Тьма сильнее тени (СИ)

Успел увидеть, что из его правого бока торчит железная рукоять! Рукоять?! Это инструмент?! В нем?! А лезвие? Где лезвие?!
Рюрик в ужасе замычал.
Да нет! Такого не могло быть! Он не чувствовал особой боли!
- Прости, хороший мой, - прошептал Волконский и неожиданно воткнул в шею Рюрика шприц.
- Я неплохой хирург, ангел мой, не бойся. Все будет прекрасно… Через недельку будешь бегать почище зайки… - последнее, что услышал Палач, теряя сознание.
========== Глава 7 ==========
Все хорошо.
Все хорошо.
Все хорошо.
Сознание было мутным. Он не понимал, где находится, что с ним, что, вообще, происходит. Он даже не знал, кто он.
Одно он понимал точно - все хорошо. Так говорил Голос. И Голос был таким искренним, что невозможно было не верить. И он верил.
***
- Рюрик, - тихо позвал кто-то.
И он, вздрогнув, резко открыл глаза.
На него смотрела бледная до синевы девушка. Ольга. Сестра.
Рюрик взволнованно замычал. Воспоминания обрушились на него бурным потоком, и он почувствовал себя переполненной бадьей. Вопросов в голове было так много, что, казалось, она вот-вот треснет.
Пока Рюрик мог сказать только одно - он лежал на койке и ощущал себя так, будто его недавно разморозили. Тело было ватным.
Ольга осторожно погладила его по руке, словно он был хрустальным и с трудом выдавила:
- Не говори. Не надо напрягаться. Я ничего не сказала родителям. Они думают, что ты на задании. О! Они просто убьют меня, когда узнают!
Рюрик облегченно выдохнул. Только куриц-наседок тут не хватало.
А Ольга, тем временем, нервно продолжила говорить:
- Они все вынюхают рано или поздно, разумеется. Кардинал под арестом. Об этом скоро каждая собака будет знать. О том, что он сделал, конечно, тоже.
У сестры от ярости побелели губы, и она запнулась, прекращая свою речь.
Рюрик сиплым голосом выдавил:
- Его оправдают, верно? Он выкрутится, да? Он же напал на оборотня, а не на человека?
Глаза Ольги стали печальными. Рюрик сжал ее пальцы в ответ.
- Сделай так, чтобы его жизнь осложнилась как можно сильнее. Я знаю, что это я напал на него первым, и нападение на коллегу предъявят скорее мне, чем ему… Но ты придумаешь что-нибудь, верно? - с почти отчаянием прохрипел Палач.
Перед его глазами до сих пор стоял инструмент, который легко поворачивался в плоти оборотня. Никогда-никогда Рюрику было не понять такой жестокости!
Ольга кивнула, но ее брат даже не заметил этот жест, пробормотав:
- Волконский?
- Прооперировал тебя достаточно быстро. Лезвие не задело никаких жизненно важных органов. Тебя почти сразу перевели в обычную палату. Хотя рана была глубокая, конечно, - Ольга снова поникла.
- Нет! - помотал головой Рюрик, - Как он сам?
- Да что ему сделается? - фыркнула сестра, - Он породистый. Что ему с этого лезвия!
Рюрик промолчал. Он знал, что Волконский испытал сильную боль, когда Кардинал вонзил ему лезвие в ладонь. Даже если все уже зажило.
Ольга внезапно вскинулась и проворчала:
- Вспомни…
Рюрик сначала не понял, о чем она, но буквально через секунду все стало ясно - дверь приоткрылась, и в палату вплыл (иначе не скажешь) Волконский с радушной улыбкой на лице.
Ольга наклонилась над братом и, чмокнув его в висок и шепнув “он меня пугает”, вышла из комнаты.
- Ну и как самочувствие у драгоценного? - с порога заявил этот странный оборотень, - Бочок не болит?
Рюрик застонал.
- Вы сумасшедший! - ляпнул Палач, - Я вам не ребенок! Какой еще бочок?! Бок, ясно?
- Может, с головой у меня и не все в порядке, зато руки пока еще хорошо работают. Потом сам увидишь. Шов очень аккуратный получился. Шрамик будет почти не заметен. И не ты ли у нас врачей боялся, хороший мой? - рассмеялся Волконский, подходя ближе, и без предупреждения запустил свои руки под рубашку Рюрика, осторожно ощупывая его правый бок.
Палач хотел было возмутиться, но внезапно ощутил, что ладони у волка горячие, будто к нему прислонялось не живое существо, а раскаленная печь.
Не то, что бы Рюрик сильно контактировал с оборотнями, но… Он был уверен, что это не норма.
 
Палач аккуратно перехватил руки Волконского. Одна была еще более-менее по температуре, но вот вторая - левая, буквально горела живым пламенем.
- Что с вами? - нахмурился Рюрик.
На первый взгляд с левой ладонью все было в порядке. Правда, он была обтянута непрозрачной белой перчаткой, и что там за ней скрывалось, было неясно.
Волконский молчал.
- Рана зажила? - вновь надавил Рюрик.
Оборотень медленно начал отстраняться. Его лицо ничего не выражало.
Палач вцепился в Волконского мертвой хваткой, не выпуская ладони из своих рук и стараясь держать их осторожнее, чтобы, не дай Бог, не причинить боль.
- Это ненормально, понимаете? Вы как будто горите заживо! Да блин, если руки на конфорку положить, и то холоднее будет! Снимите перчатки! Я должен осмотреть поврежденную ладонь! - в праведном возмущении вскричал Рюрик.
- О! А ты, как дипломированный врач, наверное, сразу вылечишь меня и поставишь правильный диагноз. Я же не догадался посмотреть на свою рану сам! - наконец нарушил молчание Волконский, насмешливо фыркнув.
Рюрик покраснел, но ладони оборотня из рук не выпустил. Он как раз соображал, что бы такое умное сказать в ответ, когда под его пальцами будто что-то пробежало. Это было очень странное ощущение. Будто кожа Волконского начала шевелиться…
- Какого… - в шоке пробормотал Рюрик, а потом встряхнулся, выпалив, - Вы, что, превращаться в волка собираетесь? Сейчас?!
Евгений бросил на него какой-то очень странный взгляд и поспешно вырвал свои ладони из хватки Рюрика. Палач и моргнуть не успел, как в палате оказался один.
Что же! Пока ясно было только одно - оборотень не оправился от раны. Может, ему надо было перекинуться в волка, чтобы все окончательно зажило?
Додумать мысль Рюрик не успел. В палату ворвалась Ольга.
- У меня есть одна хорошая и одна плохая новости, - отдышавшись, выпалила сестра, - С какой начать?
Судя по тону сестры, обе новости были не комильфо, так что Рюрик равнодушно махнул рукой:
- Давай с хорошей.
- Убийцу последней жертвы нашли. Это действительно не Тень. Подражатель, - Ольга, начавшая весьма бодро, запнулась, - Один из наших. Она ему отказала. Причем, достаточно резко. Он…
Рюрик ее перебил:
- Ясно. Молодцы. Давай плохую.
Он не любил кровавые подробности. Как чужую жестокость не объясняй, она все равно будет оставаться жестокостью.
Ольга замолчала на пару секунд, а потом напряженно выпалила:
- Тень снова убила.
- И что отрезали на этот раз? - обреченно спросил Рюрик.
Сестра замялась, а потом с неохотой выдавила:
- Гениталии.
Рюрик даже не знал - плакать ему или смеяться, но все же один истеричный смешок сорвался с его губ.
- Что тут смешного?! - мгновенно окрысилась Ольга, - Палачей режут, а ты!
- Царь был прав, - пояснил Рюрик, но, заметив недоуменный взгляд сестры, тяжело вздохнул, - Он всему участку доказывал, что рано или поздно Тень оторвет кому-нибудь член…
***
В комнате было душно и влажно, пахло старой мебелью. Пыль летала в лучах уходящего солнца, которое несмело выглядывало сквозь неплотно задернутые, бархатные, тяжелые шторы.
В комнате застыли два силуэта. Один - чуть ссутулившийся - у окна. И другой - будто бесформенный, - у двери.
- Ты думаешь, он догадывается? - спросил тот, что был у окна.
- Догадывается? - фыркнули от двери, - Он знает! Он понял с самого начала…
- Даже если и знает, то он испугается. Он не расскажет, - с внутренним волнением отметили от окна.
- Он?! Испугается?! - у двери уже откровенно смеялись, - У него атрофировано чувство страха. Не испугался тогда, не испугается и сейчас. Но не бойтесь. У него нет доказательств. Скорее, его повяжут быстрее.
- Я надеюсь, ты прав, - тот, кто скрывался у окна, постоял еще пару минут, а затем тихо вышел из комнаты.