«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя

Я решил посмотреть степняков. Те двое, которых я первыми дубиной приложил, лежали недалеко. Лица как лица. На туркменов похожи, впрочем, и на других представителей восточных народов.
Поднял шлем, повертел, заглянул в него. Простой, остроконечный. Посмотрел на тела. Оп, у второго не шлем, а остроконечная шапка, с железными нашитыми пластинами. Хозяин шлема в кольчуге, а второй в халате. Железо в древние времена очень ценилось. Что еще? У обоих пояса с мелкими мешочками. Стукнул по ним пальцем. В одном зазвенело. Сорвал с пояса и вытряхнул на ладонь. Хм, монеты. Пара золотых – остальные серебряные. И явно не местные, впрочем, я не нумизмат. Ссыпал их в карман – может, пригодится.
Подобрал сабли. Сдернув ножны с одной, осмотрел клинок. Местами покрошен, но острый. Не широкий, чуть изогнут и плавно сужается к острию. Рукоять простая, без гарды и крестовины.
Вторая же была с крестовиной. А сам клинок был хорош. И бывший хозяин хорошо следил за ним. И какой вывод? Я хоть и владею холодным оружием, но историей клинков никогда не интересовался. Лишь кольчуги могут дать примерный ответ. Насколько помню, их использовали до середины семнадцатого века. Получается, на триста пятьдесят лет кинуло?
Стоп! За углом частокола кто-то есть. Покрутил в руке саблю, привыкая к ней, и стал подкрадываться к углу. Выглянул. Тьфу. Два коня мирно пощипывали траву. Осторожно подошел, лошади, насторожившись, отступили. Надо же, чует меня скотинка! Поймать бы – лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Я часто катался на лошадях. Заправским жокеем не стал, однако в седле держался уверенно. Ласково бормоча, стал приближаться и успел ухватить одного за уздечку. Второй отбежал. Мне и одного хватит. Потянул коня за собой, он нехотя пошел. Вот и славно, я теперь на транспорте силой в одну лошадь! Привязав его к березке, заглянул во двор. Там медпроцедуры закончены, кони уже навьючены. Ого, даже тела успели раздеть. Ну да, что с бою взято – то свято. Все оружие степняков увязано и приторочено к тюкам.
Борис, надев плотную рубаху, взял кольчугу, снятую с тела степняка, и, встряхнув, что-то сказал. Я прислушался.
– Говорю тебе, Бориска, надо на Заимку идти. Там подлечишься.
– Нет, я в Верши идти должен. Так отец сказал. И прекрати меня жалеть, не младый, – парень кивнул на тела, – трех порешил в честном бою.
Борис, морщась, влазил в кольчугу. Видимо, что-то там зацепилось, и парень, резко одернув плетение, зашипел от боли.
– Борька! – Девка вертелась вокруг парня и помогала облачиться в бронь. – Ну, куда тебе увечному. Там и без тебя вои есть.
– Как ты не поймешь? – взвился парень. – Я вой. Мой отец вой и дед, все мои пращуры вои были. В Верши пойду. Я сказал! Помоги сумы перекинуть.
Верея подхватила сумы, и они вместе перекинули их у седла. Борис привесил к седлу еще какой-то короб, что сужался книзу. Я пригляделся – вроде на тул похоже. Да, точно, тул и есть.
– Кгарррг!
От неожиданности я подпрыгнул. Обернулся – за воротами, недалеко сидел старый знакомый. Вот ведь взял привычку исподтишка каркать! Ворон, будто убедившись, что его услышали, улетел. А у меня появилось чувство опасности. Надо уходить. Эта пятерка степняков – лишь разведка. Где-то шляется отряд крупнее этого. Забежал во двор. Борис замер, увидев летевшую по воздуху саблю, а Верея вскрикнула и спряталась за парня.
Интересно, а как им сказать-то? Написать на земле? А они грамотные? Попробую. Начинаю выводить: «Уходите, монголы близко!». И с удивлением вижу, что у меня выходит: «Ристать, борзо мунгиты!»
Мать моя! Это на каком я сумел-то? На древнерусском? Вот блин, житие мое!
А эти двое оторопело смотрят на надпись и не шевелятся. Наверное, неграмотные. Нет, Борис шевелит губами, читает. Долго он что-то соображает. Решаю поторопить и дописываю: «Быстро уходите!» Получается: «Вельми гоньзнути!», и машу саблей на ворота. Борис, шевеля губами, читает новую надпись, а Верея круглыми глазами следит за саблей, бормоча молитву.
Наконец доходит смысл написанного. Борис развернулся, довольно резко, Верея, не ожидав, сделала шаг вперед, но шустро отпрыгнула, спряталась за коня и заорала. Борис, собирая навьюченных коней в караван, цыкнул на испуганную девку:
 
– Замолчи, дуреха, помогай коней управить. Сама на этом поедешь. – И он показал на коня, что в связке был первым.
Перекидных сум на нем было две. На остальных, в сумах и тюках, были увязаны снятые с убитых степняков доспехи и оружие. На последнем – один тюк и связка копий. Я смотрел на сборы, сложив руки на груди, саблю держал в двух пальцах и покачивал ею. Неприятности ждать не любят.
– Бориска! Что это, дух? Боюсь я.
Верея выглядывала из-за коня, не решаясь выйти. Она неотрывно смотрела на висящую в воздухе саблю.
– Не знаю, кто это, но вреда не было. Наоборот, весьма помог мне. Без него я бы не управился с погаными. Давай трогаться, пора уж.
Он помог девушке забраться на коня.
– Правь за мной, не отставай.
Сам влетел на жеребца, и караван легкой рысью ушел за ворота. Рванул за ними. Завернув за ворота, увидел, как Борис остановился у привязанного мной коня. Спрыгнул, перевязал его к своему и влетел в седло. Я почти вместе с ним, не так умело, угнездился на коня за ним. Только я сунул саблю за ремень, как парень пустил коней чуть ли не галопом. Как не вылетел из седла, сам не понял. Вцепился руками в гриву, как клещ. Сразу по заднице забарабанило, отчего напрочь забыл – чему учили. На повороте к полю успел прижаться к гриве. Лошадь не велосипед, у каждой свой норов, и без практики навык забывается, а я ездил на спокойных и никогда в галоп не пускал.
Мы выехали на поле и поскакали вдоль пашни. Пришлось вцепиться в гриву сильней. Блин, если прибавят ходу, будет скверно. Словно на родео, вот только я вовсе не ковбой. Не слететь бы.
Кони неожиданно остановились. Чуть не выдрал клок гривы, пытаясь не улететь вперед. Посмотрел, почему остановка. Ого, проблема! В пятистах метрах, у того края поля, стоял конный отряд степняков. Около десятка.
– К лесу!
Верея уже завернула свою тройку, Борис сдернул поводок моей лошади, повернул за Вереей, на ходу доставая из короба колчан и лук. Кони на полном ходу подлетели к плотной стене из елок. Девушка завела свою тройку в небольшой проход, а Борис притормозил, развернулся и, как пулемет, зачастил стрелами. Я от резкого поворота в седле не удержался и влетел в елочный бомонд. Чертыхаясь, вывалился на маленькую полянку. Дальше начинался густой лес. Вереин караван уже уходил в чащу. Подбежал и успел из связки выдернуть одно копье. По елкам зашуршали стрелы степняков. Нырнул в ветки и выглянул на поле. Степняки уже были близко. Ого! Их уже шестеро. На пашне лежали четыре тела, а лошади бродили рядом. Остальные всадники перестроились на ходу в колонну по двое, передние прикрылись щитами, а задние стали стрелять из луков. Борис метнул еще три стрелы, подстрелил еще одного и завернул коней в проход. Я нырнул за ними, стараясь не отстать, но парень и не собирался уходить в лес. Он отбросил поводья заводного и встал с копьем справа от прохода. Не перестаю удивляться отваге молодого парня. Уполовинил из лука врагов, да еще и засаду приготовил. Думаю, степняки разозлены и сунутся в заросли сразу. Встану-ка я слева. Забрался на заводного коня и подвел его к нужному месту. Поднял копье, стал ждать. Борис посмотрел на лошадь и висящее в воздухе копье и кивнул. С другой стороны елочной стены раздались крики, и в проход осторожно высунулся степняк. Парень ткнул копьем, и с хлещущей из горла кровью степняк забился под ветками. С той стороны яростно заорали, и через ветки стали выпрыгивать стрелы.
Ха! Елки тут стояли так плотно, что стрелы, пущенные с одной стороны, вылетали с другой, уже не могли даже поцарапать. Борис усмехнулся и что-то крикнул. С той стороны опять заорали. Похоже, сейчас попробуют прорваться в плотном строю и все вместе. Я глянул на парня. Он сидел спокойно, как будто у него такие развлечения каждый день. Ветки затрещали, но в вылетевшего первым всадника попасть копьем я не успел. Наконечник прошел за спиной степняка и воткнулся в ствол елки, превратив копье в перекладину на уровне груди. Зато успел Борис. Он насадил на свое копье степняка, будто шашлык на шампур. За первым летели остальные, и меня просто снесло с коня. Рядом посыпались и степняки. Довольно-таки кучно. Борис резко выхватил лук и всадил остатки стрел в эту кучу. Потом, подъехав к первому убитому, выдернул копье, вернулся и начал яростно втыкать его в стонущих степняков.