Развод. Цена твоей любви (СИ)

  
Глава 17
 
Выпадаю в осадок от такой наглости.
Нет, я, конечно, слышала, что Артемьев Игорь Викторович еще тот беспринципный чурбан, но не ожидала, увидеть это воочию. Одна его поза говорит о том, что перед нами “хозяин жизни”. Его черный пиджак расстегнут, пуговицы у ворота рубашки тоже, а в глазах сияет чистая насмешка.
На столе стоит множество пустых тарелок. Только чашки с кофе наполовину наполнены. Кое-кто явно пытается высказать свое пренебрежение и доволен собой.
Вот только, похоже, Марка это не смущает. Он чуть отходит в сторону, пропускает меня вперед, после чего кладет ладонь мне на спину и подталкивает в сторону диванчика. Дрожь проходит по телу, но на этот раз не шугаюсь от мужа. Под пристальными взглядами двух мужчин сажусь за стол, пододвигаюсь к стене. Василий оказывается напротив, что меня совсем не радует, но деваться некуда, ведь муж занимает место рядом.
Как ни странно, присутствие Марка немного успокаивает. Но напряжение электрическими разрядами все равно прокатывается по коже.
Делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю, после чего с силой опускаю плечи и сосредотачиваюсь на мужчинах. Василия вижу только краем глаза, но этого достаточно, чтобы понять — он осматривает меня с фирменным бесстыдством. Стараюсь не реагировать. Даже на спинку дивана откидываюсь, выражая тем самым стоическое спокойствие. Только руки зажимаю между бедрами, чтобы унять дрожь. Но под столом этого не видно… надеюсь. Внешне же я остаюсь безмятежной.
— И вам добрый день, — саркастически произносит муж, повторяя мою позу. Только одну руку он кладет на подлокотник кресла, а вторую — на свое бедро.
— Что-нибудь закажите? — Артемьев приподнимает бровь, глядя на мужа с вызовом.
Он, без сомнений, издевается.
— Нет, спасибо, — ровный голос Марка говорит о его полном самообладании, чего мне крайне не достает — сердце так и норовит выпрыгнуть из груди, а горло сжимается. — Мы ненадолго.
— Неужели, знаменитый Громов Марк Дмитриевич, настолько занят, что даже не может пообедать со старым “другом”? — Артемьев специально выделяет последнее слово.
— А разве вы уже не пообедали? — не выдерживаю.
Да, Марк говорил не отсвечивать, но я просто не могла промолчать. Явно хамство злит до безумия. Они украли мою работу, еще и глумиться вздумали.
Естественно, после моего выпада две пары глаз тут же сосредотачиваются на мне.
Кожа словно стягивается под пристальными взглядами. Чуть ли не скриплю зубами, так сильно их стискиваю. Хочется отвернуться, а лучше сжаться до точки, которую без лупы было не рассмотреть, но понимаю, что это совсем странно, поэтому остается только сидеть и держать голову прямо.
Уголки губ Артемьева подрагивают, пока он смотрит на меня. А стоит ему перевести взгляд на моего мужа, как они вовсе растягиваются в широкую ухмылку.
— Ты никуда без жены не ходишь? — поддевает Марка мужчина.
Мышцы деревенеют — только сейчас до меня доходит, что они знакомы. И, без сомнений, давно.
— Хватит паясничать, — жестко обрубает Марк. — Объяснишь, что произошло с рекламной кампанией? — в голосе мужа звучат стальные нотки. — По-моему, мы договаривались драться честно.
Артемьев начинает закатывать глаза, но сразу же себя тормозит. Отталкивается от спинки дивана, ставит локти на стол, переплетает пальцы. С его лица исчезает превосходство, сменяясь на ничем не прикрытый гнев.
— Договоренностям пришел конец после Лены, — цедит Артемьев сквозь стиснутые зубы.
Внутри все застывает. Лена? Кто такая Лена?
— Это было десять лет назад, — произносит муж слишком спокойно, словно его даже на мгновение не трогают слова конкурента.
— И по-твоему, это нивелирует твой поступок? — пламя ярости мелькает в глазах Артемьева.
— По-моему, это не касается сегодняшней ситуации, — плечи мужа едва заметно приподнимается. — Украсть материалы нашей рекламной кампании — не думал, что ты до этого опустишься.
Артемьев какое-то время прожигает мужа неприязненным взглядом, после чего отталкивается от стола и обратно откидывается на спинку дивана. Открывает рот, явно, что-то хочет сказать, возможно, очередную гадость, но Василий его перебивает:
 
— Я бы на вашем месте не бросался голословными обвинениями, — его пискучий голос режет слух.
Я и забыла, как он противно звучит. Но не это бесит больше всего, а наглость мужчины, с которой он присваивает мою работу себе. Резко выдыхаю, стараясь не утратить равновесие.
— Я сохраняла отдельным файлом каждый этап создания рекламной кампании, — удивительно, но голос звучит твердо и совсем не дрожит. — Неужели вы так не делаете?
Узкие глазенки Василия тут же расширяются. Не удивлюсь, если он дышать перестает. Потому что, даже если Василий поступил тупо, подписавшись под моей работой своим именем, глупость — явно, не его порок. Он прекрасно понимает, какие будут последствия, если я обнародую факт кражи своей работы.
— Что ты на это скажешь? — муж под столом накрывает мое бедро и ободряюще сжимает. Подавляю желания сбросить его руку, делая заметку в голове, что нужно поговорить об этом позже. — Возможно, стоит передать материалы прессе?
Улавливаю шумный вдох со стороны Василия. Хмурюсь. А может, он все-таки идиот, раз не смог предвидеть, чем обернутся для него этот поступок?
— Мне все равно, — пожимает плечами Артемьев, чем шокирует меня. — Это ты пытаешься сохранить репутацию своей компании чистенькой. Я к этому не стремлюсь, — хмыкает. — Хочешь привлечь прессу? Пожалуйста. Это будет дополнительно пиар для меня. А вот ты уже, в любом случае, не сможешь выпустить на рынок свой продукт вовремя. Хотя нет, ты, конечно, можешь. Но без рекламы его ждет провал, ведь он никому не будет нужен.
Мои брови ползут вверх.
Что произошло между этими двумя, если один готов рискнуть своей репутацией, лишь потопить другого? Неужели, все из-за девушки, о которой я сегодня в первый раз услышала.
— Игорь, — жесткие нотки проскальзывают в голосе мужа, он сильнее впивается пальцами в мое бедро. Стискиваю челюсти, чтобы не застонать от боли. — Если я стараюсь вести «игру» честно, это не значит, что погнушаюсь других методов, если без них будет никак. Это мое первое и последнее предупреждение. Не забыл же, что у меня тоже есть кое-что на тебя?
Артемьев меняется в лице.
— Ты обещал уничтожить…
Марк прерывает его взмахом руки.
— Видимо, мы оба не сдержали обещание, — муж отпускает мое бедро. Кровь приливает к нему, но я не успеваю потереть зудящее место, ведь Марк перехватывает мою руку. — А теперь прошу меня извинить, нам нужно успеть разработать новую рекламную кампанию к выходу новинки, — быстро переплетает наши пальцы, встает и тянет меня на себя.
Поддаюсь ему, хоть больше всего на свете хочется забрать руку. Вот только я уж точно не собираюсь делать противостоять мужу перед эти двумя мужчинами. Поэтому просто позволяю Марку вывести себя из стола. Мы даже делаем пару шагов к выходу, когда я слышу то, что заставляет меня замереть:
— Ты знал, что у Лены есть ребенок? — Артемьев делает небольшую паузу, после чего добавляет: — Он твой!
  
Глава 18
 
Марк резко тормозит. Его плечи расправляются. Дыхание замедляется.
Муж медленно поворачивается. От него исходят настолько сильные волны злости, что предпочитаю отступить в сторону, лишь бы не стоять у него на пути. Пытаюсь выдернуть пальцы из его хватки, но у меня ничего путного не получается. Марк так крепко держит меня за руку, что появляется ощущение, будто кости трутся друг о друга.
Стискиваю челюсти, чтобы не застонать, когда хватка усиливается.
— Что ты сказал? — Марк цедит сквозь стиснутые зубы.
Его ярость становится еще ощутимее. Она оседает у меня на коже, словно покусывает ее, заставляя всей душой желать оказаться в другом месте. Там, где спокойно.
Напряжение вокруг столика, за которым мы недавно сидели, с каждой секундой все больше нарастает. Не могу сделать нормальный вдох. Кажется, задохнусь из-за густоты воздуха.