"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)
— Здравствуй, сестренка, — негромко сказал он по-казахски.
Девушка подняла глаза на Чадьярова, просто и дружелюбно ответила:
— Здравствуйте.
— Как тебя зовут?
— Айжан.
— Я видел, ты недавно села в поезд?
— Утром. А вы кто?
Чадьяров улыбнулся, взял с ее платка кусочек сыру. Он не мог бы сказать точно, сколько лет назад ел такой сыр, но сразу вспомнил его вкус, вспомнил памятью, в которой жила и станция, и эта девушка. И в памяти зазвучали голоса, появились запахи и имена.
— Что делает сапожник Каныбек? — спросил Чадьяров. — У него еще был брат, который очень хорошо кожи выделывал.
— Каныбек? Но он умер, и давно...
— Жаль... Очень хороший был человек. Очень хороший.
Девушка внимательно всматривалась в лицо Чадьярова. Она оглядела его костюм, не самый лучший костюм господина Фана, который однако же в вагоне третьего класса поражал элегантностью.
— А Камал уже вырыл колодец? — улыбаясь поинтересовался Чадьяров.
— Кто вы? — вновь спросила девушка. — Камал — это мой дядя... Почему вы всех знаете? Разве вы жили у нас?
— Жил. Но недолго. Если твой дядя действительно вырыл колодец, то ты, Айжан, ходишь за водой мимо моего бывшего дома.
— Так вы Касымхан?! — Глаза девушки округлились, она прикрыла ладошкой рот, испугавшись вылетевшего вдруг имени.
— Да. Я жив. И теперь мне очень нужна твоя помощь, Айжан.
Они вышли в тамбур, и Чадьяров объяснил девушке, что от нее требовалось. Ночью она должна находиться во втором по ходу поезда тамбуре третьего вагона, есть яблоко или смотреть в окно. Но с двадцати минут первого и до часу ночи постараться запомнить всех проходящих в начало поезда и вернувшихся обратно. Особенно иностранцев. После этого в половине второго они встретятся в переходе международного вагона.
— Я сделаю все что нужно, — дрожащим от волнения голосом сказала Айжан, затем добавила чуть слышно: — Я постараюсь.
Чадьяров взял ее за плечи, внимательно посмотрел в глаза:
— Это очень важно, Айжан. Очень...
Ночью Исида и Шнайдер встретились на переходе между вагонами.
— Двадцать девять минут первого, — сказал Исида.
— Идите. Я останусь между третьим и четвертым вагонами, вы пойдете дальше один...
Немец закурил. Сквозь стекло двери он видел тамбур третьего вагона. Там, накрывшись шинелью и положив голову на деревянный чемоданчик, спал человек. У окна стояла девушка и грызла яблоко.
Поезд раскачивался, громыхал на стыках. За окном было темно, и только изредка пролетали назад слабые точки фонарей.
Наконец появился Исида.
— Ну? — нетерпеливо спросил Шнайдер.
— Там никого нет. Пусто.
Спавший под шинелью человек поднял голову, сонными глазами посмотрел вокруг, пробормотал что-то недовольно и повернулся на другой бок. Девушка продолжала грызть яблоко и смотреть в окно.
— Который час? — спросил Шнайдер.
— Двенадцать пятьдесят, — ответил Исида.
Они постояли в нерешительности. Все происходившее было крайне странно и неприятно.
— Что будем делать? — спросил Исида.
Шнайдер не ответил, выбросил окурок. Он еще не понимал, что происходит, но инстинкт самосохранения предупреждал его об опасности.
А Чадьяров лег рано. Он лежал на своей полке и в который раз раскладывал в голове пасьянс из того, что ему было известно, но логику операции он пока нащупать не мог. Чадьяров верил Айжан, и волнение за нее и за ход придуманного им маневра не давало покоя.
После двенадцати он каждую минуту поглядывал на часы и с трудом дождался того времени, когда нужно было идти самому. В двадцать пять минут второго Чадьяров тихо спустился вниз, нашарил в темноте тапочки.
— Ты куда? — повернулась к нему Александра Тимофеевна.
— На репетицию, — огрызнулся он. — У нас тут хор организовался... мужской. Сейчас спевка...
Александра Тимофеевна, не желая больше слушать болтовню Фана, отвернулась.
Чадьяров вышел в коридор — тихо. В тамбуре следующего вагона его уже ждала Айжан.
— Были? — сразу спросил Чадьяров.
— Да. Двое, — волнуясь, сказала девушка. — Один — японец, высокий, другой — блондин такой, с бородой...
Чадьяров рассмеялся, схватил Айжан за плечи и расцеловал в обе щеки:
— Спасибо тебе, сестренка.
— Я могу вам еще помочь? — спросила девушка.
— Нет, все. Дальше я один. Ты и не знаешь, сколько сделала, как мне помогла... — Он пожал ей руку, еще раз поблагодарил: — Спасибо тебе. Будь счастлива.
21 мая 1927 года в Токио, в просторном кабинете генерала Койсо кроме самого хозяина сидели три полковника. Одним из них был Сугимори.
— Господа, мы собрались здесь по чрезвычайно важному делу. Завтрашний день может стать поворотным для страны! — так начал свою речь генерал Койсо. Он указал рукой в сторону Сугимори: — У полковника Сугимори есть достоверная информация о том, что завтра, двадцать второго мая, на территории Советского Союза будет убит направляющийся в Москву господин Сайто. Его убьет советский офицер, который выдает себя за китайского подданного. Он попытается бежать, но, я надеюсь, ему это не удастся... — Койсо посмотрел в сторону Сугимори.
— Можете не сомневаться, — подтвердил полковник, — бежать ему не удастся.
— Я надеюсь, посольство Японии обратится с нотой к комиссару иностранных дел, если у н и х не хватит смелости выступить от имени императора и объявить о разрыве дипломатических отношений с Советской Россией. Нашим миролюбивым политикам не останется ничего иного, кроме как принять сам факт. Но в стране это может вызвать беспорядки, особенно среди трусов, которые не хотят воевать за Японию. — Койсо замолчал, как бы недоумевая, что же делать в таком случае, огорченно вздохнул и продолжил: — Не исключено, что нам придется вмешаться и для поддержания порядка взять на себя всю полноту власти в стране. Надеюсь, мы сумеем распорядиться властью достойно... А теперь я полагаю нелишним, чтобы господин Сугимори посвятил нас в детали операции, которая должна произойти завтра.
Полковник Сугимори встал, поклонился генералу и разложил перед собой газеты, фотографии.
Операция заключалась в следующем. Господин Сайто направляется из Владивостока в Москву Транссибирским экспрессом. В Харбине его охранника подменяет некто Исида, сотрудник аппарата Сугимори. Рядом с купе дипломата из Японии едут с туристическими целями двое китайских подданных, муж и жена. Она — кадровый сотрудник японской разведки под кличкой Ракушка. Он только что завербован, ничего об операции не знает, ни в какие подробности не посвящен, кличка Официант.
Завтра, 22 мая, в 14 часов 20 минут, господин Сайто будет убит во время отдыха Ракушкой выстрелами через стену. За пять секунд она должна будет сделать как минимум три выстрела; пистолет у нее именной, подаренный командиру за доблесть, и командир этот — Официант.
Охранник дипломата, Исида, который будет стоять за минуту до начала операции в коридоре, услышав выстрелы, ворвется в купе и расстреляет Официанта.
На все остальное отпущено не более 15 секунд. Официанту вложат в руки как бы принадлежащее ему оружие, а в подкладке его костюма уже давно зашит документ, который изобличит его как агента Коминтерна. Биография этого человека подтвердит принадлежность его к советской разведке: он казах из Синьцзяна, некоторое время служил в Красной Армии, ныне китайский подданный.
Но операция начнется лишь после того, как журналист Карл Шнайдер, подданный Австрии, получит телеграмму о выходе его статьи из печати. Он же первый окажется на месте происшествия и проявит естественную для его профессии оперативность.
Таким образом, получится: Советы пытались организовать убийство видного японского деятеля китайским подданным, они хотели столкнуть великую Японию с Китаем, но благодаря бдительности Исиды — охранника господина Сайто — и оперативности Карла Шнайдера коварный замысел Москвы разоблачен...