Вот тебе и сказка, Наташ (СИ)
И черт знает, зачем ей этот Осатин вообще понадобился. Точно не чтобы помириться.
Может просто захотелось посмотреть, во что же он превратился? Она ведь должна делать, что хочет.
Когда-то очень давно одна раскрасавица очень благородного происхождения нашла дело всей своей жизни. Оно же было увлечением, развлечением, а иногда и тяжелой работой.
В общем, эта раскрасавица отказывала женихам. И изобретала для этого все новые и все более сложные способы.
Ради ее руки и жар-птиц пытались ощипывать, попутно доказав, что с фениксами подобный номер не проходит, все равно, что разжечь костер и попытаться ощипать его. И любимых коней у разных правителей красть пытались, доказав, что это прекрасный способ экзотического самоубийства. И каких-то расчудесных служанок у принцесс сманивать пытались. В общем, занимались разной опасной для жизни ерундой.
А воображение у раскрасавицы было буйное. Замуж ей, видимо, не хотелось. И однажды она додумалась до Лабиринта иллюзий — места, где может происходить все, что только можно вообразить. А учитывая, что воображали посланные на подвиг мужчины, которых перед походом старательно устрашали… Те, кому везло, возвращались из лабиринта седыми и клялись больше никогда даже не помышлять о женитьбе.
Вышла ли раскрасавица в итоге замуж, история умалчивает. А вот ее лабиринт разрушить не смогли. И от греха подальше перенесли его на территорию академии. Академии что? Тут и так то чудища бегают, то студенты шалят. Хуже не будет.
— Это точно оно? — с подозрением спросила Наташа, увидев, куда Немши ее привел.
А привел он ее к деревянной будочке, выкрашенной в жизнерадостный голубой цвет. Будочка своей формой была подозрительно похожа на сельский уличный туалет. Даже дверь, запертая на крючок, продетый в скобу, была один в один.
— Точно.
Наташа немного полюбовалась строением, заподозрила, что Немши решил наконец отомстить за то, что она его спутала с девушкой, и предложила:
— Давай ты первый туда зайдешь. Как истинный мушкетер и герой. Ну, не зря же ты все время рядом оказываешься.
— Я не могу, я мужчина, — отказался от этой чести Немши и вытащил крючок из скобки.
— Да? — переспросила Наташа и даже бровь приподняла. — И что?
— Лабиринт для мужчин. Именно мужчинам оно показывает их страхи и все прочее. Женщин не трогает, и они могут спокойно там ходить, — с подозрительным терпением в голосе объяснил Немши.
Наташа вздохнула и решила для начала заглянуть за дверь. А то мало ли куда этот самый лабиринт засунуть смогли. Вон у одной местной королевы был шкаф, в который для нее упрятали целый сад. Любила эта королева гулять на природе и в одиночестве.
За дверью оказался длинный белый, какой-то даже больничный коридор. В конце этого коридора была дверь. Почему-то черная. А может то была дыра в ад. Просто прямоугольной формы, чтобы никто не догадался.
— Не уверена, что какой-то Осатин стоит риска, — сказала Наташа и ступила в коридор, сама не понимая зачем.
— Знаете, наверное, каждой брошенной девушке в душе хочется появиться перед бывшим этакой принцессой, чтобы он сразу пожалел, что такое сокровище потерял, — глубокомысленно говорила Наташа, идя по бесконечному коридору к все еще далекой двери. — Да, хочется стать самой натуральной принцессой и появиться перед ним во всем блеске.
По бокам в отлично отражавших стенах плыли ее копии. Не отражения, нет, а именно копии. Одна копия была веселой и каждым своим жестом явно требовала забыть о ерунде, закопать Осатина под сосной рядом с братом, главное не забыть уточнить у Кощея, где именно эту сосну искать, а потом отправиться на бал. И хрустальные туфли не забыть прихватить, вон «подружка» Немши наверняка знает хороший обувной магазин с туфлями-амулетами. Которые только на хозяйскую ногу наденутся. Надеть эти туфли, пойти на бал и охмурить принца. И пускай он потом всю жизнь мучается.
Другая копия была печальной и явно намекала, что Осатин не так и виноват, что у него обстоятельства, непростая семья, местные традиции. Что он ничего плохого не хотел, что он не понимал, что делает плохо. Поэтому его надо спасти и объяснить ему все, что он не понимает. После этого он обязательно раскается, а потом женится, вопреки своей семье.
— Да, спасти бывшего тоже неплохо, — сказала Наташа, кивнув печальной копии. — И тогда он будет чувствовать себя жалким. Его же девушка спасла, та, которую он бросил. А мы гордо уйдем в закат. А он будет бежать следом, ловить за руки и просить прощения, как в сентиментальном романе. Точно.
И да, сумасшедшей Наташа себя чувствовала, но не сказать, что это было неприятное ощущение.
— Интересно, когда этот дурацкий коридор закончится? Я ведь хочу, чтобы он закончился, правда!
Дверь резко прыгнула навстречу и проглотила девушку. Хорошо хоть жевать не стала.
А за дверью оказалось круглое помещение со множеством дверей. Причем, двери были стеклянные и за всеми клубился туман, где плотнее, где совсем прозрачный.
— Ну и сюр, — сказала Наташа. Ее копии куда-то делись и без них сразу стало одиноко и страшно, откровенно говоря. Осатин этого похода точно не стоил. — Эй, тут есть хоть кто-то? Куда мне идти, чтобы найти этого придурка? Осатина в смысле. Подскажите, а? Я честно хочу его найти. Он, конечно, придурок, но не настолько, чтобы седел, заикался и клялся никогда даже не думать о женитьбе. Хотя, седина ему, возможно, сейчас даже пойдет, хуже точно не будет.
Кто-то где-то печально вздохнул. А за одной из дверей что-то яркое мелькнуло в тумане.
— Ага! — азартно закричала Наташа, бросаясь именно к ней. — Стоять!
Первым делом Наташа споткнулась о порог и практически полетела дальше, весело размахивая руками и пытаясь рассмотреть, куда будет падать. Оказалось, смотреть надо было не на пол, а на стены, потому что вторым делом она одну их них боднула и схватившись за голову присела рядом. Туман вроде бы стал гуще и из него, как тот ежик, вышла скромная двухцветная мышка. Рыже-белая. Она пошевелила усами. Потом покачала головой, как мамочка, озабоченная тем, что ее дите все время падает и бьется головой обо все подряд. Потом вильнула хвостом и ушла в туман.
— Надеюсь, это глюк, — сказала Наташа. — Не могла же я за мишкой погнаться.
Мышь, словно для того, чтобы подтвердить, что могла, опять вышла из тумана и стала столбиком. И усами так с намеком пошевелила.
— Ты издеваешься, — поняла девушка.
Мышь жизнерадостно кивнула.
— А если я тебя тапком? — спросила девушка.
Мышь отрицательно повертела головой.
— А где Осатин, ты случайно не знаешь?
Мышь стала на четвереньки, изобразила хвостом явно оскорбительный символ и стала медленно уходить в туман.
— Знаешь, но не скажешь, — поняла Наташа. — А ну, стоять!
И сделала самую большую глупость в своей жизни — побежала за улепетывающей мышью.
Погоня проходила весело. Туман то густел, то светлел. Под ноги лезли то ли пороги, то ли камни, но Наташа умудрялась их перепрыгивать, как динозаврик кактусы. Мышь почему-то не уставала, хотя ей приходилось через препятствия перелезать. Она еще и хвостом вертела, как пропеллером. В общем, первой устала именно Наташа и села на очередной камень отдохнуть и послушать, как сердце пытается вырваться на волю из грудной клетки.
Мышь тут же вернулась и на расстоянии вытянутой руки опять стала столбиком.
— Ну, вот зачем тебе этот Осатин? — душевно спросила Наташа, сама не понимающая зачем этот Осатин понадобился ей. — От него же никакой пользы, давай ты его отдашь мне.
Мышь шевельнула ухом и отвернулась.
— Хочешь, я тебя кормить буду? Хомячьим витаминизированным кормом из моего мира. И ты будешь здоровая, шерсть будет шелковистая, блестящая, прямо как волосы в рекламе шампуня, — отчаянно предложила Наташа.