Развод. Цена твоей любви (СИ)
— Чтобы я не сказал, ты не поверишь, — Марк пожимает плечами.
Спокойные словно становятся бомбой, которую бросили в меня. Она разрывается прямо перед глазами, забирает зрения, застилая взгляд красной пеленой. Вскакиваю на ноги. Марк тоже поднимается. Смотрит на меня сверху вниз, ничего не говорит, а в его взгляде нет даже капли раскаяния.
Задыхаюсь.
Я думала, что у меня получится выдержать те месяцы, который просил муж для того, чтобы заключить сделку. Но у меня сдают нервы.
Перед глазами встает образ блондинки, которую Марк прижимал к столу в своем кабинете. Что было бы, если бы я не вошла? Он бы оприходовал ее прямо на столе, который я когда-то для него выбрала?
Окидываю мужа взглядом, полным боли. Я больше не пытаюсь ничего скрывать. Пусть он видит все, что сделал со мной. Пусть почувствует, хоть немного.
— Я больше не могу, — шепчу, все еще глядя в глаза мужу. Замечаю, как в них что-то мелькает, но Марк быстро натягивает на себя нечитаемую маску. — Я, правда, больше не могу, — слезы начинают литься по щекам.
Кажется, что все эмоции, которые так долго таились во мне, заливает меня с ног до головы, начинают вырываться наружу. Силы покидают тело. Колени подгибаются. Оседаю…
Марк подхватывает меня у самого пола, прижимает к своему твердому телу. Хочу отстраниться, вырваться из хватки мужа, послать в задницу. Но просто не могу пошевелиться. Позволяю Марку держать себя, пока тело сотрясается от рыданий.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я начинаю успокаиваться. Упираюсь ладонями в твердую грудь.
— Пусти, — прошу севшим голосом.
Марк пару минут не двигается, после чего делает шаг назад. Снова становится жутко холодно, словно я лишилась чего-то важного в этой жизни. Обнимаю себя за талию в попытке вернуть поддержку, которой только что лишилась.
— Ты же уйти хотела, так? — глаза мужа светятся от грусти.
Открываю рот от удивления. Но тут же захлопываю, не зная, что сказать, поэтому просто киваю.
Марк печально усмехается, после чего огорошивает меня:
— Оставайся, я уйду.
— Что? — руки падают вдоль тела.
— Ты не хочешь меня видеть. Тебе больно. К серьезному разговору ты тоже не готова, — отчеканивает муж, словно перечисляет, какие лекарства нужно продать. — У нас дочь, которой сейчас точно не нужен лишний стресс. Дом, в любом случае, пока не готов. И отсюда недалеко до работы, поэтому другого решения быть не может, — Марк поднимает руку, нежно касается моей скулы, пару секунд ничего не делает, после чего заправляет мои волосы за ухо.
Задыхаюсь. Внутри все словно в тугой узел скручивается. Тело немеет.
Я правильно понимаю, все кончено?
Марк долго, проникновенно смотрит. Проходится взглядом по моему лицу, будто пытается запомнить каждую морщинку, после чего коротко улыбается.
— Все будет хорошо, — говорит уверенно, разворачивается и уходит.
Тихий хлопок двери раздается почти сразу. Желудок тут же ухает вниз, колени снова подгибаются. Но на этот раз меня некому поймать. Приземляюсь на холодный пол, а в голове вертится всего одна мысль: “Все действительно кончено?”.
Глава 32
Прошло больше недели после того, как Марк оставил нас с Маришкой вдвоем. Нет, он не ушел из нашей жизни полностью. Наоборот, мы даже чаще стали видеться. Марк часто, будто бы по рабочим вопросам, мне звонил, а потом словно бы невзначай спрашивал, как у меня дела. Почти каждый день приезжал “к Маришке”. Да, мне не в чем упрекнуть мужа, он уделял время дочери. Но при этом от меня тоже особо не отходил. Когда я пыталась оставить их вдвоем, Марк всегда находил повод пойти за мной в другую комнату.
В моей душе снова воцарился хаос. Меня будто разрывало на несколько частей.
С одной стороны, воспоминания о предательстве мужа не давали спать по ночам. Стоило мне остаться наедине с собой, хоть немного отвлечься от повседневных дней, слезы подкатывали к глазам, и я не могла успокоиться, пока они полностью не выпущу, а внутри не воцарит пустота.
С другой стороны — Марк слишком часто был рядом, не помню, когда последний раз видела. Он интересовался, обедала ли я, спрашивал, как спала, как прошел день. И это только часть ерунды, о которой муж хотел знать. Что-то явно изменилось, но вот что именно, мне до сих пор не удается понять. Я уже начала склоняться к теориям заговора о том, что Марку что-то от меня нужно. Иначе, зачем так напрягаться? Или, может, все до банального просто — его совесть замучила?
В общем, мои будни стали напоминать эмоциональные горки, в которых не было спокойствия. Работа — единственная отдушина, которая у меня оставалась. Срочность, с которой мы с Гелей создавали новую рекламную кампанию, помогала отвлечься. Вот сегодня, после того, как ночью рекламная кампания начала работать, абстрагироваться стало сложнее. Я первое время переживала, как все сработает, ведь маркетинг — это всегда тестирование теорий, а у меня не было права на провал. Но, когда пошли первые заказы, а потом еще и еще, я смогла, наконец, выдохнуть.
Жаль только, что мысли о муже гнать от себя стало намного сложнее. Они словно тараканы, проникали через любые барьеры, которые я для них выставляла.
Даже сейчас сидя в своем кабинете и глядя в монитор, вместо того, чтобы отслеживать эффективность запущенной рекламной кампании, я думаю о Марке.
Тяжело вздыхаю, ставлю руки на стол, кладу лоб на ладони.
Когда же это все закончится?
Вот только найти ответ на этот вопрос я не успеваю, дверь в кабинет без стука открывается.
Поднимаю голову, уже зная когда увижу.
Марк. Только он может зайти ко мне, не постучав. Я раньше делала так же.
— Занята? — муж останавливается в проходе, засовывает руки в карманы брюк, прислониться плечом к косяку.
Серый костюм идеально сидит на нем, а глаза блестят. Давно я таким расслабленным Марка не видела.
— Что-то случилось? — не уверена, что спрашиваю о работе.
Тревога щекочущей волной прокатывается по телу, заставляет все внутри сжаться/
— Нет, все хорошо, — Марк сужает глаза. — Есть пару минут? — уголок его губ ползет вверх.
За густой щетиной я бы этого даже не заметила, если бы не знала мужа настолько хорошо.
Первый порыв — сказать мужу, что я занята, но любопытство пересиливает.
— Да, — сохраняю отчет от таргетологов. Выключаю компьютер, подхватываю телефон, ключи от кабинета. Встаю.
Белое вязаное платье до колена, пока я сидела, задралось почти до ягодиц. Поэтому приходится поправить его, прежде чем выйти из-за стола.
Все это время я чувствую на себе взгляд мужа. Пристальный. Пронзительный. Заставляющий меня сгорать изнутри.
Кровь тут же прилетает к щекам, и мне приходится глубоко вздохнуть, чтобы хоть немного ослабить проносящийся по венам жар.
Прикусываю губу и иду к мужу навстречу.
Марк следит за каждым моим движением, медленно снизу вверх скользит взглядом по моему телу, пока не останавливается на глазах. Спотыкаюсь, хорошо хоть не падаю носом в пол. Только краснею еще больше. Замечаю, как уголки губ Марка дергаются, но он сдерживает улыбку.
Стоит мне приблизиться, Марк выходит в коридор, придерживая дверь.
Чувствую себя очень неловко, пока запираю дверь. Дрожь охватывает тело, ведь Марк стоит очень близко, буквально нависает надо мной.
Эмоции выходят из-под контроля. Дыхание сбивается, все внутри будто переворачивается. Поведение Марка кажется настолько странным, что я невольно настораживаюсь. Но все же иду за ним по коридору к лестнице, не забывая здороваться с сотрудниками.
Когда Марк начинает подниматься на второй этаж, понимаю, что он, скорее всего, ведет меня в свой кабинет. Это последнее место, где я хочу оказаться, после видео и Вали, но все же не решаюсь мужу ничего сказать.
Следом за Марком захожу в приемную и сразу замечаю, что Ольги Петровны нет на месте. В последнее время я что-то редко ее вижу. Может, у женщины что-то случилось? Я из-за своих проблем совсем отстранилась от людей, с которыми раньше хорошо общалась. Нужно начать восстанавливать связи.