Зверобой

Настроение под стать этому позднему вечеру царило и в самом замке.
Бывшие пленники чувствовали себя усталыми и оскорбленными – им запомнилось лишь унизительное обращение с ними в последние часы пребывания в лагере. То, что прежде ирокезы относились к ним вполне снисходительно, уже было забыто. Совесть то и дело напоминала, что пострадали они не безвинно, и все же Хаттер и Непоседа размышляли не о своей вине, а о том, как отомстить обидчикам.
Все остальные также пребывали в задумчивости, хотя и по разным причинам. Зверобой и Джудит были грустны, каждый из них думал о своем. Делавар рисовал в воображении картины блаженства, которые сулила ему скорая встреча с невестой. Одна Хэтти казалась вполне спокойной и счастливой…
Даже во время ужина в столовой висело тягостное молчание.
– Этот бродяга, – Непоседа первым не выдержал гнетущей тишины, – как его, к бесу?.. А – Расщепленный Дуб, тот, что привез нас сюда… Ведь он вернулся на берег победителем. И скальп у бродяги превосходный, я сам готов заплатить за шевелюру этого дикаря не меньше, чем колониальное начальство… – Сообразив, что сболтнул глупость, великан с ухмылкой воскликнул: – А вы, Джудит, милочка, разве не горевали обо мне?
– Озеро бурлило от наших слез, Непоседа. Вы вполне могли заметить это с берега, – не без иронии произнесла девушка.
– Мы жалели бедного Гарри так же, как и нашего отца, Джуди, – простодушно вмешалась Хэтти, с удивлением взглянув на сестру.
– Это правда, малышка! Ведь мы привыкли беспокоиться о тех, кто попал в беду, не так ли? – нахмурилась Джудит. – Во всяком случае, мистер Марч, мы рады снова видеть вас.
– Да, угодили мы в переделку… Дивлюсь, право, Зверобой, как тебе удалось выручить нас! Услуга за услугу – прощаю тебе, что ты помешал мне расквитаться с лесным разбойником. Чем ты обольстил дикарей – ложью или лестью?
Охотник, который все это время внимательно прислушивался к чему-то за пределами комнаты, вместо ответа неожиданно поднялся из-за стола и торопливо направился к двери. Гарри проводил его удивленным взглядом:
– Куда ты, Зверобой? Не хочешь говорить? А ведь я с некоторых пор начал ценить твое мнение гораздо выше, чем прежде.
– Вот и ответ на все твои вопросы, Непоседа, если тебе опять не терпится ввязаться в драку!
Возвратившийся Зверобой бросил на стол дюжину палочек, крепко стянутых тонким шнурком из оленьей шкуры. Непоседа тут же схватил этот необычный предмет и поднес к сосновому полену, догоравшему в очаге, – единственному источнику света в комнате, – и убедился, что концы палочек измазаны кровью.
– По-ирокезски звучит яснее ясного, – сказал он. – В Йорке это называют объявлением войны… Где ты нашел этот подарочек, приятель?
– Его только что положили на платформу.
Зверобой шагнул к окну и бросил взгляд на темное озеро, затем снова взял в руки «послание» мингов.
– Да, это индейское объявление войны, – проговорил охотник, – и попало оно сюда тем же путем, что и ты, Непоседа, – на плоту. Смысл таков: торговля окончена, будем воевать, готовьтесь!
– Подай-ка мой карабин, Джудит, – я пошлю вслед бродягам наш ответ.
– Этого не будет, пока я здесь, мистер Марч, – холодно проговорил Зверобой, останавливая жестом вскочившего было Непоседу. – Индеец ненадолго зажег факел, чтобы заранее предупредить нас о приближении гонца. Никто не смеет причинить ему ни малейшего вреда, пока он не исполнит то, что ему поручено… Впрочем, ночь так темна, что тебе все равно в него не попасть…
– Дорогой Гарри, – мягко произнесла Хэтти, – не нужно так сердиться. Ведь индейцы вас пощадили, несмотря на то что вы с отцом явились к ним с греховными намерениями.
Непоседа слегка смутился:
– Мне просто обидно, Хэтти! Нас обвели вокруг пальца, как мальчишек, а праведник Натаниэль позволил нашей законной добыче ускользнуть…
Голос Хаттера поставил точку в разговоре. Старик громко окликнул великана, велев ему спуститься в ковчег, не тратить слов попусту и заняться неотложными делами, раз уж краснокожие бродяги бросили им вызов.
 
До восхода утренней звезды оставалось еще около четырех часов, однако Чингачгуку было о чем потолковать со своим другом охотником. Сестры же остались с глазу на глаз у догорающего очага…
Вскоре хозяин дома попросил всех собраться на платформе, чтобы сообщить о том, что он намерен предпринять. Он полностью одобрил план Зверобоя – покинуть замок и искать приюта в ковчеге. Для него было столь же очевидно, как и для охотника, что это единственная возможность избежать гибели: уж если ирокезы взялись за постройку плотов, рано или поздно они доведут дело до конца и попытаются захватить Плавучий Дом. Объявив обитателям замка войну, дикари не сомневались в успехе, и Том Хаттер полагал, что штурм будет предпринят не сегодня, а с наступлением следующей ночи. Однако он потребовал от всех присутствующих быть готовыми покинуть замок как можно скорее и, возможно, навсегда.
Не теряя времени, приступили к сборам. Очаг был погашен, в ковчег перенесли все необходимое, дом заперли обычным способом, вывели с потайной стоянки под домом пироги и пришвартовали их к ковчегу, а затем окончательно перебрались на судно.
Берега озера тонули в густом мраке – там лежала густая тень, отбрасываемая холмами, и лишь на самой середине вода серебристо переливалась, отражая свет звезд. Отмель и замок, стоявший на ней, находились в этой слабо освещенной полосе, однако отчалить удалось совершенно незаметно. Том Хаттер поднял парус, чтобы как можно быстрее удалиться от замка, но ветер оказался неблагоприятным – он дул на юго-запад. Около часа судно свободно дрейфовало по озеру, затем ветер неожиданно переменился и ковчег стало понемногу относить в сторону индейской стоянки.
Зверобоя терзали сомнения: он не знал, почему Том Хаттер решил направиться в эту сторону. Случайность это или заранее обдуманный план? Теперь его подозрения только усилились. Хаттер прекрасно знает свое озеро, и ему легко обмануть любого человека, не привыкшего маневрировать на воде. Не пройдет и получаса, как ковчег окажется в какой-нибудь сотне ярдов от берега, прямо напротив ирокезского лагеря. Его насторожило и то, что Непоседа куда-то увел делавара.
Впрочем, очень скоро все разъяснилось – как только вернулся Чингачгук.
– Нам объявили войну, и эти двое бледнолицых хотят видеть скальпы мингов у себя на поясе, – объявил он охотнику. – Для нескольких скальпов найдется место и на поясе Великого Змея… Народ делаваров остановит на них взгляд, когда вождь вернется домой.
– Ясно, – мрачно кивнул Зверобой. – Это не идет вразрез ни с твоими обычаями, ни с твоим выбором: идти по тропе войны… Но эти двое?
– Они должны получить то, что ищут. Я знаю, у моего друга чистые руки, он не захочет навредить даже мертвецу… Зверобой останется ждать. А когда мы вернемся, он не отвернет от нас своего лица.
– Об одном прошу тебя, Чингачгук, – сохрани честь. Минги – враждебное племя, но в лагере есть дети и женщины. Если бы не это послание, никто из вас троих не рискнул бы выступить против такого количества умелых воинов.
– Мой брат останется здесь, – повторил могиканин. – Звезда скоро появится на небе, и Чингачгук должен торопиться!
С этими словами он растворился в ночи.
Когда стихли всплески весел удалявшейся пироги, Зверобой спустил парус и попытался развернуть баржу таким образом, чтобы она совершенно не двигалась. После этого он устроился на корме, и хотя вокруг все было спокойно, сердце его грызли скверные предчувствия. Вскоре к охотнику присоединилась Джудит – ей явно все больше нравилось общество молодого человека и беседы с ним…
Тем временем Том Хаттер ловко греб, поторапливая Гарри, орудовавшего вторым веслом. Его жгло нетерпение. Новый набег на индейский лагерь они замыслили вместе с Непоседой с той же целью, что и прежде, но теперь к алчности примешивалась жажда мести. Старик был уверен, что в лагере сейчас нет никого, кроме женщин и детей, а значит, добыча окажется легкой. Только это, да еще свойственное многим белым презрение к дикарям и ненасытная жадность толкнули его на эту рискованную экспедицию.