Завещание предков (СИ)

Кубина не было.
Матерясь, ложусь на левый бок, подвинувшись чуть ближе к костру. Пусть спина греется. Закрыл глаза. Посплю ещё. Сон бы нормальный приснился. Попробую надумать.
Что я любил в той жизни? Ну, кроме службы. Конечно, в компании с друзьями попариться в бане и попить пива. Зайдёшь в натопленную парную с ковшом чуть разбавленного пива. Плеснёшь на каменку. И на самый верх, греться и наслаждаться пивным запахом. Можно и хлебного кваса плеснуть, тоже гуд великий.
Запарив веники с друзьями, лезем париться.
— Серёга, поддай!
Серёга, зачерпнув ковшом кипятка, создаёт парной ад, где мы, как черти, только с вениками, хлещем друг друга.
— Полундра!
Вылетаем из парной, красные, как варёные раки, заворачиваем к бассейну с ледяной водой.
Бултых!
Как пробки из-под шампанского, вылетаем из воды и уже бледными поганками несёмся опять в парную греться. Усаживаемся на полок.
— Кайф!
Сергей улыбается и просит:
— Васёк, плесни на камень, подними градус.
Васька с хитрым видом нагибается, и на каменку летит вся вода из тазика.
— Идиот! Обваришь.
Мы слетаем сверху, кидаемся на выход. Но хитрый садист захлопывает и, подвинув лавку, припирает дверь с той стороны. Я ору:
— Васька, придурок, открой. Мля!
Пар обволакивает и припекает почему — то только зад. Из-за двери доносится смех.
— Один-один. Ничья.
Ай! Сзади совсем невыносимо. Пятая точка горит!
Вскакиваю, но сразу падаю на задницу.
Мля! Подскочил. Сунул руку назад. Штаны от костра сильно разогрелись, наверно, ещё чуть и вспыхнули бы.
Блин, сон был нормальным, а кончился, как все. Похлопал, остужая штаны, и огляделся.
Лагерь проснулся. Кубина и Демьяна нигде не было, и где бродят? Взял из сумы пасту и щётку, отправился к роднику.
  
9
 
 
 
Молва несет от слова к слову
 
Былинной истины азы,
 
И гены древние по зову
 
Скрепляют кровные узы.
 
В них Православный Крест Державы
 
За стяг родного очага.
 
Бессмертием достигший своей славы,
 
Опора нации и вечности слуга.
 
Сей факт монахи-летописцы
 
И не старались обьяснить,
 
Запечетлели на страницы,
 
Да кто посмеет же судить?
 
Явленье то, что чудо света —
 
О нем исписаны тома,
 
Осталось просто без ответа,
 
Давая пищу для ума.
 
Там ореол Руси Великой
 
В Священных водах погружен,
 
Питает нас Небесной силой
 
Отчизны Дух из тех времен.
 
(Владимир Бакшеев-Сказание о Китеж-граде)
 
 
Густой осинник сменился сосновым бором. Лесная тропа петляла среди высоченных сосен. Я смотрел по сторонам, пытаясь определить место и вспоминая карту. Пока привязаться к ориентирам не получалось. Немудрено, какие тут ориентиры? Просек нет. Лес густой, не то, что в моём времени. По густоте лесной чащи можно подумать, что лес там, в моём времени весь вырублен. Смотря по сторонам, как-то незаметно начал напевать мотив из фильма:
— Ты неси меня река, за крутые берега…
Кубин, ехавший рядом, стал прислушиваться. А Демьян, после первого куплета, вдруг стал подпевать, мыкая без слов и почти угадывая мотив. Хм, музыкальный парень. От мерного, чуть глуховатого перестука копыт, песня получала, как будто, музыкальное сопровождение. Едущие спереди и сзади всадники молча слушали, некоторые вздыхали и иногда эти вздохи попадали в унисон. Все, включая лошадей, как будто превратились в большой ансамбль. Закончив тянуть слова, вдруг клюнул носом. Странно, вроде с утра я встал бодрым. Только всё тело чесалось, как у шелудивого.
У реки разделся по пояс и принялся умываться. Нет, тут по-хорошему не помыться. Мне требовалась капитальная помывка. Похоже, сон про баню был вещим? А первый?
 
Не дай Бог! Неожиданно для себя, перекрестился.
Вернулся лагерь и застал странную суету. Подошел к своему костру и спросил у Кубина, что-то мешающего ложкой в котелке.
— Матей Власович, что тут происходит?
Дед Матвей кивнул в сторону небольшой группы ратников, среди которых я увидел Горина и Велесова.
— Гонец объявился. С собой какого-то мужика приволок. Ты сходи и всё узнаешь, потом мне перескажешь, а я кашу доварю.
— Добро.
Я развернулся и направился к хмурым боярам. Кислая мина на лице Велесова говорила, что весть не очень приятная.
— Добрый день, бояре. Что случилось?
Велесов хмуро посмотрел на меня, но ответил мне Горин.
— Гонец из Заимки прискакал. Не один.
Он показал на стоящего недалеко мужика в простой рубахе, полотняных штанах и коротких кожаных сапогах.
— Никола, черемис из рода Белеста, что в прошлом году крещение приняли, видел поганых. Войско большое, говорит.
Ну вот. Неопределённости кончились. Тьма, о которой Осип предупреждал, объявилась.
— Погоди, Илья Демьянович, а где их он видел? Сколько их? Стой. Мужик, э, Никола, подойди сюда.
Он подошел и поклонился.
— Да, боярин?
— Где ты видел поганых?
— У места, где Безмя в Кержень впадает.
Я повернулся к Велесову.
— Это где?
Хотя я уже догадался где. Если названия рек не изменились, то Безмя это Безменец. Значит монгольский отряд недалеко. Хотя…
— А с какой стороны Кержени поганые шли?
Никола махнул рукой на запад.
— С той, Холохомской стороны.
Что за Холохомская сторона непонятно, но то, что монголы идут по западному берегу Керженца, это ясно.
Я повернулся к Велесову.
— Что делать собираешься, боярин?
Велесов стоял, задумчиво смотря перед собой. Мне захотелось помахать рукой перед его глазами, так как показалось, что он в прострации. Наконец Велесов поднял голову и медленно проговорил:
— Разошлю дозоры и гонцов, с вестью на исполчение.
Я хмыкнул. Надо ж, разошлёт он. Это называется — гром грянул.
Велесов посмотрел на Горина и сказал:
— Князю вестника отправь. Через час уходим. Я на Заимку. Через два дня в Верши прибуду. Сбор воев у Больших Ключей.
Я напомнил про пленника.
— Не забудьте его взять, надо же допросить.
Велесов кивнул. Я развернулся и пошел к своему костру. В голову лезли разные мысли. Монголы, пришедшие не в то время. Бояре в ступоре, непонятно, от чего больше, от явления у реки или от вести о противнике.
— Что там?
Я вдруг обнаружил, что стою около костра. Котелок стоял на земле, рядом с расстеленными потниками. Кубин и Демьян внимательно смотрели на меня.
— Большой монгольский отряд видели у Керженца. Через час снимаемся. Велесов на заимку отправляется. Кстати, Демьян, с ним езжай. Стоп. Не делай такие глаза. Там наши вещи и лошадей заберёшь. С Велесовым в Верши и приедешь.
Дед Матвей кивнул.
— Я в Верши тоже поеду и отроков с собой заберу. Садись, снедать будем.
Взяв ложки, принялись уминать кашу. Я достал три чайных пакетика, отлил из второго котелка лишнюю воду и заварил чай. Демьян замер с ложкой, завороженно наблюдая за темнеющей водой в котелке.
— Что это, боярин?
Я достал сахар и сыпанул маленько.
— Это чай.
Демьян проглотил кашу и встал.
— Я не буду это пить.
Кубин хмыкнул.
— Ну и иди тогда за лошадями, а мы чайку попьём.
Я отхлебнул чаю и спросил Кубина:
— Матвей Власович, поясни мне, кто Велесов по положению и кто Горин.
Кубин хмыкнул.
— По чину они равны. И тут «но» первое. Велесов просто сотник ополчения, а Горин — сотник княжьей дружины. Второе «но». Велесова род втрое древней Горина. А это о-го-го, что значит! Третье «но». В сражении с булгарами лет пятнадцать назад дед Горина воеводой был, а дед Велесова в этом бою был как бы в его подчинении. Четвёртое «но». Горин как сотник хорош, но как тысячник — ноль. И сам он это понимает. А Велесов рати способен водить. Видишь, какая петрушка.