Язычники (ЛП)

Невысказанное оскорбление застывает у него на губах, когда я усиливаю свой свирепый взгляд и отталкиваю его, потянувшись к дверной ручке. Я помогаю себе выйти, избегая протянутой руки Леви исключительно из злости, и я не упускаю из виду, как темнеют его глаза, когда я прохожу мимо него, как будто его здесь вообще нет.
Обходя "Эскалейд", я стою впереди, чертовски хорошо зная, что мне не следует быть здесь, и что один неверный шаг или оплошность могут поставить нас всех в дерьмовую ситуацию, но, несмотря на то, как я ненавижу парней, я знаю, что они защитили бы меня ценой своих жизней, даже если бы для этого пришлось пожертвовать своей собственной.
Леви и Роман стоят по обе стороны от меня, мы все трое разглядываем массивный дом, который должен был принадлежать Роману.
— Итак, как мы должны это сделать?
Роман хмурится и смотрит на меня так, будто я никогда раньше не организовывала взлом, но… он прав. Я точно никогда такого, блядь, не делала.
— Мы войдем прямо в дверь.
— Хм. Так просто?
— А чего ты ожидала?
Я пожимаю плечами, когда мы начинаем двигаться к украшенной великолепной резьбой лестнице, ведущей к впечатляющему входу.
— Я не знаю. В фильмах обычно лазают по деревьям и врываются в дом через окна второго этажа.
Леви хмыкает, изо всех сил пытаясь скрыть ухмылку, появившуюся на его восхитительных губах.
— Мы не гребаные домушники.
— Да ну? — Я спорю. — Только не говори мне, что из всех домов, в которые ты вламывался, ты ни разу ничего не украл.
На его лице появляется виноватое выражение, и он быстро стирает его, но слишком поздно, и этот образ уже запечатлелся в моем мозгу.
— Так я и думала, — бормочу я себе под нос, понижая голос, когда мы подходим к входной двери, но в моем молчании нет необходимости, поскольку Роман подходит прямо к двери и выбивает ее тяжелым ударом ноги.
Дверь разлетается в щепки, слетая прямо с гребаных петель, и я разеваю рот от ужаса.
— Ты же всех разбудил, — киплю я, обводя взглядом фойе, как будто на меня вот-вот набросятся придурки слева, справа и в центре.
— В этом и смысл, — бормочет Роман, небрежно проходя через разрушенный вход, его ботинки раздавливают расщепленное дерево на полу.
Нерешительно я следую за ним, стараясь ни на что не наступить, понимая, что я слишком торопилась, чтобы найти одежду и пару ботинок, оставив себя в одном шелковом халате, на который Леви не может перестать пялиться. Хотя ни для кого не секрет, что парни ушли бы без меня, если бы я хотя бы попыталась отойти от них и помчаться наверх, чтобы переодеться.
Леви следует за мной, прижимая руку к моей спине, чтобы помочь мне переступить через разрушенную дверь, и хотя его прикосновение заставляет меня вздрагивать, мне вроде как нужно, чтобы он был рядом.
Проходя мимо входа, Роман ведет меня по территории, как будто он знает каждый маленький уголок, каждую крошечную дорожку и камень, которые делают дом таким красивым.
— Ты придумал его, не так ли? — Бормочу я, отказываясь поднимать глаза и видеть самодовольное выражение на его лице.
— Конечно, блядь, я. Построил его своими собственными, черт возьми, руками, — гордо говорит он, заставляя меня съежиться при мысли о комментариях, которые я сделала в машине о том, каким блестящим воображением, должно быть, обладал дизайнер. Черт возьми, ну почему я всегда открываю рот слишком рано? Хотя, не буду врать, я в некотором роде впечатлена. Теперь понятно, почему он так переживает из-за того, что у него отняли это место. Это должно было быть его домом, собственностью, в которой он вырастит семью и состарится, а теперь его дядя воплощает в жизнь его мечту. Черт, я бы тоже разозлилась.
— КТО ТАМ? — доносится голос из глубины дома, заставляющий мою спину напрячься. Леви подходит чуть ближе, и я не сомневаюсь, что он готов спасти меня, если начнется настоящий ад.
Роман останавливается у входа в массивную официальную гостиную и молча приглашает меня войти, и, поскольку рука Леви все еще лежит у меня на пояснице, я прохожу во впечатляющую комнату. Естественно, свет выключен, и разглядеть мельчайшие детали комнаты почти невозможно, но из того, что я могу разобрать, она чертовски великолепна.
 
Боковую стену занимают огромные окна, каждое изысканно украшено дорогими занавесками, которые были отодвинуты по бокам. Вдоль стены должно быть не менее десяти окон, охватывающих, как я предполагаю, всю длину дома. Черт возьми, если бы всю мебель убрать с дороги, в этой комнате можно было бы устраивать самые лучшие вечеринки.
Здесь могут разместиться по меньшей мере сто человек, и ясно, что эта комната была спроектирована специально для того, чтобы хозяин дома проводил какие-то очень важные встречи, хотя встречи, которые будут проводиться здесь, определенно не те, к которым я хотела бы иметь какое-либо отношение.
— ТЫ, БЛЯДЬ, ВЫБРАЛ НЕ ТОТ ДОМ, ЧТОБЫ ВЛОМИТЬСЯ. ТЫ ЗНАЕШЬ, КТО Я? — произносит голос, от которого у меня по спине пробегает холодок.
Роман посмеивается про себя.
— Черт, — говорит он, глядя на Леви. — Ты это слышишь? Даже не увидел нас, а уже до смерти напуган.
Леви смеется и ведет меня к потрясающему дивану. Я сажусь и наблюдаю, как Роман выбирает самый темный угол, чтобы сесть, в то время как Леви обходит спинку моего дивана, всегда находясь рядом.
— Что нам делать? — бормочу я, бросая взгляд на Романа, который сидит, положив пистолет на бедро.
— Мы подождем. Он придет к нам. Не нужно искать его.
— И что потом? Мы просто убьем его?
— Что-то вроде этого. — Его глаза искрятся возбуждением, и это выводит меня из себя. Кажется, я всегда забываю, как сильно они любят этот долбанутый маленький образ жизни. Это их владения, их рай. Зачем им вообще хотеть чего-то другого?
Рука Леви опускается на мое плечо, и я смотрю на него, когда он прижимает палец ко рту в универсальном знаке тишины.
— Шшш, — шепчет он. — Прислушайся.
Я хмурюсь, когда Леви убирает руку с моего плеча. Я концентрируюсь на тяжелой тишине, пока мое внимание не привлекает отчаянный звук, с которым кто-то мечется из комнаты в комнату наверху.
На моем лице появляется болезненная улыбка, и я не могу понять, почему она так сильно меня это возбуждает. Парень думает, что ведет себя осторожно, передвигаясь по особняку, как будто у него есть преимущество, но его тяжелые шаги подобны карте, ведущей нас прямо к нему. Как и сказал Роман, нам не нужно беспокоиться о том, чтобы найти его, он сам придет к нам.
В комнате повисает тяжелая тишина, и по мере того, как секунды идут, мои нервы крепнут. Антонио требуется почти пять долгих минут, чтобы спуститься вниз, и еще несколько, прежде чем он отваживается перейти на эту сторону особняка, но, когда он это делает, Роман и Леви направляют оружие в сторону входа, убеждаясь, что у них будет преимущество.
Проходит мгновение, прежде чем Роман бросает взгляд на Леви и кивает в сторону входа в официальную гостиную. Я смотрю в том направлении, и задерживаю дыхание, видя, как в комнату проникает дуло пистолета, за которым вскоре следует лицо их кузена.
Антонио долгую секунду вглядывается в комнату, разглядывая своих кузенов, прежде чем взглянуть на меня прищуренными глазами. Он оглядывает комнату, вероятно, задаваясь вопросом, где Маркус, но не похоже, чтобы братья собирались раскрывать секреты, особенно те, которые позволят этому мудаку узнать, что Маркус сейчас один, слаб и уязвим.
Смирившись со своими поздними посетителями, Антонио нерешительно входит в комнату, держа пистолет наготове.
— Кузены, — сияет он, его фальшивая чушь просвечивает громко и ясно. — Какой неожиданный визит.
11
Роман медленно встает, и Антонио вздрагивает, переключая все свое внимание на него, но при этом каким-то образом умудряясь не сводить глаз с Леви.