— Замечательно. А что же твоя бывшая жена?
Вот тут Сеня уже поморщился.
Ну… пытался он к ней приехать! И подписать все пытался, и что?
Невезуха, как она есть, и ничего ты с ней не сделаешь! Вообще ничего!
То он в скандал попал, то в аварию, еще и пакость эта хвостатая… если бы Сеня не был так свято уверен, что Соня — дура, точно бы злой умысел заподозрил. Да куда ей, кулеме?
— Мы… ведем переговоры.
— И там есть, о чем говорить? Я тебе уже сказал, я Илонку за парня с хвостом не выдам. Если ты своего ребенка бросил, то цена тебе — кусок дерьма.
Сеня поморщился от подобной фразы.
— Борис Михайлович, ну НЕ МОЙ это ребенок! Да, я дурак, я виноват, я пожалел Соньку, а она в меня вцепилась, ну что ж теперь? Век меня за это казнить?
— Зачем? Пусть сдаст анализ ДНК, дальше дело техники.
Сеня вздохнул.
Сдаст она… так ведь могла бы и сдать! Потому что ребенок-то и правда его. И даже если он получит фальшивый анализ, Сонька может заявить об этом в суде, потребовать его переделать, еще один анализ принести… всех не подкупишь! Проще договориться с Сонькой, а эта упертая дура отказывается!
— Она не соглашается!
— Так сунь ребенка в машину и привези в поликлинику. И все дела.
— Она мне его не доверяет…
Ответом Сене был язвительный взгляд.
— Ты меня понял? Лишние хвосты тебе тоже ни к чему. Или разбирайся с этим вопросом, или… в общем так. Сроку тебе — месяц. Потом Илонку отправлю учиться за границу, там она себе и кого поприличнее найдет.
— К-как⁈
— Вот как хочешь, но чтобы у меня на столе лежали все нужные документы. Ровно через месяц. Или — не обессудь.
— Папа! Ну, до чего вы с Симоном договорились?
Илона влетела как раз вовремя, защебетала, захлопала ресницами.
— Пока — ни до чего, — отрезал Борис Михайлович. — Твой Сеня сам все знает, все понял.
— Папочка!!!
Дочь мужчина любил, так что смягчился.
— Месяц ему на оформление всех документов. Потом поедешь учиться за границу.
— Папа, ну куда я поеду? Сентябрь уже! Что я там делать буду?
— М-да… — об этом Борис Михайлович не подумал.
— Папочка, не ругайся, пожалуйста. И не дави на Симончика, вот смотри, как я хорошо подумала! Я хочу быть зимней невестой, но это только после новогодних праздников можно будет! У меня такая шубочка есть, из белой норочки, и белое платье, и зимняя диадема, я буду, как принцесса Зимы.
— Почему?
— Потому что сначала все к Новому году будут готовиться, потом сам праздник, еще Рождество, Старый Новый год — все заняты, никого не соберешь, да и фоточки потеряются в общем потоке. Поэтому если свадьбу назначать, то как раз на конец января.
— Допустим, — на фоточки и прочее Борису Михайловичу было наплевать, но что-то же дочка хочет? Что именно?
— Вот. Папочка, пусть до нового года Симончик разберется со своей лахудрой, а там уж все можно будет сделать красивенько. И со всей семьей его познакомить, и свадьбу я успею спланировать, а то это ТАК сложно, ты не представляешь!
— Ага…
Ладно, с этим Борис Михайлович был согласен. Сентябрь, который уже идет, октябрь, ноябрь… что там? Квартал остался до Нового года, считай, наступил он уже. Не заметишь, как время пролетело!
— Борис Михайлович, я постараюсь все сделать побыстрее. Но вы и сами понимаете, что документы — дело такое, особенно когда один из партнеров артачится и пакостит, — Сеня принял самый умоляющий вид, который мог, и Борис Михайлович махнул рукой.
— Ладно. Сделаешь мне подарок к Новому году.
Или свадьбу Илонка сыграет, если уж ей так хочется. Но с кем-то другим.
Бизнесмен прекрасно умел планировать на несколько ходов вперед, так что… останется этот Симон? Будем его подминать и встраивать в семейную систему. Нет? Значит, надо сейчас прощупать почву насчет кое-кого другого. Пока не предлагать ничего, а просто намекнуть. У нас товар, у вас купец, так породнимся наконец?
Вслух он этого не сказал. Да и зачем людям жизнь портить? Вон, Илонка счастлива, ну, пусть играется пока в свою куколку.
И посмотреть бы, что там за Соня? Самому?
Рамира
Кладбище.
Ночь.
Романтическая обстановка, некромант рисует на земле пентаграмму по всем правилам, слегка ругается — это все в книге красиво выглядит. А на деле… вы на кладбище-то бывали? И могилы там достаточно близко друг к другу, и почва неровная, и лавочек кто-то понаставил, и корень… он-то здесь откуда? Что за деревья тут растут? Сволочи просто, понараскидали своих корней!
А пентаграмма должна быть более-менее ровная и замкнутая. И символы на ней быть должны. Ладно-ладно, по линеечке их чертить не обязательно, но совесть-то иметь надо⁈
Вот и ругался некромант, вот и ползал на четвереньках.
Сначала он зомби поднять хотел, но прощупал магически могилку — и головой покачал. Нет, из этого зомби не сделаешь. Сам же болты зачаровывал, точно — они, сам на себя и ругайся, что так хорошо поработал. Это тело больше в себя никакой дух не примет. Ведьмы — с ними приходится втрое вкладывать, да и так тилл Рамос старался работать на совесть. Вот и перестарался чуток, самому теперь проблемы.
Ничего, нельзя зомби — вызовем духа, так еще и лучше.
Да-да, зомби — это тело, а тело, чтоб вы знали, разлагается. И речь у зомби не особо внятная, если вообще есть, и соображают они медленно. К духу такие ограничения не относятся, но с ним и работать надо серьезнее. И оковы готовить, и много чего еще. Если дух-то ведьмы!