Измена. Месть предателю (СИ)

Надежда умирает последней. Поэтому искренне надеясь, что Артур сохранил хоть каплю адекватности иду к двери в углу комнаты. Подозреваю что это должна быть ванная и очень рассчитываю найти там корзину для белья, куда он мог бы скинуть мою одежду. Ну ни совсем же он сумасшедший, чтобы попросту выбросить чужую одежду. Я ведь столько часов с ним по телефону говорила. Он не казался мне больным на голову.
Дергаю ручку двери и в шоке замираю на пороге…
  
Глава 10
 
О боже…
Перед моими глазами крепкий мужской зад в мыльной пене. И спина — просто груда мышц.
У меня челюсть отваливается.
В просторном помещении за стеклом, под струями парящей воды стоит совершенно, мать его, обнаженный Артур!
Да он раза в два шире Славы. И выше, пожалуй, на пол головы. А еще он смуглый. Прям весь. Будто загорает без плавок. Вот у Славы зад, например, совсем бледный…
Стоп! Зачем я их вообще сравниваю?! Да мне дела никакого нет, до того, у кого из этих мерзавцев смуглее задница!
Нужно валить скорее, а я стою пялюсь, не в силах пошевелиться. Просто я впервые вот так в живую вижу обнаженного мужика, не являющегося моим мужем. Должно быть потому и залипла.
Особенно это его покачивание рукой будто гипнотизирует. Зад периодически напрягается. И Артур всем телом принимается ритмично подаваться навстречу стенке.
Зачем он это…
По ванной разливается хриплый мужской стон, и у меня глаза на лоб лезут.
Он что же… д-дро… ооохоохо… Надо срочно проваливать!
Выскакиваю из ванной и совершаю одну очень опрометчивую ошибку — нечаянно хлопаю дверью.
Ну жесть! Теперь уж точно ни до какой одежды мне!
Пулей бросаюсь к выходу из спальни. Оказавшись в коридоре несколько секунд туплю, потому что дом кажется просто нереально огромным: перед глазами двусветный зал, с окнами прямо в крыше.
Блин, судя по тому, что за окном виднеется лес мы вообще где-то за городом.
И как мне отсюда выбраться? Да еще и в одной футболке на голое тело? Плевать, сейчас как никогда стоит решать проблемы по мере поступления!
Бросаюсь вниз по лестнице. Получается не слишком быстро — ноги не слушаются после долгой болезни. А может и сейчас температура шпарит, но я уже не обращаю на это внимание, потому что во мне бурлит адреналин.
Уже вижу входную дверь, и, казалось бы, до нее остается каких-то два шага, когда мои ноги вдруг отрываются от теплого пола и я вся оказываюсь на мокром мужском плече.
— Отпусти меня сейчас же! Мерзавец! Маньяк! — молочу кулаками по огромной спине.
Артур будто даже не замечает сопротивления. Вносит меня в кухню и усаживает полуголым задом на столешницу кухонного гарнитура. Ставит по бокам от моих бедер свои ручищи, блокируя меня полностью. Я откланяюсь назад, насколько это возможно, чтобы быть подальше от этого психа. Однако затылок упирается в кухонные ящики, и лицо Артура из-за этого остается достаточно близко, чтобы я чувствовала его дыхание на своей щеке.
Не смотрю на него. Неловко за то, что я застала его за… самоудовлетворением.
Однако взгляд против воли сползает к его бедрам, и я с облегчением обнаруживаю, что он успел хотя бы обернуться полотенцем. Фух…
— Рад, что ты наконец проснулась, Лерочка, — хрипло говорит Артур. — Судя по тому, как резво ты бегаешь, тебе значительно лучше.
— Ч-что вы со мной сделали? — меня довольно заметно потряхивает.
— В каком смысле? — делает вид, что не понимает, о чем я.
— М-моя одежда… — выдавливаю почти шепотом, искренне боясь услышать его ответ, — где она?
— В стирке.
— П-почему?
— Потому что ты вся вспотела от жара. Я решил, что моей пациентке не полезно лежать мокрой, — он равнодушно пожимает необъятными плечищами.
А мое лицо будто кипятком обдает. Резко поворачиваюсь к нахалу:
— И вы решили, что это дает вам право раздевать посторонних женщин? — мой голос звенит от напряжения.
— Обычно они после этого не жалуются, — усмехается холодно.
— Я — не из таких! — невольно всхлипываю, вновь вспоминая свое опасение, что между мной и этим варваром могло что-то произойти, пока я была не в себе. — Найдите себе другую жертву и с ней практикуйте свое "обычно"!
 
— Ладно, ладно, — Артур вдруг протягивает руку к моему лицу и, не успеваю я среагировать, как он стирает с моей щеки слезу, — только не вой. Я уже понял, что ты НЕ обычная. Тебя домработница по моей просьбе переодела. Так что расслабься.
Это действительно успокаивает. Выдыхаю, стараясь не плакать:
— Значит м-между нами ничего не было?
— Ох, поверь, малыш, — усмехается нагло. — Если бы между нами что-то было, ты бы такого точно не проспала.
Прячу взгляд, чувствуя, что лицо снова горит.
— К тому же, я вроде не извращенец какой-то, чтобы к спящим девушкам домогаться, — продолжает он.
— Мало ли, — мямлю неловко, — там, у бара… вы ведь сказали… что… — да я даже вслух его слов повторить не могу.
— Верно, я сказал, что у меня на тебя стоит, — без обиняков припоминает он свои слова. — Но я в состоянии заполучить твою киску, когда ты находишься в здравом уме и твердой памяти.
Это звучит так самоуверенно, будто я априори должна повестись на него. Прям без вариантов. Ага, щас! Вот же самовлюбленный индюк!
Задыхаюсь от возмущения и должно быть вовсе краснею как помидор. Однако прикусываю язык, чтобы не начать спорить с хамлом и ненароком не пробудить в нем азарт.
А мерзавец продолжает:
— Так что не жди, что я стану грязно лапать тебя, пока ты спишь в моем доме, — его взгляд в противовес словам липнет к моим губам, вынуждая меня покрываться мурашками от ужаса. — Я не обижу.
— О, — выдыхаю, чувствуя себя будто в ловушке, — насчет этого я больше могу не переживать, ведь спать в вашем доме мне больше не доведется, — выдавливаю нервный смешок. — Могли бы вы попросить свою домработницу вернуть мою одежду, чтобы я могла поехать домой?
  
Глава 11
 
— Нет, — коротко отвечает Артур.
Я теряюсь. Только ведь успела подумать, что не такой уж он и чокнутый, а он опять меня из колеи выбивает:
— Поч-чему? — заикаясь спрашиваю.
— Потому что сначала тебе нужно поесть.
Да он издевается? Какой тут «поесть», когда такой трэш твориться?! Да у меня между прочим жизнь рушится! Вернее, уже разрушена… При чем тут вообще еда?
Смотрю на него с плохо скрываемой укоризной:
— Я не голодна, — насколько могу уверенно говорю я.
Хотя сидя без трусов на столе перед полуголым едва знакомым мужиком, весьма сложно чувствовать себя уверенной.
— Доктор сказал, что у тебя истощение. Поэтому пока не поешь — свою одежду не получишь, — вот она где уверенность, которой можно только позавидовать. И это при том, что на нем одежды не больше, чем на мне. Однако ему это обстоятельство явно нисколечко не мешает.
— Ладно! — соглашаюсь, осознавая, что с этим психом лучше не спорить. — Тогда попросите ее хотя бы вернуть м-мое б-белье?
— Нет.
— Да почему опять нет-то?! Ну не свалю же я от вас в одних трусах! — взрываюсь.
— Да, ты свалишь от меня рано или поздно. Только без них, — он раскрывает перед моим лицом кулак, демонстрируя клочок голубой ткани, подозрительно напоминающий мои трусы.
Я готова сквозь землю провалиться от неловкости и непонимания происходящего. Зачем ему мои трусы?! Я ведь… я в них целый день проходила! А он их вот так в руке сжимает…
— Ч-что… в-вы… — хочу отобрать свою вещь у этого гада.
Но он снова прячет мои трусы в своем огромном кулаке:
— Оставлю себе, как аванс.
— Аванс за что? — нервничаю. — За Славин долг? Так идите его трусы воруйте!
— У него я уже украл кое-что посерьезней, — он бесцеремонно заправляет мне волосы за ухо, будто имеет на это полное право.
А мне даже отодвинуться некуда. Просто задыхаюсь от возмущения:
— Если речь обо мне, то я не вещь! — цежу строго. — И уж тем более не принадлежу Славе! Так что просто верните мою одежду, и я уйду.