Странные люди (СИ)

Морда лица, главное, знакомая донельзя.
А ну конечно… Погожины. Что ж, с Погожиным Елизар был знаком, пусть и не близко, но достаточно, чтобы порадовать старика.
Интересно, этот рыжий ему внук или правнук?
Главное, склонился над трупом, занес руку со скальпелем… выпустив силу. Ну да, к чему железки истинному целителю.
Правда…
Елизар щелкнул пальцами, создавая облачко тьмы. А потом подтолкнул его к ногам мальчишки. Сил, правда, ушло многовато, все же в безмагических мирах сопротивление среды совсем иное. Но… тьма коснулась ног и поднялась выше, впитываясь в кожу. И собственная сила парня поспешила за ней, нейтрализуя. А мальчишка потерял контроль. Сила, накопленная на острие скальпеля, откатом ударила в руку.
- Ай! – мальчишка разжал пальцы и уронил скальпель.
Елена нахмурилась.
Но молча подняла.
- Кто желает продолжить? – поинтересовалась она.
Тишина.
Девицы продолжают разглядывать телефон, кажется, они вовсе не заметили, что что-то да случилось. Остальные… кто-то отвернулся, делая вид, что обращаются не к нему. Кто-то перешептывается. Хихикает. Только Лялечкин все еще бледен.
Но Елизара почуял. Обернулся и, голову задрав, спросил:
- А можно я… п-попробую.
- Лялечкин осмелел! – заржал кто-то.
- Попробуйте, - Елена отложила грязный скальпель и отступила. – Прошу. Если почувствуете, что вам становится дурно, говорите.
- А ему всегда дурно…
Интересно, кто и когда решил, что целители – добрые? Маги света, созидания… группа ответила согласным хохотом. Впрочем, Лялечкин только губу закусил и решительно шагнул к мертвецу.
- Не спешите, - Елена, впрочем, и не думала улыбаться.
Она ободряюще кивнула.
- И проговаривайте вслух действия.
Лялечкин опять покосился на Елизара, вздохнул, как почудилось, обреченно, и произнес:
- Итак, основной разрез сделан. Дальше что?
- Д-дальше… л-лоскутами… сепарируется кожа, подкожная клетчатка и мышечный слой, - Лялечкин вцепился в скальпель. – П-поперечными разрезами рассекаются прямые мышцы живота…
Скальпель коснулся мертвой плоти и Лялечкин осторожно надавил. Ну да, откуда ему знать, что мертвое тело довольно-таки плотное.
- Чуть сильнее, - спокойно произнесла Елена. И Лялечкин кивнул.
Пожалуй, у него бы и получилось, но именно в момент высочайшей сосредоточенности горе-некроманта на деле, Погожин оказался позади него. А с другой стороны – Погожинский приятель.
Короткий обмен взглядами.
И силовая подсечка. Лялечкин вряд ли понял, что произошло и какая сила ударила его по ногам, заставив колени подогнуться. Скальпель воткнулся в труп, а Лялечкин, начавший было заваливаться на бок, упал, но не на пол, а прямо на мертвеца.
Воздушный кулак помог скорректировать траекторию.
Лялечкин взвыл.
Вскочил и… похоже, по ногам ему досталось не только петлей, если эти ноги Лялечкина не слушались. Нелепо взмахнув руками, он грохнулся на пол, сбив с тележки инструмент.
Группа захохотала.
- Ди, ты сняла?
- А то…
- Лялечкин у нас такой впечатлительный, Елена Петровна! Вам ли не знать… кажется, ему совсем-совсем не стать медиком…
- Как и тебе, Погожин, - Елизар выступил из тени, за завесой которой скрывался.
- Ой… - тихо сказала блондинистая девица, пряча за спину кирпичик телефона. Кто-то выразился куда более определенно.
- Вижу, мне здесь рады, - Елизар хмуро осмотрелся.
Елена помогала подняться Лялечкину, который все так же мелко дрожал и был бледен, но хоть без обморока обошлось.
- А еще вижу, что вы тут окончательно страх потеряли, - он упер взгляд в Погожина. Тот несколько подрастерял боевой дух, но…
- У нас занятие!
- Видел.
- И не по вашему профилю, мастер, - мелкий засранец даже умудрился поклон изобразить. – Вам скорее о вашем… студенте побеспокоиться надо. А мы, целители, как-то вот сами… разберемся.
- Конечно, разберетесь, - Елизар широко улыбнулся, отчего девица выронила телефон.
Можно было бы пустить волну силы. Техника к некромантам относилась еще более предвзято, чем люди, но… одно дело испортить то, что принадлежало этим недоучкам, и совсем другое – имущество Елены. Или рабочее. Елизар весьма сомневался, что в этом мире к материальным ценностям относятся с меньшим трепетом, чем в его собственном. А отправлять добрую женщину к местному завхозу… нет, не дело.
 
- Куратор кто?
- А вам какое дело? Мы вообще не обязаны отвечать…
- Мне – не обязаны. Впрочем… думаю, я найду, кому вы ответите, - Елизар позволил себе соткать из тьмы посланника, мелкого, но способного вместить пару минут мыслезаписи. А потом влил в него сил, отправив по адресу. – Вашему деду, Погожин, будет весьма интересно посмотреть на то, как проходят занятия… помнится, он как-то упомянул, что в последнее время творится нечто непонятное. Отметки студентов становятся все выше, а уровень подготовки падает…
- Я… - голос Погожина чуть дрогнул, но вот самомнение, а еще взгляды одногруппников не позволили отступить. – Я буду жаловаться!
А зря…
К жалобам некроманты как-то быстро привыкают. На году этак десятом работы и вовсе перестают обращать на жалобы внимание.
Поэтому Елизар лишь кивнул.
В столовой было как обычно людно, шумно и снова пахло квашеной капустой. Впрочем, волновало не это, а то, что окно в расписании не бесконечное, как и количество булочек у кассы. Почему-то их всегда привозили мало, хотя, казалось бы, раскупают – делайте больше.
- Я займу очередь? – робко поинтересовался Лялечкин, на подносе которого нашлось место стакану с кефиром и паре кусков батона.
- А обед? – Елена нахмурилась.
- Я… не голоден, - соврал мальчишка, старательно отворачиваясь от раздачи.
- Суп бери, - Елизар тоже нахмурился. – Какой тут съедобен?
- Борщ неплох, - Елена сглотнула слюну и подумала, что теперь о ней слухи пойдут. А Погожин точно побежит жаловаться. И нажалуется. И значит, на заседании кафедры тему поднимут… и о служебном соответствии в том числе. – Ещё пюре советую. С печенкой жареной.
- Бери. И я возьму. Иди сюда, недоразумение…
- Я…
- Деньги у меня есть. Выдали, - Елизар выгреб из кармана ком мятых бумажек и спросил: - На обед этого хватит?
Странный он… но странно и то, что рядом с ним Елена ощущала спокойствие и давно позабытое уже умиротворение. И моргом он опять же пах… приятно.
- Хватит, - она вытянула тысячную купюру. – Это довольно много. И лучше убрать, пока не потеряли.
- Я как-то больше к золоту привык, - доверительно произнес Елизар. – Так, Гордей… иди и набирай, что сказали.
- И салат! – добавила Елена. – Детям нужно употреблять овощи.
- И салат.
Спорить Лялечкин не осмелился. Поставил и тарелку с борщом, и пюре, и салат.
- Как понимаю, у него в группе сложности? – Елизар наблюдал за племянником.
- Не знала. Хотя… да, он обычно в стороне держится. Он тихий. Внимательный. Но…
- Обмороки?
- И это тоже. Скорее уж ощущение, что он все это впервые видит… точнее анатомию он в целом знает и неплохо. Но это как бы не медицинское знание, отвлеченное какое-то, - Елена смутилась от своей неспособности внятно сформулировать мысль. – С другой стороны он хотя бы хочет учиться.
- А остальные?
- Остальные… в лучшем случае являются на занятия и не мешают. Сложная группа, - она поморщилась. – В этом году какая-то… особенно… Погожина вы видели.
Ел Елизар жадно, но и аккуратно. И на Лялечкина, устроившегося за соседним столом, поглядывал, будто контролируя, ест ли тот.
- Вы и вправду знакомы с его родственниками?
- Знаком.
- А… - Елена не была уверена, что имеет право задавать такие вопросы. – То… темненькое облачко… это… что было?
- Магия.
Издевается?
Не похоже… с другой стороны, и вправду, какая разница, что это было, если до конца пары Погожин заткнулся и вел себя почти прилично.