Развод с шейхом

– Нет, – резко отрезал Карим. – Если Амина хочет развод, мы выясним точный период идда [3] и соберем семейный совет. На родине.
– Семейный совет? – удивился Джахид. – В последний раз моя семья собирала семейный совет во времена…
– Я из королевской семьи. Амина должна понимать, с кем разводится и на каких условиях. Я не дам развод через жалкий европейский суд. Если вы не согласны, я просто отберу ребенка сразу после родов. Здесь тебя никто не защитит и не спасет.
– Нет! – воскликнула, обняв свой живот. Малыш тоже протестующе стукнул ножками, а на моих глазах появились слезы. – Не надо…
Карим молча подошел к своему внедорожнику и пригласительным жестом открыл дверцу на заднее сидение. Решение за мной. Удивительно, что в данной ситуации мне предоставили выбор. Он мог вывести меня из страны силой, пригрозить или привлечь власти Великобритании. Он в состоянии попросить помощь дяди и подключить международные политические связи.
Но я сделала свой выбор и попыталась сесть на заднее сидение внедорожника с тонированными окнами.
– Я помогу, – Карим коснулся моей поясницы, и я замерла от реакции своего тела.
По моей коже словно прошел электрический разряд, о котором давно забыла. Как в счастливые дни нашего брака. Но не только это заставило меня замереть.
Малыш стукнул ножками, словно почувствовал, то рядом стоит отец.
– Я сам.
Джахид помог забраться в салон, подав мне руку, игнорируя недовольство мужа. Точнее, бывшего мужа.
Потому что я не отступлю.
Сделаю все, чтобы мой малыш находился в безопасности и чтобы мы не повторили судьбу моей мамы…
 
Глава 6
 
Серый тучный город постепенно тонул под лучами яркого солнца. Ощущение полнейшей катастрофы и приближения судного дня не сменилось приближением к райским вратам. Я сомневался, что Всевышний уготовил мне место на мягких подушках около молочных рек. Я причинил слишком много боли, совершил слишком много необдуманных поступков, которые не перекроют никакие благие дела на земле.
Всегда считал себя рассудительным человеком, справедливым. Я поднял нашу семью со дна, сделал все, чтобы нас приняли обратно. Но что получилось в итоге? Брат затеял разврат на земле, младшую сестру прокляли из-за слепой любви, Аиша покрывала грехи своего мужа, а я… женился на грешнице, чьи глаза напоминали прекрасный закат из нашего окна дворца на Персидском заливе. Снова совершил ту же ошибку, дал своей женщине возможность привыкнуть, довериться, а в итоге пригрел змею на своей груди.
И она укусила. Больно. Пустила яд, который медленно убивал меня. Я не святой, но Всевышний свидетель, что я был заботливым мужем. Рассудительным. Дал время привыкнуть к новому положению. Однако это время закончилось, когда Амина сбежала беременная, ударив прямо в спину. Мои переживая оказались напрасны, но не время, потраченное на поиски.
Наша встреча расставила все по своим местам. Если бы не ее напоминание о Деборе, я бы так и оставался слепым и жалел свою женщину. Сейчас от меня осталась лишь ярость, которой меня наполнил шайтан. Он не дремал, знал, в какой момент склонить в свою сторону. Но я не был против.
Я окинул жену взглядом, не обратив внимания на ее брата. Амина уснула прямо в кресле частного самолета, который предоставил дядя для возвращения моей жены домой. Оно было шире, чем стандартные кресла в джетах авиакомпаний, но недостаточно для беременной женщины.
– Не трогай ее, – жестко отрезал Джахид, когда я потянулся к ней.
То, что я позволил мальчишке согнать меня при телохранителях на суше, не означало, что разрешу вмешиваться в наш брак. Только во время собрания и только по разрешению отца семьи.
Я не обратил внимания на сопротивления парня. Молча поднял спящую жену на руки и унес в отдельную комнату в хвосте салона, где располагалась двуспальная кровать. Здесь ей будет удобно. А ребята угомонят нерадивого братца моей жены.
Я не наврежу своему ребенку. Мне невыгодно.
 
Амина казалась такой беззащитной. Я почти забыл, насколько сильный контраст был между нашими оттенками кожи. Ее – нестандартно светлая и нежная для арабки, и моя – смуглая, словно целыми днями проводил время на солнце. Аккуратные черты лица, полные губы, цветочный запах с легкой примесью арабских масел с базара. Она уже не была такой миниатюрной, но казалась более хрупкой.
– К-карим… останься… – прохрипела она сонно, когда я накрыл жену легким одеялом и хотел уйти. Она неосознанно укуталась в него и свернулась в позу эмбриона.
Именно в похожей позе я увидел ее в нашу первую брачную ночь. Но тогда она была в сорочке, а не в черной абайе и хиджабе. Я бы попытался снять с нее лишнюю ткань, но побоялся разбудить, побеспокоить.
Все это время Амина пряталась от меня. Не просто уехала по моей просьбе, а именно пряталась, как от монстра, готового настигнуть ее в любой момент. Ещё при встрече я увидел в ее глазах страх. Почему? Что она узнала о моем первом браке? Слухи или правду?
Всевышний милостив и снисходителен к нам, но меня, видимо, решил вычеркнуть из числа своих последователей. За грехи. Но Амина никогда не узнает, через какой ад я прошел и какие потери понес. И дело не только в разводе с первой женой и жалких отступных от дяди и даже не в разгульности после.
Она не узнает. Никто не узнает.
Потому что тайны доверяли только близким.
Иншаллах.
Неосознанно улыбнулся, глядя на спящую Амину. Лёг рядом. Обнял. Потому что захотел. Потому что скучал. Потому что мне не хватало ее запаха. Ее тепла. Я положил руку сначала на ее бедро, затем хотел переместить на живот, где рос мой наследник, но…
– Карим!?
Амина моментально вскрикнула и отодвинулась в угол кровати, как от адского огня, в которое ее тащили силой посланники дьявола.
– Что… что ты здесь делаешь? Где я?
– Мы летим домой, не переживай.
– Не переживать!?
Ее лицо было слишком перепуганным, как на трассе. Казалось, я слышал, как участился ее пульс и сбилось дыхание. Это могло навредить ребенку.
Она боялась меня…
С неохотой я пересел в кресло напротив кровати, дав ей личное пространство. Только тогда Амина постепенно расслабилась и успокоилась.
– Я всего лишь уложил тебя на кровать. В кресле спать неудобно.
– Ты… волнуешься обо мне?
– Я волнуюсь о ребенке.
Она недоверчиво окинула меня светлым взглядом. Напоминал первый день нашего знакомства. Ещё до свадьбы, когда я принёс ей золотое ожерелье в качестве подарка и надел на красивую, длинную шею. Она опустила глаза, но мельком поглядывала на мою одежду. Неловко, недоверчиво, словно боялась пойти против слова Всевышнего. Но тогда в ее прекрасных глазах не сквозил страх.
– Проголодалась? Тебе нужно хорошо питаться. Ради ребенка.
– Я поела, – ответила она уверенно.
Ничего, приедем домой, девочки приготовят все к нашему приезду, даже чертов английский завтрак с беконом из индейки и хумусом, который она так любила.
– Не бойся, я тебя не трону.
– Ты устроил погоню за нами и пригрозил, что отнимешь ребенка.
– Я говорил, что хотел решить вопрос мирно. Твой брат…
– Он защищал меня. Твои люди не должны были заламывать ему руки, как преступнику.
В моих глазах он являлся таковым. Он отнял тебя у меня…
– Я хочу потрогать наследника, – привстал, чтобы коснуться ее живота и почувствовать шевеление малыша, но…
– Не трогай меня!
Амина смотрела на меня как на чужого. Как на посланника Сатаны.
Я считал, что больнее предательства ничего нет. Снова эта девочка сломала все стереотипы. Ненависть и страх в глазах любимой ранили глубже, чем вонзённый в сердце кинжал. Как бы я ни злился за ее побег, она сумела задеть меня. Снова.
Когда-то фиолетово-голубые глаза блестели от любви, затем от горечи, а сейчас… от страха. Она боялась меня. Что она узнала о Деборе, да сократит Аллах ее дни! Кто постарался? Брат или ее любимый папочка, которому было плевать на свою старшую дочь?