Outcast/Отверженный (СИ)

  
Лана Мейер 
 
Отверженный 
 
  
Пролог 
 
Тишину между мальчиком и девочкой нарушали только тихий смех и редкие удары маленьких камешков о воду. Где-то вдали они оба слышали звуки музыки – прощальный вечер в летнем лагере был в самом разгаре. Им бы стоило грустить по этому поводу, но друзьям совсем не нужно было прощаться, и эта не могла не радовать их обоих.
- Ты не кинешь дальше меня, Несса. Никогда, – ухмыльнулся мальчик и повернулся к девочке, слегка смутив её своей улыбкой. Она недовольно посмотрела на друга своими большими распахнутыми от обиды глазами и снова кинула камешек в озеро, который, не пролетев даже двух метров, плюхнулся в пучину вод.
- Я просто слишком расстроена, чтобы победить тебя. Ты же знаешь, – просто ответила она, тяжело вздохнув, и слегка повесила голову, закрывая лицо черными длинными и слегка вьющимися волосами.
- Только не говори, что тебя задели их слова, – снова хмыкнул её друг и бросил ещё один камень в воду. На этот раз он улетел так далеко, что, казалось, скрылся за горизонтом.
- Вау, – только и сказала девочка, проследив за полетом камня, и снова посмотрела на друга.
- Мне всегда неприятны их насмешки. Но, с другой стороны, я понимаю, что они правы, – прошептала она и почувствовала небольшую детскую, но уже такую сильную ладонь друга на своем плече.
- Эй, Несса, не смей думать, что они правы. Ты... Очень красивая. И я никому и никогда не дам тебя в обиду, – просто сказал он и обернулся назад: ему показалось, что он услышал чьи-то шаги.
- Обещаешь? – спросила она и посмотрела на своего друга, перекатывая в руках последний камешек, что у неё остался.
- Да. Конечно, – кивнув, ответил он, и замолчал, будто выжидая чего-то. Вдруг, их тишину снова нарушил один звук: телефон в кармане мальчика зазвенел противным звуком, словно будильник в семь утра.
- Вот и наступил твой девятый день рождения, Несса, – улыбнулся он, показывая девочке циферблат старого и заляпанного телефона, на котором значились несколько цифр: 00:01.
- Ты, как всегда, хочешь поздравить меня первым и единственным? - улыбнулась она и ощутила приятное чувство, заполняющие её изнутри: та теплота, та дружба, что связывала их, была для неё всем на свете. Но самое страшное было то, что, кроме этой дружбы, в её жизни не было ничего.
- Да, – прошептал он, оставляя волнения позади и доставая из другого кармана подарок в маленькой самодельной коробочке. Она была любимого розгового цвета девочки. К тому же, мальчик старательно перевязал ее красивым белым бантиком.
- Что? Подарок? – От радости и благодарности у Нессы перехватило дыхание. – Но… Как? Где ты его взял? – удивленно спросила она, не веря своим глазам, и протянула руки к коробочке. – Можно открыть? – продолжала она засыпать друга вопросами.
- Можно. Только если он не понравиться тебе, обещай, что не столкнешь меня в озеро, – пошутил голубоглазый мальчик и принялся наблюдать за подругой, которая дрожащими руками, начала открывать подарок, разматывая бант.
Когда процедура открытия была закончена, он зажмурил глаза, боясь увидеть её реакцию, но поздно: он услышал такой восторг в её вздохе, что не смог сдержать улыбки.
- Это… У меня нет слов, Эш. – Дрожащими руками девочка достала из коробки маленький кулон в виде сердечка, который был скреплен маленьким голубым, похожим на стекляшку, камнем. – Только не говори мне, что оно ещё и открывается, – изумилась она, часто захлопав глазами, и уставилась в лицо друга.
- А то. - Эш достал из кармана джинсов какой-то предмет, напоминавший форму креста, и приложил его к задней крышке кулона. Кулон распахнулся, и Несса увидела их совместную фотографию, сделанную полгода назад на последнее совместное Рождество в приюте. Не выдержав нахлынувших чувств, она почувствовала, как к глазам подступили слезы.
- О, Эш… Не знаю, откуда ты взял такой подарок… Но это самое лучшее, что можно подарить из всех подарков мира! – детским и наивным голосом пропела она, крепко обнимая мальчика.
- Смотрите, этот приютыш опять обнимается со своей толстухой! – раздался чей-то противный голос недалеко от них, доносившийся с берега.
- Эй, ты забыл, что толстуха тоже из приюта! – сказал второй голос, и раздался чей-то злорадный смех и ещё несколько оскорблений.
- Эй, ты, заткнись, я сказал! Заткнись! Заткнись, заткнись! – Мальчик отпустил из рук Нессу, и, встав, побежал по пирсу, с разбегу намереваясь вдарить обидчикам. Он накинулся на главного из них – «Задаваку Райна», и, вкладывая всю силу в свои маленькие кулачки, принялся бить его в грудь и плечи. Но тот был на два года старше и крупнее его, и одним махом задавака связал руки мальчика за спиной каким-то шнурком и кинул лицом в землю, да так, что Эш наглотался грязной земли и закашлял.
- Что, нарываешься, щенок? Скажи спасибо, что я не столкнул тебя с пирса, – ответил Райн и пнул защитника в живот, скрываясь в темноте ночи. Не прошло и десяти секунд, как Несса подбежала к лучшему другу и склонилась над ним: она развязала его руки и постаралась посадить на землю, постукав его по щекам.
-Эш, не нужно было… Не нужно было драться с ним, - тихо сказала она, чувствуя себя ужасно из за того, что друг столько из-за нее натерпелся. И это было далеко не в первый раз.
- Я никому и никогда не дам тебя в обиду, – повторил он так мужественно, как только способен сказать девятилетний мальчик.
  
Глава 1 
 
Люди, обычно, первым делом завтракают, когда встают с утра, или, например, красятся, выбирают себе одежду, принимают душ или гуляют с собакой. Утро для меня - одно из самых важных частей дня, потому что так я настраиваю себя на несколько часов вперед, пытаюсь придать себе хорошего настроения и зарядиться бодростью на целые сутки. Поэтому, утром я, забыв про макияж и душ, первым делом растягиваюсь у станка в своем зале для танцев, который расположен на цокольном этаже нашего дома.
Я включаю что-нибудь из Рианны или Бьенсе и просто делаю зарядку, повторяя свои самые любимые, но простые движения. И так каждый день.
Конечно, утренняя тренировка отнимает много времени, но поскольку в школу меня отвозят на машине, а не на школьном автобусе, я могу себе это позволить. К тому же, одежду на день я всегда подбираю себе с вечера и вешаю её на видное место в своей уютной гардеробной. Единственное, с чем по утрам мне действительно сложно совладать, так это длинные вьющиеся и спутавшиеся за ночь волосы. Наконец, спустя 15 минут, в зеркале я вижу блондинку с длинными прямыми волосами, достающими мне до поясницы. Они всегда мешаются мне во время учебы и танцев, поэтому я заплетаю их в целомудренную косу. Глаза я крашу тушью, а потом вставляю зеленые линзы – так я стараюсь скрыть свои дьявольско-черные глаза, и они становятся орехового теплого цвета.
Когда я спускаюсь к завтраку на запах блинчиков с клубничным джемом, которые испекла Анджела, тяжело вздыхаю и возмущаюсь, глядя на нее:
- Анджела, ну зачем? Мне нельзя есть блинчики на носу соревнования, – бубню я и достаю свои злаковые хлопья, которые посоветовала мне мой тренер.
- Прости, Несса, но остальных же я должна чем-то кормить. – Женщина улыбается мне своей теплой доверительной улыбкой, и я замечаю глубокие морщинки в уголках её темнокожего лица и поджимаю в ответ губы.
- Ты имеешь в виду эту стерву? Или моего отца, которого опять нет дома? – недовольно замечаю я, наливая молоко в свою чашку, и понимаю, что у меня пропал аппетит при мысли о том, что папа опять в командировке. А Алисия сейчас, наверное, где-нибудь на педикюре с радостью тратит его денежки, празднуя его отъезд клубничным мохито.