Массандрагора

Пашка предостерегающе поднял руку.
– Тихо! – шепнул он. – Выходим!
Они пригнулись и медленно продолжили подъем.
– Какого ж черта… – пораженно пробормотал Пашка, выйдя в небольшой вестибюль.
– А я говорила… – проворчала Тамара, отмахиваясь от навязчивого слепня. – Твою ж мать!.. Убедился?!
– Ну и какие дальше будут предложения? – Алина недоуменно разглядывала пейзаж, открывающийся им за грязными, в многочисленных подтеках стеклянными дверями тамбура.
То, что располагалось снаружи, не было Питером. Перед ними раскинулась бескрайняя саванна с редкими группами кустов и невысоких деревьев. В паре километров слева поблескивал рукав реки, а у горизонта справа синели невысокие горы. Было довольно пасмурно и ветрено; наверное, совсем недавно прошел сильный дождь, поскольку маленькая площадка перед станцией была залита водой. Бетон там был весь в глубоких трещинах, и из них проглядывали пучки травы. На этом цивилизация заканчивалась – ни зданий, ни дорог, ни каких-либо других следов человеческой деятельности не наблюдалось. Зато недалеко разгуливали несколько животных, похожих на слонов, бивни их были почти прямые, а черепа сильно вытянуты кверху. Чуть далее паслось целое стадо антилоп, а в небе кружила стая больших черных птиц. В грязи у двери виднелись свежие отпечатки огромных копыт. Бегемот? Жираф?
Пашка остервенело гонял вокруг себя слепней и оводов, которых тут оказалось тьма-тьмущая, Зафар был прав.
– Мы что, в Африке? – удивленно спросила Алина, проделывая то же самое. – Что-то здесь не очень жарко. Даже прохладно!
– Кому вообще пришло в голову строить здесь станцию? – недовольно проворчала Тамара. – Ну что за уродство? Неужто эти двое не наврали про Машину тех долбаных марсиан? Это явно не Земля!
– Ты все еще надеялась, что… – Пашка не закончил фразу.
– Да, – невозмутимо ответила противоречивая Тамара, – надеялась, что мы выйдем, и – здравствуй, Питер дорогой…
Пашка подергал двери, но они оказались заблокированными.
– Их можно разбить, – неуверенно предложил он. – Хотя стекло тут толстое, но у нас же есть бластеры!
– Да, и что дальше? – скептически отозвалась Тамара. – Устроим сафари? Слонятинка вот бегает, совсем свежая: айда на охоту, Пашка! Нет уж, идемте искать людей. Они мне как-то ближе.
– Только если не такие, как те двое, – заметила Алина.
– Вот-вот, – поддержал ее Пашка. – Где гарантия, что тут все метро не заполнено этими сталкерами, которые спят и видят, как воруют молодых девушек?
Тамара промолчала. Пашка прислонил лоб к холодному стеклу. Что же делать?!
– Не все же там такие, я надеюсь, – наконец сказала Тамара. – Сами подумайте. Ну выйдем мы сейчас – и куда дальше? Самое главное, зачем? Ни дорог, ни домов, ничего! Это точно не Земля, ну или не наша Земля… в смысле не наш мир, а параллельный. Тут внутри хоть дождь не идет. А закончится мясо, ну вернемся сюда, завалим кабанчика, а пока не надо. Лично я – против. Голосуем?
– Я – как все, – сказала Алина. – Хотя у каждого решения есть свои плюсы и минусы вообще-то.
Мимо входа, не обращая внимания на дверь, прошлепало животное, напоминающее большую потрепанную гиену. С ее обнаженных клыков капала слюна. Алина тихонько охнула. Прихлопнув очередного слепня, Пашка кивнул:
– Хорошо, вернемся в метро. Посмотрим, что там на следующей станции.
Он огляделся. Где этот Зафар фрукты рвал? И откуда эти насекомые берутся? За дальней пилястрой – колонной, примыкающей к стене, – он заметил пролом, находящийся примерно на уровне плеч. Из него проглядывали, шевеля листьями, несколько могучих веток дерева, на которых висела пара уже знакомых «огурцов», однако достать их было сложно. Можно было бы, правда, подсадить на плечи одну из девушек, но вокруг вилось просто невероятное количество слепней. Неудивительно, что Зафар оказался весь покусанным.
– На тепло и сухой воздух лезут, – предположил Пашка.
– Какая мерзость! – скривила личико Алина. – А этот леодил оттуда спрыгнул, да?
– Похоже, что так. Главное, – он обвел холл бластером, – что он обратно свалил, а не поджидает нас тут.
 
– Бред, – сказала Тамара свое веское слово.
– Я вот только не пойму, где кассы и турникеты, – сказал Пашка. – В кассах должны были быть телефоны, а их самих тут нет!
Тамара картинно развела руками:
– Тут даже полиции нет, бомжей и, что удивительно, даже раздающих рекламу бабушек, а тебе кассы подавай! Тут все бесплатно, катайся не хочу!
– Ладно, идемте назад, – вздохнул Пашка. – Раз мы не пойдем наружу, то и нечего тут торчать. Чем скорее доберемся до следующей станции, тем лучше.
– Не будем терять времени, – кивнула Алина.
Они спустились вниз гораздо быстрее, чем поднимались сюда. Внизу ничего не изменилось – лишь тишина, пыль и пустота. Выходя на перрон, Пашка кинул последний взгляд на место их бывшего заточения. Толстяк никуда не делся и лежал у стены сразу же за поверженной решеткой. К горлу подступила тошнота, и Пашка отвернулся.
Они подошли к краю перрона.
– А что с Зафаром, кстати? – спросила Алина. – Нам ведь… найти его нужно, да?
Пашка посмотрел в левую половину туннеля. Света в ней не было, тогда как в правой, из которой пришли сталкеры, он горел. Во время бегства Зафара все было наоборот.
– Надо бы, конечно, – сказал Пашка, – но…
– Что «но»? Как это «надо бы»? – возмутилась Тамара. – Он же пытался нас спасти, а мы его, значит, нет?
– Да я не предлагаю его кинуть! Но все-таки прошли сутки, – возразил Пашка, – ровно сутки! Куда он делся? Либо погиб, либо…
– Либо что?
– У меня вообще большое подозрение, что это он кинул нас.
– Да ладно… – недоверчиво произнесла Алина, вглядываясь в глубину левого туннеля. – Он там, да? Туда ведь пошел?
Пашка молча кивнул. Ему уже было стыдно, и он пожалел, что допустил такую немужественную, безответственную позицию. Язык его – враг его, в который раз убедился он.
– Сейчас там нет света, а тогда был, – сказал Пашка, краснея.
– И что это значит?
– Без понятия. Лучше давайте возьмем фонари.
Они открыли рюкзаки и достали два мощных фонаря. Все надписи на них имели совершенно непонятное начертание и больше походили на витиеватые индийские вензеля. Никакой латиницы, даже близко. Логотип производителя или страны изображал стилизованного орла с расправленными крыльями, чем, как ни странно, напоминал нацистский символ.
Пашка без труда нашел выключатель и повернул его. Фонарь светил очень хорошо, кроме этого, он имел несколько светофильтров, а также режимы фокусировки и пониженного энергопотребления.
– Классно! – восхитился Пашка. – Мне бы домой такой! Ну что, девчонки, двинули?
Он осторожно спустился вниз на шпалы и помог девушкам.
– Не вставайте на рельсы! – предупредил он. – Мало ли что…
– На них нет напряжения, – назидательно сообщила Тамара. – Ток идет вот по этому, который выше, под кожухом у стенки. Называется – контактный рельс, а эти – просто ходовые и…
– Да я знаю, знаю, – сказал Пашка, – восемьсот пятьдесят вольт, но мы же не в обычном метро, понимаете? Тут может быть все что угодно!
– Вообще-то восемьсот двадцать пять, – с улыбкой заметила Тамара, проходя мимо него.
«Это смотря в каком мире», – хотел ответить Пашка, но сдержался.
Они вошли в туннель.
– Жутковато, – сказала, поеживаясь, Алина.
Пашка поводил фонарем, но ничего необычного не заметил. Далеко впереди горел зеленый глаз семафора.
– Что будем делать, если пойдет поезд? – с тревогой спросила Алина.
– Жёлоба, чтобы залечь, нет, – заметил Пашка. – Значит, выход будет только один – прыгнуть в сторону и залезть на кабели.
– И скинуть рюкзаки, – добавила Тамара.
– Да, – согласился Пашка, – правильно, а то еще вагон зацепим.
Они прошли немного вперед и остановились, рассматривая тянущиеся вдоль стен кабели.
– Сколько ж тут всего… – пробормотала Алина. – Для чего они?