Измена. Ты меня никогда не любил (СИ)

— Тоже мне подруга, — хмыкаю. — У меня тут жена, вообще-то, приревнует!
— Я ей обязательно все объясню! Просто постой так пару секунд.
Смеется наигранно, зыркает на Степана, потом на Никиту, которого явно бомбит от происходящего.
— Ты нахера Никите душу рвешь? — не ведусь на ее уговоры, но разбираться с ней при всем честном народе некрасиво.
— Он переживет, поверь. Знаешь, что стало с моей душой после него?
— Судя по тому, что ты делаешь, нет у тебя души, Разина!
— Вот именно! — кидает зло. — Так что все просто. Он. Переживет! Ясно?! И вообще — я все это не ради него делаю. Много чести.
Смотрит на меня с такой злостью, будто это я виноват в ее проблемах.
А потом Деля уезжает.
— Да блять! — пинаю кресло.
Степан с Димой и Славой куда-то уходят. Девочки явно перемывают мне кости на кухне. Влад с Лехой топят баню.
— Прости, Ром, — Инга хватается за голову. — Я постоянно причиняю близким боль. Это моя гребаная карма.
— Сам виноват. Повелся на твои слова. А ведь у меня только с женой налаживаться все начало!
Наливаю в стакан вискарь и выпиваю залпом.
— Я поговорю с ней, Ром. Скажи, как ее найти — я приеду и все объясню. Она поймет. Как женщина женщину поймет.
— Не надо. Я сам. Подумает еще, что я тебя подослал.
Возвращаются девочки. Меня игнорируют, с Ингой сквозь зубы разговаривают. Но той нет до этого никакого дела, уже сама поняла, что перегнула палку. Парни тоже возвращаются в гостиную. Настроение — говно. Наливаю еще один стакан виски. Пью.
Удавиться охота.
А за окном дождь херачит… Как она там? Душа не на месте за нее.
Набираю Никите сообщение, прошу, чтоб отписался, как приедут. Не читает. Десять минут. Двадцать. Дождь льет сильнее. А на душе клубок из страха и тревоги.
— Они же нормально доберутся домой? — спрашивает Инга, у самой глаза на мокром месте.
Таня громко фыркает, Соня недовольно качает головой. Ситуация накаляется.
Звонит телефон.
Я сразу понимаю, что все плохо. После всего, что тут было, Аделия не может мне звонить.
— Отследи геолокацию машины, — сдавленно произносит Никита по громкой связи. — В нас врезались, мы в кювете. Вызывай скорую и ментов.
Как в кошмаре.
Трясущимися руками сжимаю ключи от тачки. Кто-то выхватывает их у меня:
— Да ты бухой! — орет Слава.
Девки причитают. Инга плачет, проклинает себя.
— На моем танке поедем! — громко говорит Влад и спешит одеваться.
На телефоне открываю прогу и отслеживаю тачку Дели:
— Слава, я скинул тебе координаты. Звони в скорую и ментам. Я не в адеквате.
Чисто на автомате что-то натягиваю на себя, а брат уже звонит в экстренные службы.
— Я с тобой! — вырастает Аня перед Владом. — Одного не пущу!
— Да куда ты! Там опасно, не понимаешь?! — Таня тянет ее обратно, шепчет что-то ей на ухо.
Аня льет слезы, провожает мужа, как на войну.
— Влад, аккуратно, родной, хорошо? — плачет у него на груди.
Ну пиздец! Можно ли ненавидеть себя еще больше?!
— Анют, ну ты чего? Мы мигом! Туда и обратно! Я же на танке, он и не в такой жопе бывал.
— Я с вами, — подбегает зареванная Инга, уже полностью одетая.
Вылетаем. Башку как будто через мясорубку пропустили. Кто я, где я? Это же все какой-то страшный сон, да? Сейчас проснусь — и ничего этого не будет.
Луплю себя по колену.
— Спокойно, брат, — Влад кладет руку мне на плечо.
Господи, есть ты там? Сбереги ее, слышишь? Клянусь тебе, что стану лучше. Брошу курить и бухать. Любить ее буду до конца своей жизни, до последнего вздоха. Не забирай ее у меня. Есть там кто наверху?
Я ведь нихера не заслужил ее, знаю! Урод и сволочь. Но не забирай ее! Костьми лягу ради нее, на коленях ползать за ней буду, как пес бездомный, спать под окнами… только прошу, сбереги ее!
Тачка у Владика и вправду танк. Тяжелый пикап, который идет уверенно и спокойно. А я внутри — просто кусок мяса.
Едем вечность. Место аварии сложно не заметить. В кювете красный хетчбек с туфелькой на заднем стекле. В другом кювете «Мерс» Дели. Скатываюсь вниз по сугробам, заглядываю внутрь. Пусто. Почему, блять, пусто?! Вокруг автомобили экстренных служб. Какой-то бабе вытирают кровь со лба.
 
Подлетаю к врачам.
— Где люди из этой машины? — указываю пальцем на тачку жены.
— Увезли на скорой в первую больницу.
— Что с ними?
— Кем приходитесь?
— Я муж.
— У девушки подозрение на сотрясение и ушиб грудной клетки, — рапортует, не отрываясь от рыдающей пациентки. — У парня предварительно перелом ноги, черепно-мозговая, возможно, что-то еще.
Смотрю на тачку. Видимо, удар пришелся со стороны пассажира, а вот когда они слетели в кювет, напоролись на дерево со стороны водителя. Даже по тачке видно, что машине со стороны пассажира досталось больше.
— Едем! — кричит Влад.
И мы снова несемся.
Глава 39. Сбереги
Рома
И мы снова несемся. А я вспоминаю молитвы, которых отродясь не знал. На ходу придумываю новые. Распять себя обещаю, лишь бы Деля была жива. Я ж сдохну без нее.
Инга позади ревет уже вовсю.
— Это я виновата… я виновата. Думала, сделаю это и он отстанет. Думала, станет легче. Только не становится ни хрена. Думала, он оставит меня в покое. Надеялась, что станет легче. А вот не становится нихрена. Только хуже делаю и ему, и себе. Не надо было мне возвращаться. В этом городе слишком больно… всем.
Качаю головой. Замолчала б ты, «подруга». И без тебя тошно.
На территорию больницы заезжаем с заносом. Залетаем в приемный покой. Дежурная сестра тормозит:
— Вы к кому?!
— Дигай и Фадеев должны были поступить полчаса назад.
Девушка громко вздыхает.
— Кем приходитесь?
— Родственники!
— Документы, пожалуйста, — смотрит на нас по очереди.
Кладем паспорта на стойку, пока сестра рассматривает их.
Влад соображает быстрее. Кладет перед ней красную купюру и рявкает:
— Живее!
Сестра подпрыгивает от неожиданности, но забирает деньги и тут же объявляет нам:
— Фадеев в травматологии. Подозрение на черепно-мозговую травму. Дигай в гинекологии.
— Ги-гинекологии? — заикаюсь. — С хера ль в гинекологии?! Она ж в аварии побывала.
— Спросите у лечащего врача.
— Где гинекология? — спрашиваю я.
— Третий этаж. Дальше подскажут. Травматология — второй этаж.
Инга сразу убегает, ничего не сказав нам. Мы с Владом следом, на этаж выше. Тут такой же сестринский пост.
— Дигай! — врезаюсь грудью в столешницу. — Я муж ее.
— Минуту! — звонит кому-то. — Артем Саныч, тут муж Дигай приехал. Ага. Поняла.
Кладет трубку и кивает на стулья у стены. Влад садится, а я хожу. Сердце херачит в груди, как сумасшедшее. Уебок! Вот кто я! Надо было ее остановить, умолять остаться. Хватаюсь за башку, стекаю вниз по стене.
— Ром! Рома! — брат падает на колени передо мной.
— Сестра!
— Поднимай его. Закатай рукава, — командует она.
Как раз в этот момент подходит врач.
— Это что за произвол в моем отделении? — измеряет давление, просит сестру принести какие-то лекарства.
Засовывает мне их в рот.
— Какие у нас нынче папаши чувствительные пошли, — хмыкает. — Муж Дигай?
Киваю.
Поднимаюсь, становится легче.
— Доктор, что с Аделией? — спрашиваю хрипло.
— Небольшое сотрясение, ушиб грудной клетки, ссадины и ушибы мягких тканей. Уже в приемном отделении у нее началось кровотечение. Мы сделали все, что могли, — серьезнеет.
— Почему она в гинекологии и что за кровотечение? - сердце выпрыгивает из груди.
— Так беременная же. — В ушах шумит, сердцу пиздец, что-то режет там внутри, не вдохнуть, не выдохнуть. — С ее анамнезом это приоритет.
Мне послышалось? Смотрю на Влада, но тот охреневше поворачивается ко мне.
Врач хмурится, переводит взгляд с меня на Влада.
— А вы точно родственники?