Пожиратель Драконов. Часть 1 (СИ)

С другой же стороны, возможно подобная срочность объяснялась спецификой прошлого заказа.
Я, разумеется, рассказал графу о странностях, связанных с убийством маркиза. О том, что он и его группа, похоже, нацелились именно на парочку очень сильных драконов.
Возможно, за эти дни людям принца удалось выяснить что-то об этом деле, и появилась необходимость срочно сделать следующий шаг. Звучало, на самом деле, вполне логично, тем более что агентурная сеть у первого принца, как уже стало понятно, была развита на пять с плюсом.
Впрочем, в любом случае я не собирался слишком много думать заранее. Завтра будет информация и всё станет понятно, а пока что не было смысла дёргаться.
Вернувшись на кровать, я несколько минут поиграл с Рейном, который, забавно пища, уворачивался от наигранно угрожающих попыток его поймать, при этом не слезая с моего тела, прячась то в подмышке, то в штанине, то за шиворотом.
А потом, приказав крохе вернуться обратно на запястье, продолжил то, на чём он меня прервал. Эксперименты с магической формулой фаербола.
Благо, маны у меня было предостаточно. С учётом того, как мало требовало это заклинание, и вовсе, считай, бесконечное количество. Да и спать мне особо не было нужно, так что провозился я до самого утра, к сожалению, так ничего путного и не добившись.
По расписанию сегодня первой у моей группы, а точнее у всей моей параллели, была лекция по истории, меня совершенно не интересовавшая. Однако совсем уж наглым прогульщиком я быть не хотел, так что, сходив и быстро позавтракав, отправился в аудиторию.
Там занял место подальше от профессорской трибуны и просто продолжил свои опыты с маной. Может быть расшифровать формулу я и не смог, но наловчился с применением самого заклинания, научившись останавливать процесс до того, как на ладони вспыхнет пламя.
Так что занятию я бы никак не помешал, посещаемость мне бы зачлась, а где проводить эксперименты: в классе или в своей комнате — мне было без разницы.
Преподаватель истории, в отличие от куратора группы, был довольно посредственным магом. В уже довольно преклонном возрасте он имел лишь двадцать шестой ранг, уступая некоторым студентам старших курсов.
Впрочем, для того, чтобы хорошо разбираться в событиях прошлого, сила магии и не требовалась. Вот только у этого старичка от профессора Сиолла было ещё одно отличие, на этот раз неприятное.
Он оказался старой жопой.
— Молодой человек! — противным голосом окликнул меня он. — Да-да, вы, на задних рядах. Чем вы заняты?
— Какое вам дело? — вздохнул я, рассеивая очередной несформировавшийся фаербол.
— В смысле, какое дело⁈ Я учу вас, одариваю ценнейшими знаниями!
— Вот и одаривайте дальше. При чём тут то, чем я занят?
— Вам не интересны мои лекции?
— Нет.
— Вам потом сдавать по ним экзамены.
— Разберусь с этим.
— Тогда уходите отсюда!
— Я не хочу пропускать занятия и получать штрафы.
— Даже если вы останетесь, я не поставлю вам посещение! Это полное неуважение ко мне, как к профессору этой академии!
— С какой стати? — я привстал со своего места. — Эй, Ульната! — девушка, сидевшая на передних рядах, обложенная учебниками и с открытым конспектом и, похоже, пыталась сделать вид, что всей этой перепалки с профессором не существует, вздохнув, повернула ко мне голову. — Есть правило, по которому преподаватель может не поставить студенту посещение, если тот находится на лекции?
— Эм… насколько я знаю, — неуверенно начала девушка, — если студент не мешает занятию, то выгонять его нельзя. И, если он присутствовал в аудитории на протяжении не менее восьмидесяти процентов времени лекции, то посещение ему должно быть поставлено.
— Вот! — получив подтверждение, я окончательно преисполнился уверенности. — Так что не задерживайте хотя бы тех, кому ваши лекции могут быть интересны или полезны, и продолжайте. Не обращайте на меня внимания.
— Я доложу об этом! — взвизгнул историк.
— Ой, да докладывайте кому хотите, — отмахнулся я, садясь обратно на место и возвращаясь к своим делам.
 
Инцидент был бы на этом исчерпан, но загвоздка была в том, что разговор происходил на глазах у сотни с лишним студентов пятого курса. Так что, когда лекция закончилась и все толпой повалили из аудитории, меня почти тут же облепили восторженные бунтари и негодующие заучки.
Одобрительные возгласы, назидательные речи, приглашения пойти вместе выпить и обещания поддержать обвинительный доклад профессора посыпались на меня со всех сторон.
Показывать свою полную силу не стоило, возникли бы закономерные вопросы о том, как парень в двадцать один год может обладать подобной силой. Да и за покалеченных студентом меня бы по головке точно не погладили.
Однако именно этого мне максимально хотелось: раскидать всех вокруг резкой волной энергии и спокойно пойти дальше по своим делам. Благо, не обязательно было прибегать к крайним мерам.
Использовав приказ фиксации и подскочив повыше, я попросту улетел из учебного здания.
Для большинства магов, не достигших хотя бы двадцать восьмого ранга, левитация была слишком сложной магией. Так что преследовать меня почти все студенты могли лишь пешком.
Тем не менее, нашлась парочка, сумевшая повторить настолько сложный магический манёвр. И, так как максимальную скорость я, разумеется, не набирал, им удалось не отстать и вслед за мной приземлиться через несколько зон в небольшом скверике.
Первым преследователем оказался тот самый высокий красавчик, который вчера издевался над очкариком и которого я выкинул в фонтан. С его двадцать четвёртым рангом овладение левитацией на подобном уровне должно было быть действительно большим достижением. Так что не удивительно, что он был таким заносчивым. Гениям в каком-то смысле позволено.
Второй парень тоже наверняка был гением, правда немного в ином смысле. Если он и был меня старше, то ненамного, на год или два. И при этом уже имел двадцать девятый ранг, которого многие другие маги не достигают за целую жизнь.
Студентами пятого курса они оба точно не были: один был слишком молод, другой слишком стар. Так что, похоже, они поджидали меня у выхода из аудитории.
— Чего хотели?
— Ты не знаешь, кто я и кто он? — спросил двадцать девятый ранг, похоже, действительно удивлённый этим фактом.
— Без понятия.
— Я — Ральф Каспин, а это — мой младший брат, Грегор Каспин!
— Рад за вас. Что дальше?
— Мы — племянники третьего принца Камбада, Его Высочества Лионеля Камбада!
— Рад за вас. Что дальше?
— Ты посмел выкинуть меня в фонтан вчера! — встрял в разговор намоченный Грегор.
— У меня отличная память, можешь не напоминать. Если есть какой-то конкретный вопрос — говорите. Нет — я пойду по делам. У меня сегодня ещё лекции. Короче и конкретнее, господа.
— Я вызываю тебя на дуэль ради восстановления чести своего брата и всей нашей семьи! — гордым голосом произнёс Ральф, доставая из кармана платок, бросая его на землю и вдавливая в брусчатку ногой. Похоже, такова была местная традиция вместо бросания в лицо перчаткой.
— Когда и где?
Похоже, такая моя сговорчивость их обоих удивила. Однако отступать старшенький не стал.
— Завтра, в пять часов. На стадионе для боевых симуляций.
— Как угодно, — кивнул я. — Всё?
— Да. Условия ставок обсудим завтра же, чтобы ни у кого не возникло соблазна пойти на попятную.
— Прекрасно звучит. А теперь я пойду. Бывайте.
Первому принцу было уже за сорок, второй принцессе — примерно столько же. А вот третьему принцу было всего тридцать два. При всём его желании и всех стараниях пройдут ещё годы, прежде чем его дети смогут играть какие-то заметные роли в политике.
Тем не менее, существовал также клан Каспин, о котором я, почитавший выданные графом Сайлотом сводки о состоянии борьбы за престолонаследие, разумеется, знал.
По традиции Камбада король брал несколько жён из разных влиятельных кланов. Первый ребёнок от каждого такого брака считался принцем или принцессой, а все последующие, за редким исключением, не признавались официальными наследниками. Таким образом не возникало ситуации, когда у правителя сразу три десятка отпрысков, и всем хочется на трон.