Спаси меня, воин (СИ)

Лилис осознавала, что слова Фэррис были обращены к Гордону, но это не помешало ей задрожать от ужаса. Могло ли это на самом деле быть так? Мог ли Маркас вернуться за ней? Нет. Она сразу же отбросила эту мысль от себя. А вот Гордон кажется, поверил. Поверил Фэррис на слово. Его лицо вмиг побелело, а потом он отшатнулся.
— Я принял решение и озвучу его при всех. Я жду вас в зале. Сейчас же.
Дверь хлопнула, когда Гордон вышел из дома. Лилис смотрела ему вслед, ничего не понимая.
Но, кажется, Фэррис все понимала. Подбежав к Лилис, она вцепилась ей в руку, разворачивая к себе лицом.
— Лилис, я не верю Гордону, — взволнованно пробормотала она, глядя сначала на дверь, а потом на Лилис, — Но я знаю, что ты должна сделать. Ребенка и тебя должен защитить Маркас. Он сможет. Не противься Гордону, если он пожелает отправить тебя в клан Маккей. Маркас твой единственный шанс.
Лилис горько усмехнулась и покачала головой. Бедная наивная Фэррис. К сожалению, она слишком плохо знала, каким может быть на самом деле Маркас.
— Он ничего не сделает для меня, Фэррис. Ничего. Он обещал убить меня при следующей нашей встрече. Думаешь, он поверит мне, что это его ребенок? Я не уверена, что его брат посмеет пойти против его слова. Он и ему никогда не поверит.
Фэррис упрямо замотала головой, но и скрыть своего румянца не смогла. И это насторожило Лилис. Прищурившись, она пристально посмотрела на женщину.
— Что ты скрываешь от меня, Фэррис? — шепотом спросила она, уже предчувствуя, что ответ ей не понравится, — рассказывай.
Краска на лице Фэррис сменилась резкой бледностью. И слишком очевидным сожалением.
— Маккей ничего не знает о том, что ты не пила то лекарство. Я так и не смогла поговорить с его братом. Прости меня, Лилис. Я так хотела спасти тебя от гнева Гордона, что не нашла ничего лучше, чем соврать ему. И это ведь помогло.
Лилис выдохнула, и устало провела ладонью по лицу. Она не знала, радоваться ей или нет. Наверное, все же радоваться. Маркас не знал о ребенке. Не знал, а значит пока можно не бояться, что он придет за ней. Все что от него требовалось, он уже сделал. Пусть и не своим присутствием, но именем, он защитил ее от издевательств Гордона.
— Не стоит ждать, пока Гордон вернется за мной, — пробормотала Лилис, растерянно осматриваясь по сторонам, — Нужно услышать его решение и понять, что делать дальше.
— Ты должна отправиться к Маркасу, — настойчиво проговорила Фэррис, следуя за Лилис, когда она вышла из дома, — Ради своего ребенка.
Лилис не стала останавливаться, чтобы дать свой ответ. У нее просто не было этого самого ответа. Наледь на земле хрустела под подошвой ее тонких ботинок, на мгновение, привлекая к себе внимание. Предчувствие зимы уже давно витало в воздухе, пугая Лилис. Она и прежде не особо жаловала холод, но теперь, нося ребенка под сердцем, как ей справиться с приближающейся непогодой? Мысли кружились в голове, мешая сосредоточиться. Ей придется научиться жить так, чтобы иметь возможность самой заботиться о ребенке. Едва не запнувшись, она повернулась к Фэррис, которая напуганная ее молчанием и сама больше не смела заговорить.
— Почему моя мать умерла? — резко спросила Лилис, — Что с ней произошло?
Фэррис остановилась и Лилис с удивлением разглядела в ее глазах панику. Не страх, а настоящую панику, смешанную с беспокойством.
— Фэррис? — настойчивее повторила Лилис, — Что произошло с моей матерью в ту ночь, когда я родилась?
В один миг прямо на ее глазах, Фэррис словно постарела. Глубокие морщинки беспокойства исказили ее красивые черты.
— Она умерла от проклятья твоего отца, — прошептала она, сжимая и разжимая пальцы.
Лилис горько усмехнулась, ежась под резким порывом пронзительного ветра. В воздухе повеяло чем-то странным и древним. Настолько странным, что по коже пробежали мурашки дурного предчувствия.
— Все это лишь сказки, Фэррис, — прошептала она, — Нет такого проклятья, которое было бы способно убить человека. Мне не нужно быть умелой целительницей, чтобы знать, что женщины умирают при родах. Наверное, Мэй просто не смогла справиться с этим.
 
Печаль на лице Фэррис стала еще глубже.
— У твоей матери было хорошее здоровье. Она могла бы вынести и родить еще нескольких детей своего мужа. Но ее судьба отвернулась от нее, в тот же миг, как из уст Дункана вырвались эти ужасные слова. Мэй запомнила каждое слово, каждую строчку. Дункан проклял ее, но так же проклял и тебя, дитя Мэй, — Фэррис запнулась, позволяя себе взять небольшую передышку, — и твое дитя тоже будет носить это проклятье. Вот почему я не хотела, чтобы ты забеременела. Ничем хорошим это не закончится.
Лилис окаменела от ужаса. Все остальное было забыто с последними словами, которые произнесла Фэррис.
— Не мучай меня, Фэррис, — прошептала она, шагнув ближе к женщине, которую знала всю свою сознательную жизнь,
— расскажи мне все, как есть.
По щекам Фэррис покатились слезы, и она ничего не сделала, чтобы остановить их.
— Тебе лучше сделать все, чтобы отдать ребенка его отцу. Ты повторишь судьбу своей матери и умрешь после рождения своего ребенка. Если это случится здесь, единственный мужчина, которому будет принадлежать твой ребенок, это Гордон и тот, кто займет место вождя после его смерти.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍
Переступив через себя, Лилис выпрямилась. От превосходства, светившего в глазах Гордона, ей стало дурно. Он прекрасно понимал, что при любом исходе, она целиком и полностью будет зависеть от его настроения и решения. И они оба знали, что ей не стоит мечтать о его снисхождение.
— Этот осмотр ни к чему, Гордон, — твердо сказала Лилис. Что бы ни было, но она не хотела доставлять ему радость столь унизительными для себя действиями, пусть даже и проведенными, без всякого сомнения, осторожной и деликатной Фэррис.
— О чем ты говоришь? — спросил Гордон, шагнув к ней и пытаясь схватить ее за руку. Но теперь Лилис не собиралась поддаваться ему.
— Не трогай меня, Гордон, — тихо, но очень вкрадчиво сказала она, прижимая ладонь к животу в слишком очевидном жесте, — Я беременна. Во мне уже сейчас растет ребенок вождя клана Маккей, — она сама с трудом сдержалась, чтобы ее голос не дрогнул на этих последних словах. Какой бы храброй она не пыталась выглядеть сейчас перед Гордоном, она никак не могла совладать с внутренней дрожью. В этот момент она впервые вслух проговорила свою тайну.
Фэррис что-то зашептала, но у Лилис не было времени слушать. Зажмурившись, она затаилась, готовая принять пощечину от занесенной руки Гордона. Но он не сделал этого. Не ударил. Лишь громко чертыхнулся. Не дыша, Лилис открыла глаза, чтобы увидеть, как вождь ходит по комнате, рыча и ругаясь на чем свет стоит. Он не ударил ее. Не ударил, только благодаря ребенку, которого она носит. В этом Лилис была уверена.
— Ты не должен трогать ее, Гордон, — проговорила Фэррис, выступая вперед, — Маккей не тот человек, который простит тебе смерть своего ребенка. Ведь так? Лилис сейчас слишком обессилена своей ношей, чтобы вынести твое наказание.
Гордон снова зарычал, взбешенный словами Фэррис. Он понимал, что женщина права. Лилис выглядела слишком болезненой и в любое другое время его бы это устроило. Теперь же, девчонка не должна умереть на его руках.
— Вспомни, что его брат знает о возможном ребенке. Что если вождь уже направляется сюда, чтобы узнать правду? — дрожащим голосом добавила Фэррис, читая на лице Гордона метания, — Ты сам знаешь что времени прошло достаточно, чтобы его семя дало результат. Он приедет, чтобы сам убедиться в это. Он тебя не пощадит, если с ребенком что-нибудь случится. Отправь Лилис в клан Маккей и заслужи его благодарность.
Лилис осознавала, что слова Фэррис были обращены к Гордону, но это не помешало ей задрожать от ужаса. Могло ли это на самом деле быть так? Мог ли Маркас вернуться за ней? Нет. Она сразу же отбросила эту мысль от себя. А вот Гордон кажется, поверил. Поверил Фэррис на слово. Его лицо вмиг побелело, а потом он отшатнулся.