Освещенные шрамами (ЛП)

Калиста усмехнулась.
— Хорошо. Теперь пришло время проверить твою способность. — Кончиком ножа она оторвала верхнюю пуговицу на блузке Брин, поймав ее рукой. — Закрой глаза.
Брин колебалась, но сделала это. Она услышала шаги Калисты, ходившей по комнате, и шорох каких-то предметов. Через мгновение Калиста сказала:
— Можешь открывать.
Открыв глаза, она обнаружила, что в руках Калисты нет пуговицы. Ученица сказала:
— Я спрятала пуговицу в этой комнате. Представь ее. Постарайся сосредоточиться на своих чувствах. Почувствуй ее. Ощути какая она соленая от пота и моря. Как только в голове возникнет сильное ощущение пуговицы, произнеси заклинание.
Брин закрыла глаза и попыталась представить пуговицу, даже пошевелила пальцами, представляя, как расстегивает ее. Затем она сказала:
— Jin jan en veera.. — Странное ощущение отозвалось в ней… оно не было похоже ни на что из того, что она испытывала раньше.
— Чувствуешь ее? — спросила Калиста.
— Не совсем, — нерешительно сказала Брин. — Это больше похоже на запах в воздухе, чем на чувство. Это имеет смысл? Я не могу почувствовать запах пуговицы, но только так я могу описать. Мне кажется, что я могла бы проследить за этим ощущением, как за запахом пирога, который ты оставила где-то в комнате.
Калиста кивнула.
— Вот оно. Глубокое, интуитивное чувство. — Магия, подумала Брин и удивилась тому, что магия — это еще одно чувство, как осязание или обоняние. — Следуй за ним, — приказала Калиста.
Брин поднялась, осматривая глазами комнату. Но нет, это было неправильно. Калиста не стала бы прятать ее на виду. Зрение не поможет найти пуговицу. Поэтому вместо этого она последовала за магией, как за запахом, который привел ее к куче грязных тряпок в плетеной корзине в углу комнаты. Она опустилась на колени. «Я чувствую это. Пуговица». Рана на плече зудела. Она стала рыться в белье, пока на пол не выпало что-то маленькое и твердое.
Пуговица!
Брин недоверчиво подняла ее. Она снова воспользовалась магией! Это странное притяжение не было похоже ни на что, что она когда-либо чувствовала прежде, это было чувство, которого она никогда не знала. И все же, как ни восхищалась она проявлением волшебства, в ней зародился гнев.
Почему Мир запрещал магию? Это было такое полезное заклинание, и оно никому не причиняло вреда; в нем не было ничего злого или отсталого, как ее учили. Рангар как-то сказал ей, что ее родители запретили магию не потому, что она отсталая, а потому, что она слишком могущественная; дайте магию народу, и они перестанут нуждаться в правителях.
«Может быть Рангар был прав».
Калиста заметила:
— Думала, ты будешь довольна, но ты выглядишь так, будто кто-то наступил на твой ужин.
Брин встала, убирая пуговицу в карман, чтобы пришить ее позже.
— Прости. Это заклинание поиска невероятно… я не знаю, как выразить тебе свою благодарность. Я просто думала о том, как сильно магия могла бы помочь жителям Мира. Но там на магов смотрят недоброжелательно. Они предпочитают науку, а наука, как бы полезна ни была, требует высокого уровня образования и оборудования, недоступного простолюдинам.
Калиста кивнула, собирая травы и прочие принадлежности.
— Магия доступна.
— Я учусь этому, — сказала Брин. — Мои родители всегда учили меня, что это зло. Грех.
Калиста взглянула на Брина, продолжая складывать принадлежности. Затем она лукаво спросила:
— Уверена, что твои родители не знали никаких магических заклинаний?
Брин едва не рассмеялась.
— Они никогда бы не связались с магией.
Но Калиста не смеялась, и Брин засомневалась. Она так мало знала о своих родителях. Могли ли они заниматься магией? Работать с магами? В конце концов, магия дала бы им сильное преимущество для сохранения своего положения…
Задумавшись над вопросом Калисты, она еще раз поблагодарила ее и ушла, приложив припарку к небольшой ране на плече. Она все думала о том, пользовались ли ее родители магией. Действительно ли они могли скрывать от нее эту информацию? С другой стороны, Брин была самой младшей. Практически ребенком. Никто никогда не рассказывал ей ничего важного.
 
Она была настолько поглощена своими мыслями, что завернула за угол и врезалась в кого-то.
— Ой!
Она сделала шаг назад, внезапно осознав, что уже далеко за полночь и что рубашка ее расстегнута, обнажая плечо. Но человек, с которым она столкнулась, похоже, не заметил ее полуодетого состояния.
— Леди Брин. — Несмотря на поздний час, Трей был одет в военные доспехи и плащ из медвежьей шкуры.
— Трей, — сказала она, прижимая руку к груди. — Я просто ходила к…
Он прервал ее.
— Я рад, что нашел тебя. Мы с братьями искали тебя.
Ее брови поднялись.
— Зачем? Что-то случилось?
Он достал из кармана небольшой конверт. Свет ее фонаря отразился на гербе гонцов перемирия. Брин почувствовала, как все в животе перевернулось. Трей сказал:
— Тебе пришло письмо.
  
Глава 29
 
ПИСЬМО ОТ МАРСА… НОЧНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ… ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ… НЕВЫНОСИМЫЕ ПРИНЦЫ
 
— Письмо? — нерешительно спросила Брин. — Для меня?
В мерцающем свете фонаря Трей выглядел очень торжественно. Брин поняла, что, возможно, впервые осталась наедине со старшим братом Барендур.
Трей всегда был добр к ней, но держался на расстоянии, и неудивительно почему: днем он занимался делами королевства, а ночью — Сарадж. Он отличался от двух своих братьев: бесшабашного Валендена и задумчивого Рангара. Трей был образцом благородства… идеальным наследником престола.
Он возвышался над ней, и она вспомнила, как танцевала с ним во время сбора урожая. Она никогда не обращала особого внимания на красивого старшего принца, но теперь обнаружила, что не может перестать сравнивать его с собственным братом. Марсом, старшим принцем Мира. Во многом Трей и Марс были похожи.
Оба высокие и привлекательные, с королевской походкой. Волосы Трея были темнее, чем у Марса, хотя их стрижка была одинаковой длины. Но помимо внешности, она узнала блеск в их глазах. Оба мужчины знали, что на их плечах лежит тяжесть целого королевства; разница была лишь в том, как они справлялись с этой ответственностью?
Трей не отдал ей письмо. Вместо этого он положил его обратно во внутренний карман и сказал:
— Мой отец хочет поговорить с тобой, прежде чем ты прочтешь его.
— Сейчас? Но уже поздно.
— Боюсь, эти новости не могут ждать до рассвета.
Скрестив руки в беспокойстве, Брин кивнула.
— Где Рангар?
— В зале совета с Валенденом и нашей тетей.
Она кивнула. Трей повел ее по темным коридорам. В этот поздний час мало кто не спал; они прошли мимо пожилой женщины, подметавшей пол соломенной метлой, и пьяного мужчины, напевавшего себе под нос.
Брин хотела расспросить Трея, но так и не осмелилась задать вопрос. Что-то в Трее пугало ее, по сравнению с его младшими братьями. Он был настолько благороден, что вокруг него была словно стена, закрывающая его от всех, кроме Сарадж.
Когда они зашли в покои, маг Марна обратилась к ней.
— А. Леди Брин. — Семья собралась за столом совета; поднос с провизией остался практически нетронутым, за исключением бутылки медовухи, которую кто-то осушил до дна. Брин сразу же бросила на Валендена подозрительный взгляд.
Маг Марна прикоснулась к припарке, которую Брин держала у своего плеча.
— Я так понимаю, ты нашла Калисту?
Брин кивнула.
— И пропавшую пуговицу.
Маг торжественно кивнула.
— Хорошая девочка. Ты сможешь найти своего ягненка, с помощью этого заклинания… но не сегодня. Есть проблемы посерьезнее.
Брин посмотрела на Рангара. Он облокотился на стол, склонившись над картой королевств Эйри, но его глаза смотрели на нее. Она задрожала. Между ними все еще оставалось так много нерешенного.
Трей повернулся к Брин.
— Итак, сегодня вечером прибыл гонец с перемирием. Он принес письмо для моего отца, одно для меня и одно для моего брата. — Он кивнул в сторону Рангара. — И одно для тебя. — Он достал письмо из кармана и протянул ей.