Язычники (ЛП)
— Я подумал, что ты просто изрежешь ее, как Лукас сделал это с тобой, но если ты хочешь убить ее, то это твое решение. Только осторожнее с ее ногтями, — предлагает он. — У этой гребаной суки чертовски острые когти.
— Приятно слышать, — бормочу я, пытаясь вести себя так, будто все это меня не приводит в ужас. — И вообще, как это должно произойти?
Шерсть Дил и Доу встает дыбом, в их низком рычании слышится угроза.
— Я думаю, ты скоро узнаешь, — говорит Роман, обходя грузовик сзади и хватая несколько вещей. Он берет меня под руку и затаскивает внутрь, пока мое тело не оказывается закрытым открытой дверью грузовика. Он пристегивает ножи к обоим моим бедрам, вкладывая один в мою руку, и на удачу засовывает пистолет в заднюю часть моих джинсов. — Не стреляй в меня, блядь, — предупреждает он, когда я отстраненно замечаю, что нож в моей руке тот же самый, который Маркус подарил мне в ту ночь, когда приковал меня цепью к гребаному потолку и трахал до тех пор, пока я не перестала дышать. — Осталось не так много пуль, которые я готов принять ради тебя, прежде чем это начнет выводить меня из себя.
Я с трудом сглатываю и киваю. Парень определенно прав.
Мы слышим шум автоколонны Джованни, проезжающей по огромной подъездной дорожке, и нервы бурлят в моем организме. Роман запрыгивает обратно в грузовик и выезжает на нем прямо из фойе, чтобы спрятать с дороги, и когда парни располагаются за изящными колоннами, окружающими просторное помещение, оно выглядит точно так же, как Джованни его оставил.
В фойе не слышно ни звука, когда Роман возвращается и указывает мне лучшее место, где я могла бы встать, прежде чем пересечь комнату, вставая за колонну на равном расстоянии между ним и его братьями. Волки встают по бокам от меня, готовые защитить меня, если понадобится.
Отступив всего на шаг назад, я получаю прекрасный вид на парадный вход в особняк и обнаруживаю, что охранники Джованни направляются к двери. Их вдвое меньше, чем было утром, когда они напали на нас с этими чертовыми электрошокерами, и какая-то часть меня благодарна за меньшее количество жертв.
— Что ты видишь? — Спрашивает Леви, понизив тон, не желая выдавать нас.
— Может быть, около пятнадцати охранников, — говорю я им. — Они на середине лестницы. У них на одном бедре эти чертовы электрошокеры, а на другом — пистолеты. Я не вижу никакого другого оружия, хотя уверена, что оно там есть. Они выглядят расслабленными, как будто ничего не подозревают.
— Мой отец? — Спрашивает Роман.
— Только сейчас выходит из машины, — говорю я, прижимаясь ближе к стене, чтобы охранники не видели моего лица в боковом окне. — Ариана тоже только что вышла. Она выглядит взбешенной, как будто они только что поссорились или что-то в этом роде.
— Дерьмо, — раздраженно бормочет Леви, меняя пистолет на нож.
— Что случилось?
— Охранники будут здесь задолго до моего отца. Они предупредят его и дадут ему время сбежать, — объясняет он. — Если все получится, он нужен нам здесь. Нам придется уничтожить их всех к тому времени, как он поднимется по лестнице, и мы должны сделать это, не предупредив его о нашем присутствии.
Вот дерьмо.
— Как, черт возьми, мы должны это сделать? — Я шиплю.
— Уж точно не с помощью моей гребаной гранаты, — бормочет Леви себе под нос, явно разочарованный тем, что эта кровавая баня не будет такой разрушительной, громкой и драматичной, как он надеялся.
Маркус выглядывает из-за колонны и встречается со мной взглядом с мрачной, кривой ухмылкой на губах, выглядя как псих-язычник, каким я его знаю. Он поднимает руку, и острое лезвие его ножа блестит на свету, прежде чем он проводит им по основанию своего горла. Его глаза расширяются, изображая ужас, прежде чем он разыгрывает приятное для толпы представление, притворяясь умирающим.
Я пристально посмотрела на него.
— Это было необходимо? — Я снова шиплю.
Он пожимает плечами.
— Ты сама спросила, детка, — говорит он, прежде чем перевести взгляд на дверь, услышав, как охранники нажимают на электронную клавиатуру. Он подмигивает мне и подносит палец ко рту, напоминая мне вести себя тихо.
Мои руки дрожат, и я обнаруживаю, что нервничаю стоя за колонной, но мой шанс запаниковать упущен. Дверь распахивается, и в комнату вваливаются охранники, их приглушенный разговор мгновенно заполняет огромное фойе.
Они идут по залу, не заботясь ни о чем на свете, и я слышу тихий смех, когда они обсуждают, какие они гребаные герои, что били парней электрошоком и поставили их на колени. Все, что я могу сделать, это покачать головой. Их смех только сделает их смерть чуть более болезненной.
Блядь, ребятам это понравится.
Проходит мгновение, и как раз в тот момент, когда входная дверь закрывается за последним охранником — начинается игра.
Роман движется первым, бесшумно выскальзывая из-за своей колонны и крадучись следуя за ними. Он хватает ближайшего охранника, он рукой немедленно зажимает ему рот и сворачивает шею, прежде чем тот успевает даже закричать. Он молча опускает тело на пол и переходит к своей следующей жертве. Маркус выходит, хватает охранника и тащит его за колонну. Я вижу потасовку и брызги крови, но опять же, другие охранники ни черта не замечают.
Леви находится слишком далеко в другом конце комнаты, чтобы рискнуть выйти прямо сейчас, но не Маркус, он выходит, чтобы присоединиться к Роману в веселье. Я не могу не заметить, что кровь забрызгала его лицо, а остальная часть впиталась в его рубашку.
Роман и Маркус передвигаются по фойе, как ниндзя, бесшумно расправляясь с охраной, как будто им за это платят, и в тот момент, когда Леви может, он присоединяется. Он ударяет охранника острым ножом прямо по шее, и тихий булькающий звук из его горла настораживает остальных охранников, как раз в тот момент, когда брызги крови с громким всплеском падают на стену.
Ком застрял у меня в горле, когда оставшиеся шестеро охранников оборачиваются и смотрят на хаос за их спинами. Трое братьев смотрят на них как ангелы смерти, молниеносно приближаясь к ним и не давая шанса вызвать подкрепление до того, как они окажутся рядом. Они хватаются за оружие, но парни слишком быстры, прыгают вперед и убивают двоих за считанные секунды.
Они хнычут и извиваются на полу, когда кровь вытекает из их артерий и растекается по комнате. Маркус хватает электрошокер одного из охранников и стреляет в него из него, получая болезненное удовольствие от ада, через который они заставили нас пройти этим утром, и когда он падает на колени и стонет от боли, Маркус добивает его ножом прямо в грудь.
Охранник вырывается и бежит к входной двери, перепрыгивая через упавшие тела. У меня глаза на лоб лезут. Он не может уйти. Еще секунда, и он сможет предупредить Джованни. Поездка на машине была сюда слишком долгой, чтобы рисковать вернуться и провернуть все заново.
Понимая, что не справляюсь, я выныриваю из-за колонны и мчусь за ним, но не успеваю приблизиться, как нож проносится мимо моего лица и вонзается ему в шею, пронзая горло, а звук его бульканья заполняет фойе. Охранник падает на колени, его глаза расширяются, и он понимает, что для него это конец.
Он руками хватается за горло, дыхательные пути полностью перекрыты, и мгновение спустя он тяжело падает в лужу крови под собой.
Я стою посреди фойе, разинув рот, и, оглядываясь на парней, вижу, что их осталось трое… нет, двое.
Кровь, покрывающая дорогой мраморный пол, похожа на чертову лужу, разбрызгивается вокруг тяжелых ботинок парней. Все, что я могу сделать, — это с отвращением смотреть на это. Я никогда не видела ничего подобного. Столько тел.… столько смертей одновременно. Я просто рада, что так и не успела позавтракать этим утром.
Я отступаю к окну, чтобы не путаться под ногами, и не могу удержаться, чтобы не выглянуть наружу, замечая Джованни и Ариану по другую сторону большой двери. Я втягиваю воздух.
— Время вышло, — предупреждаю я парней, точно помня, зачем мы здесь.