Язычники (ЛП)

Мои колени дрожат, когда я медленно становлюсь обратно перед Романом, и на этот раз он медленно подходит в плотную ко мне. Он обхватывает рукой мое горло и сжимает ровно настолько, чтобы я почувствовала это, другая его рука зажимает мой рот, оставляя мне достаточно места, чтобы закричать, если понадобится.
Я чувствую его дыхание на своей коже возле уха, когда его тело прижимается к моему.
— Хорошо, — говорит он. — Если кто-то держит тебя вот так, он, более чем вероятно, попытается тащить тебя назад.
Я киваю, навязчивое воспоминание кружит в моей голове, как колесо обозрения на сомнительной городской ярмарке.
— Что мне делать? — Спрашиваю я робким и нервным голосом, приглушенным его рукой.
Он проводит мизинцем по моим губам.
— Хватайся за него, — говорит он. — Я собираюсь обнять тебя крепче, и когда я это сделаю, ты отдернешь мой палец так далеко, как только сможешь, одновременно ударяя локтем мне в живот. Ты измотаешь нападающего, и в большинстве случаев он будет вынужден отпустить тебя. Когда это произойдет, беги вперед и кричи о помощи.
Я киваю, прокручивая в голове свои шаги.
Мизинец. Локоть. Бежать.
Это не так уж сложно.
— Ты готова? — спрашивает он.
Я киваю, и он, не колеблясь, обнимает меня крепче. Меня охватывает паника, но я придерживаюсь своего списка инструкций. Схватив его за мизинец, я отдергиваю его назад, и когда его рука отдаляется от моего рта, я бью его локтем в живот, зная, что Роман выдержит удар несмотря на то, что всего неделю назад был ранен в поясницу.
Он отпускает меня и сгибается пополам, слегка съежившись. Он был готов, хотя, если бы я застала его врасплох, я уверена, что смогла бы вывести его из строя.
Оторвав Романа от себя, я мчусь вперед и натыкаюсь прямо в объятия Леви. Он ловит меня и ставит на ноги, хватая за плечи и удерживая мой взгляд, пока не убедится, что со мной все в порядке.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
— Да, — говорю я, тяжело вздыхая. — Подобные вопросы приведут только к тому, что ты останешься с посиневшими яйцами. Кстати, как все прошло? Ты принял холодный душ или был вынужден дрочить следующие двадцать минут, потому что никто не чувствовался так хорошо, как я?
Леви толкает меня обратно к Роману.
— Давай еще раз. С ней все в порядке.
Роман усмехается и ловит меня, хватая за руку и возвращая в исходное положение.
— Хорошо, на этот раз без предупреждения. В одну секунду ты танцуешь со своими друзьями в клубе, в следующую секунду тебя утаскивают, ясно? Я хочу, чтобы ты отреагировала инстинктивно, и на этот раз одновременно мизинец и локоть.
Роман отступает на несколько шагов, занимая свое место позади меня, чтобы я не могла видеть, как он приближается. Он выжидает несколько мгновений, позволяя этому затянуться, чтобы сделать все более спонтанным, затем слишком быстро оказывается рядом и хватается рукой за мое горло, как гребаный психопат. Он тут же оттаскивает меня назад, точно так же, как если бы был на охоте.
Совершенно забыв о мизинце, я бью его локтем в живот, гораздо сильнее, чем раньше, и когда он ослабляет хватку на моем горле, мой кулак летит прямо вниз, ударяя его прямо между ног.
Роман падает на колени, прежде чем упасть вперед и опереться на ладони.
— Твою мать, — ворчит он, надувая щеки, прежде чем медленно выдохнуть. — Это не входило в мои планы.
Я морщусь, чувствуя небольшую жалость к этому парню, но, с другой стороны, он держал меня и мучил.
— Извини, я запаниковала, — говорю я ему. — Но, по крайней мере, я освободилась, верно? Это круто.
Роман качает головой.
— ЭТО. НЕ. БЫЛО. ЧАСТЬЮ. ГРЕБАНОГО. ПЛАНА.
— Тебе некого винить, кроме себя, — говорю я ему, гордость бурлит глубоко в моем животе от того, что я смогла ускользнуть от одного из знаменитых братьев ДеАнджелис. — Это казалось слишком реальным. Ты не сказал мне, что собираешься начать тащить меня. Я не была готова.
— Что я могу сказать? — ворчит он. — Таскать ничего не подозревающих женщин за горло — одно из моих любимых занятий. Я немного увлекся.
 
Я пожимаю плечами.
— Невинная ошибка, — говорю я ему, горя желанием продолжить. — Вставай. Давай повторим.
Роман поднимает руку и отмахивается от меня.
— Леви. Ты — следующий, чувак. Мне просто нужна минута… может быть, две.
Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Леви, и он морщит лицо.
— Ты ведь не собираешься заодно и мне врезать, правда?
— Кто знает? Все это часть острых ощущений, тебе не кажется?
Леви вздыхает и подходит ближе. — Отлично, — говорит он, его татуировки выглядывают из выреза футболки, умоляю меня укусить в этих местах. — Но мы попробуем что-нибудь другое. Нам нужно многое успеть.
Следующий час пролетает незаметно, парни обучают меня всему, что они знают о техниках уклонения, но, если быть до конца честной, они немного подзабыли ее, поскольку обычно уклоняться приходится не им. Роман и Леви показывают мне, чего они хотят от меня, иногда демонстрируя это на мне, а иногда используя друг друга. Только когда они используют друг друга, в этом есть тонкая жестокость, которая говорит мне, что их обычные тренировки совсем не нежные. Время от времени Маркус вставляет свои пять копеек через всю комнату, и поскольку он не стоит здесь, передо мной, парни быстро игнорируют его в пользу собственных советов, которые только приводит в ярость дьявольского бога на другом конце комнаты.
С течением времени становится легче сосредоточиться, легче принять ощущение их прикосновений к моему телу и их общую близость. Только все летит к чертям, когда Роман неожиданно нападает на меня, хватая за тело и швыряя на тренировочные маты. Я прижимаюсь спиной к мату, и он наваливается на меня сверху, своим весом прижимая меня к полу.
Крик ужаса вырывается из меня еще до того, как я понимаю, что произошло, и через короткое мгновение я заставляю себя дышать.
— Я не собираюсь причинять тебе боль, — напоминает он мне, его темные глаза непримиримо впиваются в мои, требуя сосредоточиться. — Освободись.
С трудом сглатываю, решимость накатывает на меня волной, и я выкладываюсь по полной, отбиваясь от него, пока он удерживает меня, его мастерство слишком продвинуто для моих ограниченных знаний. Если бы мы были в клубе, и он напал бы на меня с далеко не респектабельными намерениями, я была бы в полной заднице.
Он не успокаивается, и я слышу, как Леви рядом инструктирует меня, что делать, в то время как Маркус рычит с другого конца комнаты, давая мне противоречивые советы. Разочарование быстро угнетает меня, и мои движения становятся небрежными, медленными и предсказуемыми.
Безнадежность захлестывает меня, и как раз в тот момент, когда я собираюсь сдаться и признать поражение, два огромных волка врываются в открытую дверь тренировочного зала. Они несутся ко мне, их свирепое рычание эхом разносится по комнате, когда они обнажают зубы.
Мои глаза вылезают из орбит, когда они вбегают со скоростью молнии, едва давая мне шанс закричать, прежде чем они окружают нас.
— Черт, — ворчит Роман, подтягиваясь выше и обхватывая руками мое лицо, удерживая меня под собой и защищая от их яростной атаки, уверенный, что эти дикие животные наконец-то сломались.
Я слышу, как Леви подходит ближе, а рычание волков продолжается. Они проходят мимо моей головы, останавливаясь надо мной, и когда Роман медленно отрывается от меня, его глаза омрачены замешательством, я понимаю, что большие волки рычат не на меня. Они рычат на Романа, и, черт возьми, они недовольны тем, как он меня прижимает.
Роман отстраняется от меня, поднимая руки, чтобы показать свою невиновность, и когда он встает, волки движутся вперед по обе стороны от меня, становясь между мной и Романом.
— Что, черт возьми, происходит? — Спрашивает Маркус, каким-то образом оказавшийся рядом со мной. Он хватает меня за руку и, несмотря на свою рану, одним быстрым движением поднимает на ноги.
Я качаю головой, не имея ни малейшего представления.