Терпеть тебя не могу (СИ)

Сама вся такая аккуратная, стройная, с гибкой точеной фигуркой, и даже большой дутый пуховик не добавлял ей веса. Зато глазища крупные и круглые, как у куклы. Длинные волнистые волосы цвета темного шоколада, тонкая шея и чистая светлая кожа с легким розовым румянцем на щеках. Ну точно кукла, хоть бери и бирочку вешай, но только после того, как я с тобой поиграю.
Не удержался и отсалютовал ей, до сих пор пряча нос под воротом куртки, но, думаю, даже скрыв половину лица, мне все равно не удалось спрятать эту довольную ухмылку, которую с лёгкостью можно было обнаружить в моих глазах. Я и сам до конца не понимал, почему при виде этой девчонки, уголки моих губ тянутся к ушам, расплываясь в глупой улыбке.
Даже на расстоянии почувствовал это пламя ненависти, которое вдруг вспыхнуло в ледяном морозном воздухе, и Милка, резко отвернувшись, надулась и запыхтела, как закипающий чайник.
Ну что же ты, глупенькая, сама вызов-то мне бросила, изобразив своё безразличие? Шурика какого-то мне подсунула. Имей в виду, мне в этой партии лишние не нужны, сначала мы сыграем ее в одиночку. Ведь ты, мой единственный шанс от скуки в этом раю для пионеров. Конечно, можно бы было попытаться уговорить отца и свалить от сюда по мирному. Но вряд ли бы он на это пошёл. Обычно он прет до конца и не кидает обратную.
— Я так понимаю, что этого Шурика ты собираешься немножко подвинуть? — вновь отозвался Даня, внимательно наблюдая за нашей игрой в гляделки. — Или там стена бетонная и непробиваемая?
— Скорее, картонная и формальная, — ответил, продолжая глядеть на девчонку и мучать ее своим вниманием, от которого она уже начала нервно переминаться на месте, не зная, куда себя деть.
— Может, по-дружески уступишь ее мне?
— С какого? — неожиданно для себя почти зарычал, вперив взгляд в обнаглевшего друга, и сам не понял почему он так меня взбесил одной фразой, — Ты что беременная женщина, или старушка в метро, чтобы я тебе уступал?
— Тебе же один фиг на нее плевать?
— А может она меня тоже… — сделал небольшую паузу и ещё раз бросил взгляд в сторону небольшой компании, где стояла моя Милка. — Зацепила…
И только сейчас понял, какой предохранитель сработал в нашей цепи. Теперь понятно, откуда такое запредельное сопротивление в мою сторону.
Катя Белова. Белка. Моя одноклассница и ходячий справочник со всеми известными в нашем городе именами. Раньше была одной из тех, к кому не каждый решился бы подойти, но с недавних пор Мисс невзрачность и целая шкатулка сплетен и новостей с полным досье на каждого выпускника из нашего лицея.
— Ну что, все готовы? — на пороге показалась Лариса Романовна в своей большой меховой шапке, и весь отряд тут же подравнялся по линеечке.
— Всегда готовы, — громче всех выкрикнул из толпы Даня, и как только наш строй тронулся в сторону столовой, он неожиданно для всех загорланил:
— Взвейтесь кострами,
Синие ночи!
Мы пионеры —
Дети рабочих!
Близится эра
Светлых годов,
Клич пионеров:
«Всегда будь готов!»
Клич пи…
— Бойцов! — строго воскликнула химичка. — Ещё одна фальшивая нота, и всему отряду придётся выучить строевые речевки, чтобы нас весь лагерь не только видел, но и слышал.
И в Даню тут же врезались восемнадцать гневных угрожающих взглядов, приказывающих заткнуться.
  
Глава 9
 
Алиса.
Первый учебный день прошёл строго по установленному распорядку: зарядка, уроки, самоподготовка. Все вроде спокойно, но с каким-то налетом волнения и суеты. Я впервые оказалась в ритме лагерной жизни, поэтому чувствовала себя первоклашкой, перед которой открыли двери в неизвестность с чужими людьми, где все события сменялись с космической скоростью.
А вот следующее утро для меня было особенным, потому что в расписании последним уроком стояла физическая подготовка, и все мои мысли плавали где-то там в будущем, украшенным разноцветным перламутром моих фантазий. Я ещё не видела хореографа, но в голове уже вообразила нашу встречу, и даже положила в рюкзак свои старые, но счастливые пуанты.
 
Даже утро в этот день было каким-то особенным, чудесным… Мороз, солнце и наш шумный отряд, скопившийся большой толпой возле крыльца. Никто не надоедал, не пялился и не бесил своим присутствием, и я в какой-то момент обрадовалась, что мой короткий спектакль, с Уткиным в главной роли, принёс быстрый и положительный результат. Потому что Шолохов с того самого дня никак на меня больше не реагировал. Ну или почти никак, если не брать в счёт беглых взглядов и банального приветствия. А сейчас, как и полагалось, стоял на приличной дистанции, не обращая на меня никакого внимания, и громко смеялся, обсуждая с парнями из отряда какую-то ерунду.
«Изумительно! Чудесно! Теперь можно спокойно учиться.» — подумала я, пока не оказалась в очереди за утренним кофе.
Наша столовая была похожа на хорошее кафе со шведским столом, где каждый мог себе выбрать блюдо исходя из своих предпочтений. Для этого за стойками стояли работники столовой и обслуживали всех в порядке очереди. И только напитки стояли в самом конце зала за столом самообслуживания, где уже выстроилась огромная очередь возле двух кофемашин. Как раз в ней-то я и застряла, замкнув и без того длинную колонну..
Прикинув на глаз число учеников впереди, обреченно вздохнула и уткнулась в телефон, для того, чтобы написать маме обещанное смс, про учебу, про новую подругу и немного про сам лагерь. Пока стояла и глупо улыбалась буквам на ярком экране, в самом начале очереди возникла неопределенная суета. Послышался знакомый смех, и я почему-то застыла, зажав дрожащим пальцем кнопку «отправить». А все потому, что кожей, мышцами и всем своим существом будто физически ощутила на себе острый, пронзающий взгляд.
Мои ладони отчего-то начали потеть, а пульс скакать, отправляя мне сигналы об опасности.
И откуда возникло это странное волнение? Реакция на Шолохова?
Глупости какие! Мне на него плевать!
Убрала телефон в карман и бросила безразличный, даже какой то пренебрежительный взгляд в ту сторону, откуда доносился смех.
И, конечно же, выхватила его! Высокий, плечистый стоял и смотрел на меня с едва заметной ухмылкой у самого истока очереди, а глаза так ослепительно сверкали блеском азарта, что сомнений не осталось — он в игре. И я в игре тоже. Пусть и не по собственной воле.
Ну ничего! Мы ещё посмотрим, кто кого.
Какую-то секунду мы пялились друг на друга, а потом я резко отвернулась, разорвав взгляд, и всеми силами старалась вести себя непринужденно. Хоть и трясло всю, как холодец на новогоднем столе.
В какой-то момент даже подумала сбежать, но выглядело бы это ещё глупее, и я просто спряталась за широкой спиной парня, стоящего впереди меня.
Ну, или не очень широкой. И ничего, что этот парень был младше и ниже меня почти на целую голову. Но это — мелочи.
— Под столом у тебя было бы больше шансов, — прозвучало с легким смешком у самого уха, от чего я подскочила на месте и, резко развернувшись, встретилась с серыми как сталь глазами. Глазами, способными свести с ума любую. Любую… Но не меня!
И кто его научил так быстро и незаметно подкрадываться?
Артем за считанные секунды оказался слишком близко и слишком неожиданно. Настолько, что я испугалась. И это не тот липкий и ужасный страх, который постепенно сжирает, а тот, который исчезает в моменте, щекоча живот и сбивая дыхание.
— Ты о чем? — постаралась придать уверенности дрожащему голосу, сделав вид, что не поняла его.
— Проехали, — усмехнулся, протянув мне в руки чашку с горячим кофе. — Я пока не знаю сколько обычно ты кладёшь сахара, поэтому добавлять не стал.
От этого жеста доброй воли аж в горле пересохло, да так, что этот кофе вошёл бы в меня одним глотком, но, выждав нужный момент, я нашла в себе силы вернуть его обратно в руки Шолохова. Было даже страшно представить, какую цену мне пришлось бы за него потом заплатить.