Бешеная скорость (СИ)

 Он снова кивнул. 
 - Спасибо.  
 - Как всегда, - Бёркли тоже кивнул, а затем немного отвернул свою голову в сторону, прислоняя руку к уху и начиная что-то говорить в свой микрофон. Наверное, отдавал своим людям повторные распоряжения и проверял, все ли находятся на своих местах. Стандартная неоднократно повторяющаяся процедура, которой просто не могло не быть. Дилан задержал свой взгляд на входе, у которого ежеминутно появлялись все новые и новые бесконечно улыбающиеся люди, и гадал о том, когда же Томас Хант почтит их всех своим присутствием. 
 Он опаздывал. А это было просто непозволительно для человека, который являлся главным организатором и спонсором данного вечера, хотя, может быть, он думал иначе?  
 Дилан уже собирался было отвести свой взгляд от двери, как заметил знакомое самодовольное лицо в проходе, которое любезничало абсолютно со всем, что двигалось, и еле сдержался от того, чтобы не закатить глаза. Томас Хант кивнул нескольким охранникам у входа, а затем улыбнулся и повернулся куда-то в сторону. Только сейчас Дилан заметил, что вместе с Томасом была девушка. Она немного отвернулась так, что её лицо практически полностью закрывалось кудрями её темных волос, и пока Хант что-то шептал ей на ухо, её рука крепко обхватывала его чуть выше локтя. Но, даже не видя её, Дилан мог бы с точностью заявить о том, что она была очень привлекательной женщиной: на ней было красное атласное платье в пол, которое было настолько легким и тонким, что очерчивало каждый изгиб её идеальной фигуры. Глубокое декольте невольно привлекало к себе внимание, наверное, каждого мужчины в этом зале, а разрез выше колена с каждым сделанным ею шагом открывал простор для воображения, обнажая её длинные шикарные ноги. Только спустя пару секунд, Дилан осознал, что уже видел это самое платье… только вот пока не мог понять, где именно.  
 Она звонко рассмеялась, а затем повернула голову в его сторону, заставляя свои локоны взлететь вверх и упасть на обнаженные плечи. Дилан мгновенно замер, не отрываясь, смотря на женщину, которая шла рука об руку с Томасом Хантом, все ещё не до конца веря в то, что это происходит на самом деле. 
 Ему казалось, что он слышит собственный пульс, который с каждой секундой лишь ускоряет свой темп. Вот, какая мертвая тишина образовалась для него в этом зале. Больше не существовало ни музыки, ни гула голосов, ни постороннего смеха. Ничего. Всем его сознанием завладела только она. Девушка в огненно красном платье. 
 Она направила свои глаза прямо в его сторону, тем самым обрекая их взгляды на неминуемую встречу, а он с интересом скрестил руки на груди, спиной облокачиваясь о стену. Улыбка, всего секунду назад, озаряющая её лицо, мгновенно исчезла, уступая место напряжению, которое теперь сковало все её тело. Она сильнее вцепилась в руку Ханта, словно ища у него какой-то защиты, но он, казалось бы, даже не заметил перемены в её настроении, зато тоже бросил свой взгляд в то самое место, где стоял Дилан. Когда его рука взлетела вверх в приветствии, Дилан ответил ему точно таким же жестом, успевая заметить, как перехватило дыхание той, которая все ещё пыталась поверить в недействительность происходящего. 
 Только вот все это было более, чем реально. 
 И оно только что начинало свою игру.  
 ***  
 Дженнифер обожала красивые платья. Ещё маленькой малышкой она любила наряжать своих кукол, покупая им наряды, которые, как она тогда думала, были ни от кого иного, как от известнейших модельеров со всего мира. Ну а что ещё может думать шестилетняя девочка, для которой мода была практически всем? Когда она подросла, то следующей ступенькой в её познании стали показы мод. Она надевала на себя все, что только находила в своем и чужом шкафах, и вместе с подругами они играли в так называемый «Стильный Подиум». Эти дни, полные смеха, радости и вспышек фотокамер (фотографировать они заставляли Макса и Дилана) она не забудет никогда. Хотя не все дни её детства были такими радужными. 
 
 Да, она любила моду, да, она просто обожала менять одежду, и сейчас её шкаф просто выл от изобилия тех вещей, которые его наполняли, но черт бы её подрал, если она скажет, что сейчас, в этом узком атласном куске шелка чувствует себя как в своей тарелке. Ничего подобного! Так неловко, как сейчас, ей не было ещё никогда. 
 - Если хочешь, мы можем уйти, - Томас наклонился над её ухом, и Дженнифер не смогла не улыбнуться. 
 - Все нормально. 
 - Ты уверена? Иначе мне придется объявить всем, что я покину их, потому что моя дама сердца чувствует себя неуютно.  
 - Томми, не смей! Это же твой вечер, ты должен на нем быть. А я как-нибудь совладаю с собой. 
 Томас кивнул человеку при входе и тот вежливо склонил голову, слегка улыбаясь ему. Дань уважения – вот как это называлось в высших кругах. Томаса Ханта уважали. Его любили. Его ставили в пример. И в то же время, ему завидовали, его обходили стороной и даже ненавидели. Это было неотъемлемой частью жизни любого известного человека. 
 Он снова наклонился к ней. 
 - Ты не позволила мне стать твоим благородным рыцарем. Я чувствую себя отвратительно. 
 Дженнифер неожиданно для самой себя рассмеялась, а затем виновато отвернулась в сторону. 
 - Прости. 
 Её взгляд невольно пробежался по присутствующим в зале фигурам. Она заметила фужеры с шампанским, которые сжимали тонкие аристократические руки, блески камней на изящных шеях дам, шикарные платья, дорогие смокинги и ощутила, как оказалась в непривычной для неё «бриллиантовой» атмосфере. Да, они с братом не были бедны, а «УолтерПирс» заставлял их вращаться в подобных кругах, но она никогда не любила все эти приемы, вечера и всю эту фальшивую дороговизну, за которой, практически всегда скрывался лишь холод и отчужденность. Устраивая подобные «собрания» все эти богатеи, по природе своей, преследовали лишь одну цель: сделать себе имя. Стать знаменитым и популярным и брать, брать и брать. Все и всех. Но сегодня, в этот самый вечер, она пришла сюда лишь потому, что все эти люди были здесь не просто так и не ради самих себя: они пришли не приобрести, а отдать. Возможно, для кого-то это тоже было своеобразной лесенкой к славе и известности, но она все же надеялась, что ни смотря ни на что, у всех находящихся в зале было сердце. 
 Томас Хант организовал этот благотворительный вечер, чтобы собрать средства для детишек, страдающих онкологическими заболеваниями. Как она могла не придти? Разве для этого могла найтись причина? На счет, который открыл Томми, она перечислила деньги почти тут же. И не пожалела для этого ни единого цента. Наоборот, избавившись от значительной суммы на своем счету в банке, ей показалось, что ей стало легче дышать. Она словно освободилась от чего-то давящего, что все эти годы жило внутри неё. Она сделала доброе дело, сделала то, чего требовало все её естество, и очень надеялась, что эти деньги станут чьей-то отрадой, чьей-то надеждой, чьей-то ниточкой к спасению жизни. 
 Она улыбнулась, когда представила себе счастливые лица здоровых и жизнерадостных детей, и почувствовала, как потеплело у неё на душе. Она отвела свой взгляд куда-то в сторону, и уже хотела было снова повернуться к Томасу, но вдруг замерла. Сердце Дженнифер гулко застучало, когда глаза пробежались по знакомым очертаниям фигуры, что стояла в дальнем углу, а затем её пальцы инстинктивно сильнее сжали руку Ханта.