Массандрагора

«Эка загнул! – снова ухмыльнулся Пашка. – Да мне бы лекции по нейрофизиологии читать! Может, устроиться на полставочки в универ?»
Можно ли в таком случае считать, что эта самая разница между компьютером и мозгом и была душой? «Нет», – без колебаний подумал Пашка, и на этом теологический аспект проблемы был закрыт.
Скорее всего, нельзя взять и «переписать» по кабелю одну личность другой. Фактически для этого необходимо было бы физически заменить один мозг другим. Пересадить голову, как это сделал профессор Доуэль в известном романе Беляева. А значит, перемещается не какой-то там «личность-дух», а само тело.
Задумавшись, Пашка чуть было не проскочил арку в доме, во дворе которого располагалась Ольгина клиника.
– Ты уж извини, нормальный импортный аппарат сегодня, оказывается, на профилактике, – сказала Пашке сестра, встретив его у регистратуры. – Но на ходу наш, советский. Функционально – ничуть не хуже, и это почти правда. Пойдешь?
Он кивнул. Ольга сделала кому-то звонок по внутреннему телефону.
– Иди на второй этаж, двести шестой кабинет, – сказала она. – Сядь и жди.
Пашка бодро взбежал по лестнице и уселся в мягком кожаном кресле. Рядом приткнулся низенький журнальный столик с кипой женских журналов. Где-то еле слышно играла классическая музыка, кажется, Моцарт. Коридор был абсолютно пуст. В общем, идеальное место для размышлений!
Итак, он перемещался физически. Это подтверждалось тем, что вместе с ним переносилась не только одежда, но и, например, телефон. В мире с зеленой дверью у него оставался смартфон с фотографиями оранжевой двери из предыдущего мира. Значит, все то, что в кармане или рядом, перемещалось вместе с ним. Звучит логично.
Пашка вытащил телефон и принялся искать эти фотографии. Почему-то он совсем не удивился, когда нашел совсем другие. Фотографии с Лехой и страшные рожи присутствовали, однако парочка стояла не на ступеньках, а рядом на газоне, и дверь магазина оказалась коричневой, причем с более высокой стеклянной вставкой…
Это уже не его смартфон – он прибыл из теперь уже доказанного четвертого мира!..
Значит, он, Пашка, и его вещи все-таки перемещались совершенно независимо друг от друга: одежда, рюкзак, компьютер, паспорт… Или нет? Пашка вдруг вспомнил, что вчера вечером, напившись, он свою одежду расшвырял по всей комнате, а телефон поутру обнаружил вообще в дальнем углу, у аквариума. Обычно он использовал смартфон как будильник, а потому клал его рядом с подушкой. Получалось, что шансы того, что телефон обычно перемещался вместе с ним, были высоки – ведь он постоянно таскал его с собой в чехле на поясе. Привычка эта осталась у Пашки с первого курса, когда он еще жил в общежитии, а ничего ценного без присмотра оставлять там было просто нельзя.
Прошлой ночью обмен этой собственностью все-таки произошел – смартфон оказался от него уже далеко и потому за Пашкой не последовал. Но какое должно было быть расстояние, чтобы гарантированно не расстаться со своей вещью? Полметра? Сантиметр? Или полный контакт хотя бы через одежду? Этот вопрос можно было проверить, чем Пашка и решил как можно скорее заняться – его совершенно не прельщало однажды получить «параллельный» смартфон с какой-нибудь… непотребной фигней. Мало ли что там, в далеких параллелях, может быть! Он поежился.
В коридор со стороны лестницы вышла толстая бабулька в белом халате, колпаке и мощных очках, наверное, купленных еще в восьмидесятых годах.
– Сейчас, минуточку. – Она приветливо улыбнулась ему и грузно прошла в кабинет.
Пашка остался сидеть. Телефон в руке и пугал и притягивал. Может, в нем действительно таится что-нибудь эдакое? Да нет, чего себя зря пугать! Правда, ну почему он боится эту железку? Не из антивещества же она сделана! А может, параллельный Пашка уже нашел отгадки на все эти вопросы и передал ему через телефон послание?! А ведь это было мыслью!
Дверь кабинета приоткрылась, и показался бабулькин колпак:
 
– Заходите, молодой человек!
Пашка вскочил и прошел внутрь.
– Кофе не пил? – спросила врачиха. – Кофеин не принимал?
Пашка перед выходом выпил анальгин с парацетамолом, поэтому ответил отрицательно. А ведь хотел наглотаться аскофена… Почему его Ольга не предупредила?
– А спал как? Выспался?
– В общем-то не очень… – пробормотал он.
– Это хорошо, – ответила бабуля. – Для анализа в смысле.
Ему еще никогда не делали ЭЭГ, а потому было очень интересно. Его усадили в удобное фиксирующее кресло и надели наушники, а затем бабуля принялась сооружать на его голове целую сетку из десятков контактов, которые она обильно смачивала водой. Два электрода были подсоединены чуть ниже глаз и еще по три – на щеки и скулы. Кроме этого, перед Пашкой стояла пара стоек с лампочками, как в фотоателье. На столе – компьютер с интерфейсом какой-то сложной программы, с кучей кнопок и разнообразных графиков.
– Нужно успокоиться и ни о чем не думать, – предупредила бабуля. – Это важно. Обещаешь?
Пашка кивнул. Но как тут ни о чем не думать, когда у него на уме настоящие космические проблемы?
– Представь что-нибудь хорошее. А еще лучше – будто пытаешься уснуть. Все мысли прочь! Прочь!
Легко сказать!
Затем Пашка слушал различные сигналы – то в правом ухе, то в левом, по приказу открывал и закрывал глаза, ему светили лампочкой с разных сторон, он дышал – то медленно, то быстро, сжимал и разжимал кулаки, а потом рассматривал на картонках буквы и символы. Все его действия регистрировал компьютер, и продолжалось это почти полчаса. И он честно старался полностью расслабиться. Нельзя, чтобы его треволнения сказались на результате.
– Посиди немного в коридоре, – сказала наконец бабуля, снимая с него электроды. – Это недолго.
Пашка снова уселся в кресле напротив кабинета. Он принялся изучать содержимое телефона, пытаясь найти Тайное Послание, однако ничего подобного не оказалось, лишь некоторые фотографии, по его мнению, были… слегка не теми. Но это еще спорный вопрос. Память – штука сложная, она может кого угодно подвести. Только те снимки, у магазина мелочовки, однозначно говорили о перемещении между параллельными мирами.
Бабуля вышла в коридор и передала ему листок с анализом.
– В общем, все нормально, – благодушно сообщила она.
– В общем? – с тревогой переспросил он.
– Да, просто небольшие отклонения в неспецифических отделах мозга, ничего страшного.
– То есть жить буду? – попытался пошутить он. – И я не псих?
– Нет, не псих, – рассмеялась врачиха.
Он пошел к выходу, перезванивая Ольге.
– Ну что, – живо спросила она, – все нормально?
– Ну вроде да, – неуверенно ответил он. – Какие-то небольшие отклонения в неспецифических отделах… Это что такое?
– Значит, с тобой все в порядке. Мозжечок с гипоталамусом на месте? Буквы все узнал? Ну и ладно!
Пашка сестре доверял безмерно, поэтому настроение у него снова поднялось.
– Я буду поздно сегодня, – сказала Ольга, – купи на вечер чего-нибудь вкусненького, ладно? И соку не забудь.
Пашка шел обратно к метро и снова размышлял. Был еще один важный вопрос: те самые параллельные Пашки – что у него было с ними схожего, а что нет? Выходило так, что их действия были синхронны лишь до той степени, в какой их миры совпадали в плане жизни, интересов и окружения каждого из них. Если Джордж Харрисон в некоторых из миров погиб 11 апреля 2009 года в автокатастрофе, избежав болезни в 2001-м, и если они в тот день, в шестом классе, пошли к Тимохе из-за обломившегося дня рождения подруги Лехи, и опять же, если у них зародилась традиция отмечать каждый год поминки знаменитого Битла, то… То во всех этих родственных мирах они всегда встречались в середине апреля и пили пиво под записи «Битлз». Во всех остальных мирах – нет. Хотя Пашка и не исключал, что существовали и такие вселенные, где они отмечали какую-нибудь другую дату, например, их заинтересовала не гибель Харрисона, а день рождения Леннона. Или Курта Кобейна.