Подлунная Роза
Он стоял, вежливо улыбаясь.
– Позвольте предложить вам прогуляться? – сказал он. – Неподалеку есть чудесный парк, там вы могли бы отдохнуть от напряженных переговоров. До начала собрания у вас еще есть время. Соберетесь с мыслями, и я имею скромные надежды, что помогу вам в этом…
Он замолчал, должно быть, наткнувшись на взгляды братьев, стоявших по обе стороны от меня.
– Как необычно иметь телохранителей близнецов, – заметил он, улыбнувшись мне, хотя ему явно было не по себе рядом с ними. – Они так не похожи, хотя лица совсем одинаковые! Знаете, можете не брать их с собой, я готов отвечать за вашу безопасность. В конце концов, это страна моего отца.
– Одри, я не думаю, что… – заговорил было Томас, но я прервала его.
– Все хорошо, Томас. – Я взглянула на него, показывая, что готова противостоять этому недалекому нахалу и в одиночку. Он был здесь неспроста, и я хотела знать, чего он от меня хочет… хотя определенные догадки у меня уже имелись. – Я соглашусь на приглашение принца Эрика. Мне в самом деле не помешает пройтись.
Эрик предложил мне руку, и я приняла ее, переборов некоторую гадливость от его прикосновения.
Он вывел меня на улицу и, пройдя не больше пары минут, мы оказались в чудесном парке. Мраморные дорожки, кованые изгороди и фонтаны… сад у замка, в котором я выросла, считался красивейшим в Подлунных землях, но по сравнению с этим небольшим сквером он был просто поляной с сорняками.
– Представляю, как вас должен впечатлять Вайтенберг, – не без гордости проговорил Эрик, заметив, как я осматриваюсь.
– Да, город очень красив. Всего мрамора в Подлунных землях не хватило бы, чтобы обустроить хотя бы один такой парк, – заметила я. Мой тон был ровным и вежливым, но принц все же смутился, поняв мой намек на его бестактность.
– О, я совсем не хотел преуменьшить красоту Подлунных земель. Ваши легендарные серебряные леса и озера, рыба в которых размером с добрую лодку, в вашей стране есть множество выдающихся вещей, например…
– Например наши земли? – я обернулась к нему.
Второй удар еще сильнее покоробил его.
– Вы, должно быть, держите обиду на моего брата Ансельма, – предположил он, заговорив быстрее обычного. – Мы скорбим о нем, несмотря на то что он пошел против воли отца, когда увел из армии лучших воинов. Как вы знаете, его поступок был неприемлемым, и отец даже счел разумным не выдвигать Подлунным землям обвинение в том, что вы уничтожили наших людей, не взяв ни одного пленного.
Страшные воспоминания воскресли ясными картинами: выстрелы катапульт, крики покалеченных, кровь на стенах моего полуразрушенного дома… осаду я провела в комнате, затаившись как мышь, не зная, молить ли богов о быстрой смерти или о мужестве, чтобы подчиниться победителю. Меня охватила дрожь.
Дыхание сбилось, я шла, сжав руки, мраморный узор расплывался перед глазами. Нас окружали пышные розовые кусты, цветы на которых были столь огромны и ярки, что казались ненастоящими, и я двигалась среди них, как в зеленом тумане с огромными пульсирующими красными пятнами.
– Извините, я не хотел огорчать вас грустными воспоминаниями, – Эрик заговорил увереннее, неверно растолковав мое состояние. – Так или иначе это в прошлом, настали светлые дни и теперь, когда вот-вот мы заключим торговый союз, наши государства станут еще ближе друг к другу. Уверен, это лишь начало куда более плодотворных отношений.
Я остановилась, и он тоже встал, опершись на мраморный фонтан с купидоном на вершине.
– Принцесса Одри, не сочтите мои слова бестактными, но ваша красота столь удивительна, что лучшие розы Контуары меркнут в сравнении с ней, – проговорил Эрик. Сорвав один из гигантских бутонов, он позволил себе заправить его мне в волосы над ухом. – Но вместе вы еще прекраснее.
Он смотрел на меня, улыбаясь, как ему должно быть казалось, очень обольстительно, но я видела его насквозь. Эрик собирался сделать мне предложение о еще одном выгодном союзе с Контуарой, вот что означали его слова о том, что он поможет мне собраться с мыслями и принять решение насчет Ганзы.
Не так страшно оказаться в клетке, если вместе с тобой в ней будет жить хозяйский птенец, не так ли? Своего они ведь точно не оставят без корма, еще и кусочек яблочка будет появляться время от времени…
Я подняла руку и, не сводя с Эрика пристального взгляда, медленно вынула из своих волос роскошную розу. В моих пальцах сочащийся жизнью бутон начал сохнуть и темнеть, лепестки скукоживались и крошились, пока не обратились черным пеплом, осыпавшимся на белоснежный мрамор между мной и Эриком.
Стряхнув пепел с пальцев, я развернулась, и пошла прочь из парка, оставив оцепеневшего от ужаса принца в одиночестве.
В зале совета царила гнетущая атмосфера, контуарские торговцы избегали смотреть на нас, а если кто из них и поднимал взгляд, в нем читалось ободрение: ну же, говорил он, всего один шажок, и это собрание закончится, как и ваши мучения! Бедный, бедный дикий народец, вынужденный сдаваться на милость сильнейшего… но такова жизнь, не вы первые и не вы последние.
Бушующая внутри ярость затмила охватившие меня страхи, бившееся где-то в груди пламя требовало немедленного выхода, – выжженной розы ему было отчаянно мало, – и я едва сдерживала его под кожей. Оно проникло в каждую мышцу, в каждый волос, охватило мои мысли, оно плясало перед моими глазами, и сквозь него я вдруг с поразительной ясностью увидела, насколько бесполезны собравшиеся передо мной люди.
Их богатство, знатность, влияние… но что они из себя представляют? Что могут противопоставить клокочущему внутри меня чувству, пока мы все в этой комнате?
– Что ж, принцесса Одри, вы с вашими соратниками обсудили наше предложение, – вежливо заговорил Лайне. – Оно, безусловно, отличается от вашего, но имеет свои преимущества, и, я надеюсь, вы оценили их по достоинству. Мы с нетерпением ждем вашего решения.
Когда я отвечала, мой голос был тверд и звучен, как никогда прежде. Слова шли из той части меня, о которой ни присутствующие, ни я сама до этого момента не догадывалась.
– Должно быть, в Ганзе не до конца поняли наши намерения, – спокойно проговорила я, переводя взгляд с одного торговца на другого. – Мы здесь в поисках надежного союза, а не покровителей. В Вайтенберг нас привело разумное предположение взаимной выгоды, вы же, похоже, сочли, что мы здесь из-за крайней нужды.
– Вы несправедливы, принцесса Одри. – Лайне улыбнулся, хотя мой тон и мои слова выбили его из колеи: он не ожидал услышать подобное от маленькой принцессы, еще не дожившей до совершеннолетия. – Контуара всегда бережно относилась к своим союзникам, и к Подлунным землям мы всегда проявляли уважение.
– Мы сполна прочувствовали его, когда Ансельм говорил с моим отцом у наших ворот, – сказала я, смиряя Лайне взглядом. Я встала, кипящая внутри меня буря обратилась к его существу, готовая обрушиться на него со всей мощью, но мне хватало самообладания, чтобы удержать ее. Лайне почувствовал это, он пока не понимал, что именно ощущает, но замер передо мной, как кролик перед волчицей. – Слова контуарского принца, обещавшего взять силой и наши земли, и меня, были высказаны с большим уважением, – произнесла я с нажимом.
В зале повисла тишина. Я продолжила говорить.
– Контуарская Ганза перекрывает наши дороги, наших торговцев не пускают за границы и обирают пошлинами в городах, куда им удается добраться. Все с предельной вежливостью и уважением. – Я перевела взгляд с Лайне на остальных. – Что ж, я сохраню принятые в Контуаре порядки. Господин Лайне, достопочтимые члены собрания Вайтенбергской гильдии, принц Эрик… – Я подалась вперед, уперев ладони в стол. – Подлунные земли ценят свое достоинство и свою свободу превыше всего, и они готовы бороться за нее, как бы велик ни казался враг. – Я перевела взгляд на рыжего шута, дрожавшего в своих нарядах, стоимостью в месячное содержание моего дворца. – И пленных, как верно выразился принц Эрик, мы не берем.
Лайне открыл было рот, но его челюсть сковало судорогой, остальные члены собрания переменились в лицах. Едва ли они ожидали, что мы будем сопротивляться, и уж точно не были готовы к тому, что я начну угрожать им.