Давай начнем все сначала (СИ)

И теперь я надеялась, что у меня все получится. Для нас двоих.
  
Глава 15
 
Константин
Рабочие часы на мониторе показывали полдень, а мне казалось, что время ползет как улитка. И я, как осужденный, медленно поднимаюсь на эшафот. Что ждет меня сегодня вечером? Казнь или помилование?
Сегодня я увижу моего соперника, и даже не представляю, как себя вести. Как с ним разговаривать? И о чем? Я же все видел, и, чувствуя, как по спине льется пот, рисовал картинки предстоящей встречи, как последний трус. Но и сделать с собой ничего не мог. Подсознательно боялся снова быть преданным и услышать чудовищную правду.
Только не сейчас, когда в душе теплится нежность к Даше, и ее образ отзывается в сердце легкой улыбкой. Захотелось написать ей смску, но я одернул себя. Не знал, как она относится ко мне, и старался прятать теплые чувства, которые разгорались, как лесной пожар, а я не мог с этим что-то сделать. Даже не думал, что когда буду заботиться о ней, жизнь снова сделает крутой вираж и преподнесет сюрприз.
Две с половиной недели назад Даша снова вошла в мою жизнь. Я решил держать дистанцию между нами, чтобы дать понять, что не намерен верить ей. И у нее не будет возможности убедить меня, что она невиновна. Окидывал холодным взглядом, принося продукты, и тут же уходил, но сам не заметил, как ежедневные визиты стали для меня смыслом вечера, и я с замиранием сердца ждал свободный час, чтобы купить все по списку и заехать к ней.
Отчаянно ругал сердце, которое привязывалось к предательнице, но сделать ничего не мог. Даша стала для меня не просто человек, о котором я забочусь. И стал бояться этого чувства. Она ко мне ничего не чувствует, и я за холодностью прятал робкую теплоту.
Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. С тех пор как мы стали вместе ужинать, я перестал чувствовать себя одиноким. Их стал ждать не меньше, чем поход по магазинам. Всего одно предложение от Даши, и даже сейчас я чувствую, как появляется на лице улыбка, а на сердце разливается нежная истома от предвкушения, как я расскажу ей рабочие новости. Даша слушала, и видел ее искренний интерес к моим рассказам. И за неделю наших ужинов я понял, что вечерние подработки мне очень мешают, и больше не нужны.
Тень горечи и ужаса проникла в сердце, и я почувствовал, как не хватает воздуха, открыл глаза, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Если она решила сегодня посмеяться надо мной, наших ужинов больше не будет. Я не прощу ее, и пусть живет как хочет. Но от этой мысли хотелось плакать навзрыд, и сердце обливалось болью, если я сегодня снова буду обманут и растоптан. Сравнивая мои отношения с Аленой и Дашей, я с проникающей насквозь болью в сердце, понял, какой гремучей смесью фальши и лжи был мой второй брак. Алене никогда не было интересно со мной. Только я слушал ее, жил ею и любил.
Стало еще сложнее скрывать теплоту моих чувств к Даше, но я все равно пытался, не понимая, к чему это приведет. Между нами стояла ее измена. И решил снова плыть по течению. Я проявляю заботу, она готовит ужин, чтобы не быть обузой, ведем при этом неспешный разговор о работе. И, наверное, этого достаточно.
Но как гром среди ясного неба Даша поднимает эту опасную тему, и я понимаю, как по телу расползается паутина злости, которая опутывает меня. Помню, как ярость заполнила сознание и в мозгу всплыла картинка их встречи, яркой всплышкой разлетевшаяся в сердце тысячей осколков боли. Двойное предательство жен разрывало меня на части, и понимание, что я никому не нужен, сидело в сердце глубокой занозой, которую я и хотел бы вытащить, но не мог. Я больше никому не верил.
Почудилось на миг, что я ослышался, когда понял смысл ее предложения. Сердце грохотало так, что казалось соседи будут жаловаться на шум в квартире.
Я стал вспоминать, как вышел тогда на улицу, чтобы обдумать предложение Даши. Во мне боролись два демона. Злость, что она хочет разрушить хрупкий мост, построенный между нами и желание узнать правду о измене. До боли закусывал губу и сжимал кулаки, стараясь не руководствоваться при этом разбитым в хлам сердцем.
 
Желал, чтобы сейчас пошел сильный дождь, и он помог мне включить холодный рассудок, понимая, что снова будет больно, если я приму это непростое решение и ошибусь. Я не хотел верить, потому что все видел. И боялся быть слепым ослом, которого водят за нос. Долго боролся с собой, и себя не понимал, когда с бешено колотящимся сердцем вернулся в квартиру и согласился на встречу с соперником.
Вторая половина дня стала очень насыщенной. Вел переговоры с компаниями, но при этом не отдавал работе сто процентов моей энергии, как раньше. Мозг обрабатывал информацию, а руки записывали данные, нужные для назначения переговоров, но мысли возвращались к главному событию вечера.
Я попрощался с коллегами и выехал к Даше. Встреча с соперником неумолимо приближалась, я начинал чувствовать себя не в своей тарелке. Мы договорились вечером обсудить с ней нюансы, и я не знал, что она хочет сказать.
Даша была очень серьезна, и когда мы сели пить чай, твердо сказала:
— Костя, я понимаю, тебе сейчас трудно, как и мне. Я тоже волнуюсь, и целый день как на иголках сижу. Давай просто доверимся профессионализму Андрея Андреевича и будем отвечать на его вопросы. У меня есть один вопрос к тебе.
Сердце снова куда-то ухнуло вниз. Даша так говорит, как будто это действительно психолог, а не мой соперник. Мне не просто трудно, сейчас просто чудовищно на душе, и хочется уже все выяснить, чтобы перестать терзать себя, не зная, что ждать.
— Говори, Даша.
Казалось, что у меня даже голос другой, насколько мне плохо. Надо взять себя в руки.
— Я не рассказывала правду о твоем рождении психологу, но если зайдет разговор, и это надо будет, ты разрешаешь?
Оставалось только закрыть глаза и мысленно послать себе сил, чтобы верить Даше, но не мог, пока я сам все не увижу, не оценю и не пойму. Ее взгляд был обеспокоенным, но скрывать нет смысла.
— Можешь говорить.
Ее рука робко дотронулась до моей, казалось по коже пробежался мощный разряд до самого сердца, и Даша произнесла тихим голосом:
— Костя, главное верь мне.
Через час мы подъезжали к Весенней улице, а меня прошибло страхом и неизвестностью. Сейчас все решится. Мы позвонили в квартиру. Нас встретил мужчина в белой рубашке и черных брюках, на вид ему было около сорока лет. Теперь главное наблюдать за ними.
— Здравствуйте, Андрей Андреевич. Мы записаны к вам на половину восьмого.
Голос Даши звучал спокойно, а глаза ничего не выражали. Но ведь эмоции можно прятать. Я отметил, что лицо соперника оставалось доброжелательным и равнодушным. Мы пожали друг другу руки.
— Здравствуйте, Дарья Леонидовна, Константин Антонович. Проходите, пожалуйста.
Голос звучал спокойно, но при этом серьезно, и немного располагал к себе, но я был настороже. Деловое обращение на «вы» сбивало с толку. Но, возможно, это делалось специально для меня.
Мы прошли в однокомнатную квартиру, и я сразу понял, что она адаптирована под кабинет. Ничего лишнего. Посередине квадратный стол и четыре стула. Мягкий свет люстры давал некий уют.
Мужчина представился и рассказал о своей деятельности. Видимо, это была профессиональная привычка. В его руках был блокнот. Хорошо поставленным серьезным голосом, он начал консультацию:
— Я буду вам задавать вопросы и много слушать, чтобы понять суть проблемы. Сначала рассказывает один супруг, потом второй. Если за одну консультацию вам не удастся уладить суть конфликта, я дам работу над проблемой в рамках домашнего задания, и вы мне скажете, будете ли продолжать работать со мной. Вам все понятно? Можно начинать? Кто будет первым рассказывать?
Он вел себя так, как будто у нас с Дашей действительно семейный конфликт. И мы пришли его решать. Я снова отказывался верить в то, что вижу. Соперник абсолютно был равнодушен к Даше и окидывал профессиональным взглядом нас, ожидая ответа. Неужели я тогда ошибся? Или они просто охладели друг к другу за столько времени? Я перевел взгляд на нее. Но и она смотрела серьезно, и сейчас повернула голову ко мне. В ее глазах стоял немой вопрос. И я согласно кивнул.