«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя

– Уверен! – твердо сказал Куклин. – Вот тут, смотри.
Он провел пальцем по клинку.
– Видишь, каков узор? А теперь взгляни сюда, – и показал на орнамент, шедший по рукояти. – А знаешь, сколько тут слоев? До трехсот! Мне пришлось бы года два такую делать.
– А свой меч ты сколько делал?
– Полгода. – Куклин любовно провел рукой по клинку, попробовал заточку: – Острая. Где взял?
– Трофейная.
– А-а-а… – понятливо кивнул Васька.
А что, правду сказал. Почти. Ну, не говорить же, где и когда. Не поверит, скажет, белочка пришла. А он подумал, что я на службе затрофеил. Когда приходилось помогать на зачистке селений, бывало, находили в оставленных домах интересные экземпляры разного оружия. И ножи, и сабли… Один раз турецкий ятаган попался, в доме на стене висел. Естественно, ребята прибирали такие вещи. Мне на холодное оружие не везло. Зато попался ГШ-18 с ПБС. Хорошая машинка на восемнадцать патронов. Ее я, кстати, в городской квартире оставлять не стал, сюда привез. Лежит в отцовском сейфе, в тайном отделении.
Васька наслаждался саблей, как я некоторое время назад мечом. Он разве что на вкус ее не попробовал. Хорошо хоть размахивать не стал. Он упер острие в петлю погреба.
– Смотри… – и сосед надавил: клинок выгнулся дугой. – Видишь?
– Вижу. Ты мне скажи – когда ее сделали?
– Хм, – Куклин почесал затылок, – если бы не отличное состояние, то век двенадцатый – тринадцатый, а так, думаю, восемнадцатый.
Блин, а я надеялся, что он мне точно скажет. Забрал клинок у Васьки, пока он не попробовал чего-нибудь разрубить, вогнал в ножны и убрал на шкаф.
– А ты знаешь, сколько она стоит? – спросил Куклин, с сожалением провожая глазами саблю.
Я пожал плечами.
– Тысяча евро, не меньше! Можно и дороже продать!
– Кстати, про бабки!
Я полез в карман, а Куклин насторожился:
– Иваныч, я отдам…
– Я не про долг, – прервал я Ваську, – а про это.
И выложил отложенные серебряные монеты на стол.
– Можешь сказать – что за монеты и год их изготовления?
– Везет же людям! – потрясенно проговорил сосед. – Клады находят…
Он принялся разглядывать монеты. Покрутил одну, ту, что с князем и шатром, и сказал:
– Эта монета русская, называется сребреник, век одиннадцатый или двенадцатый. Есть еще златник, золотой то есть. Почти такая же на вид.
Куклин отложил сребреник и взял следующую, самую маленькую:
– Это новгородская чешуйка. Я такие много раз видел. Их еще до Ивана Грозного чеканили. А это дирхем. – И он взял монету с орнаментом в трех кругах. – Век пятый или шестой.
Я вздохнул. Такой разброс по годам! И как определить дату моего вчерашнего провала в прошлое?
– А вот эта… эта… хм, не знаю. – Куклин рассматривал монету с пирамидой, крестом над ней и кольцами внизу.
– Пфенниг, что ли? – предположил он. И вдруг спросил: – Где взял?
– Где взял, где взял? – Я забрал монеты у Куклина и положил их в карман. – Тоже трофей!
Васька пожевал губы и предложил:
– Если будешь продавать, то могу свести с одним человеком. Он коллекционер, в одном клубе я с ним. И клинками он интересуется, но по ним не специалист, однако сведет с кем надо. Если все продать, то тысяч на пятьдесят евриков выйдет!
Васькин энтузиазм погасил звонок мобильного. Он выслушал абонента и сник.
– Жена звонила, – на немой вопрос ответил он, – в город за продуктами ехать надо. А я хотел… спросить – у тебя сапоги есть? Военные. Для реконструкции нужно.
– Есть, яловые. Этого добра навалом. Могу полевой формы подкинуть, ту, что с галифе идет.
– Не, галифе мне не надо, только сапоги. У них чуть фасон изменить – и будут боярскими.
– Ладно, размер сорок три только.
Куклин закивал, а я полез в чулан, где стоял большой сундук. Там были сложены десятки пар сапог. Взял две пары и отдал соседу. Васька обрадованно пожал руку и убежал. Честно говоря, я не представлял, как выглядят «боярские» сапоги, но знал: Куклин сделает как надо, меч в пример.
Пора разобраться с золотыми монетами. Открыл ноут и запустил поисковик с запросом «древние золотые монеты». Уже через минуту я знал – первая монета была византийской и называлась «Хиперперон», а вторая, как назвал ее Куклин – златник. И обе начали хождение в одиннадцатом веке. Значит, надо просмотреть все тридцать седьмые года, начиная с одиннадцатого века. И через минуту нашел. Было немного стыдно не знать историю своей земли. Школьный курс как-то забылся, да и этот предмет был не очень любим мной. Начал искать материалы по монгольскому вторжению, карты, передвижения монгольских орд…
 
Через три часа оторвался от ноута, вышел покурить и заодно подумать. Появились две интересные идеи. Первая – Куклин своим предложением заронил зернышко интереса к продаже исторических раритетов. Могу легко поправить свое финансовое положение. Например, наконец полностью расплатиться за квартиру. И много еще чего. Вторая – вмешаться в ход событий. Обе идеи заманчивые. А вот по сердцу только одна. Минуту назад я закончил изучение того, как монгольские орды полностью истребили русские рати. Сжигали города, уничтожили людей. И если многие материалы из того, что я прочитал, – правда, то у меня лишь одна задача – вторжению помешать, а Батыя уничтожить.
В любом случае надо идти на разведку.
Затушив сигарету, вернулся в дом. Зашел в спальню и открыл шкаф. В нем было сложено почти все, что я привез из городской квартиры. Первым делом достал десантный ранец и вытряхнул все, что в нем было. В принципе, обычный тревожный мешок – три ИРП-5, топографические карты, комплект одежды, фляжка, котелок, тактический фонарик, аптечка и прочее. Из бокового кармана вытащил сверток. Снял чехол и развернул маскхалат. Его я приобретал сам, так, на всякий случай. Он был идеален для выполнения моей задачи – немецкий «Гилли» с окраской «лес». Достал из шкафа берцы, поставил под стол. Пошел в чулан. На верхней полке лежала палатка в чехле. Легкая, компактная. Брать? Решил не брать. Иду на сутки, максимум на три. Соберу информацию, потом вернусь, обдумаю и решу – что надо взять. Так, снаряжение практически готово. Осталось оружие. Оно в подвале, где у отца была мастерская. Спустился в подвал. Большой самодельный сейф стоял за старым шкафом в самом углу. Открыл обе створки.
Справа, в оборудованной пирамиде, стояли две ижевских двустволки и карабин «Тигр-1». Над ними коробки и ящики с патронами, капсюлями, порохом и прочими охотничьими вещицами. Левая часть сейфа делилась на нижнюю полку и верхнюю. В центре ее висело два бронежилета «Кора-1», когда-то давно привезенных мной по просьбе отца. Хм, а броник-то мне пригодится! Снял один, повертел, осматривая, – нормально; правда, класс защиты первый, но что есть, то есть.
Теперь оружие. Вынул коробку со старыми гильзами из нижней полки, сунул руку под полку и нащупал скобу. Потянул – открылся тайник. Чтобы достать коробку с пистолетом, пришлось встать на колено и сунуть руку глубже. Вот она, коробочка. Заодно нащупал сверток. Странно, я его туда не прятал. Значит, отец? Достал коробку, сверток и сразу развернул. Присвистнул – два пакетика, в одном золотой крест на цепи, грамм на триста потянет, и пакетик с драгоценностями. Перстни, кольца и прочее я узнал – это мамино, а вот крест вижу в первый раз. Откуда он взялся и почему спрятан тут – загадка. Ни мама, ни папа никогда в церковь не ходили, хотя и были крещены. Да и крест какой-то не канонический. Надпись непонятная…
Положил все пока на верстак. Открыл коробку и выложил из нее ГШ-18, ПБС, два магазина и две коробки патронов с маркировкой 7Н31. Усмехнулся – можно любые доспехи того времени насквозь пробивать, хоть в три слоя надевай. Но у степняков мало кто в доспехах был, дорогое это удовольствие. Избыточно выходит, да что поделать?
Вытряхнул на верстак еще патронов россыпью, но уже простых. Пересчитал – тридцать шесть. Как раз на два магазина. Тут же их и снарядил. Прикрепил ПБС к стволу. Подержал на весу пистолет. Насадка чуть вниз уводит, но привыкнуть можно. Положил ГШ-18 на верстак и повернулся к сейфу. Двустволки мне не пойдут. Я на разведку иду, а не канонаду устраивать. Вот карабин…