"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22 (СИ)

Имелась еще одна любопытная деталь, назначение которой оставалось пока неясным. К некоторым строениям примыкали изогнутые секции, которые, если смотреть на них сверху, напоминали лыжу, поставленную набок. Именно поэтому английские летчики позднее стали называть эти площадки «лыжными». Эти сооружения предназначались для хранения самолетов-снарядов, хотя использовались и в качестве убежищ для личного состава при пусках.
С помощью общей схемы и прилагаемых к ней планов эксперт мог воспроизвести весь процесс сборки и пуска самолета-снаряда.
Когда окончательная картина стала ясна, Мишель и Андре чувствовали себя по меньшей мере археологами: из отдельных разрозненных обломков путем терпеливых измерений они воссоздали величественное здание, которому эти обломки некогда принадлежали. Трудно поверить, что они вдвоем, без всякой помощи, раскрыли эту тайну. Мишель был уверен, что в руках у него важнейшие сведения, за которыми охотилась английская разведывательная служба.
Четырехдневный отпуск Андре истек, а подтверждения, что отпуск ему продлили, не было. И все же отступать было нельзя. Сказав Андре, чтобы тот ни в коем случае не возвращался в Ивранш, пока он не известит его, Мишель поехал в Париж. В тот же вечер он отправился к швейцарской границе. В портфеле у него лежали документы о пусковых площадках самолетов-снарядов.
  
РАЗВИТИЕ УСПЕХА
 
Мишель никогда не уславливался заранее о встрече со своим английским напарником. Перейдя границу, Мишель звонил ему по телефону, заблаговременно установленной кодовой фразой предупреждал о своем прибытии и назначал время встречи.
В этот раз, позвонив напарнику, Мишель сказал:
— Билеты достал. Спектакль начинается в два часа. — Потом добавил: — Места очень хорошие.
Тем самым О. П. был подготовлен к чему-то исключительному, но даже его поразила богатая добыча Мишеля. Это был полный комплект чертежей «лыжной площадки», состоящий из дюжины планов отдельных строений и генерального плана, то есть из всего того, что требуется инженеру-строителю для сооружения такой площадки [5]. Мишель коротко рассказал, как они к нему попали.
О. П. торжествовал:
— Потрясающе! Это наша самая большая удача! Все это мы отошлем с дипломатической почтой. — Он взглянул на часы. — Боже мой, ведь они пакуют ее в четыре!
О. П. выскочил из комнаты, а когда через несколько минут вернулся, сказал, что все улажено. Было дано указание задержать отправку диппочты на два часа, чтобы пакет с ценными материалами успел прибыть в английское посольство в Берне. По словам О. П., это был беспрецедентный случай.
— Теперь я должен составить телеграмму, — сказал О. П. Мишелю, — а вы мне поможете.
Примерно с час они работали над текстом, стараясь как можно короче и понятнее выразить словами всю ту массу технических деталей, которые Мишель представил в виде заметок и схем. Когда телеграмма была направлена шифровальщику, О. П. спросил Мишеля о его дальнейших планах.
— Когда диппочта будет в Лондоне? — спросил Мишель.
— Дня через четыре.
— И вам сразу же пришлют подтверждение, что материалы получены?
— Обычно бывает так.
— Тогда я вернусь сюда через четыре дня. Пока я не узнаю, что материалы получены в целости и сохранности и что в пути никто к ним не притрагивался, я не могу разрешить Андре вернуться в Буа-Карре. Ведь это было бы все равно, что посылать его на верную смерть. Я сказал ему, чтобы он ждал извещения от меня в Париже.
— Хорошо. Буду ждать вас.
Через четыре дня Мишель снова был в Лозанне. За это время он объехал некоторых своих агентов на юге Франции и собрал их донесения.
О. П. с сияющим видом встретил Мишеля и, не говоря ни слова, сунул ему телеграмму.
«Трофеи получены в полном порядке. Поздравляем», — прочитал Мишель.
— Даже если бы мы ничего не сделали до этого и ничего не сделали бы в будущем, — заметил О. П., — уже одно это оправдывает наше существование.
 
И это не было преувеличением. Раскрытие угрозы налетов во всех деталях задолго до запуска первого самолета-снаряда было гигантской операцией, на которую английское правительство бросило все свои средства и в которой участвовали тысячи людей — от премьер-министра до самого скромного агента, колесившего на велосипеде по пыльным проселочным дорогам Франции.
И воздавая должное всем остальным, можно утверждать, что наличие в распоряжении англичан плана площадки в Буа-Карре оказало решающее влияние на всю операцию. Когда в конце октября план этот попал в Лондон, английскому правительству уже было известно о существовании самолета-снаряда и о том, что он проходит испытания в Пенемюнде. Однако самолет-снаряд еще не ставили в связь с обнаруженными во Франции площадками.
Через несколько недель после получения плана на одном из аэроснимков Пенемюнде было обнаружено сооружение, как две капли воды похожее на сооружение в Буа-Карре, включая странную, похожую на лыжу конструкцию. В результате была установлена связь между Пенемюнде и площадками во Франции и сделано предположение, что они предназначались для использования в качестве пусковых платформ какого-то нового оружия.
Все это полностью подтвердилось через несколько дней, а точнее — 28 ноября, когда на другом аэроснимке Пенемюнде увидели беспилотный самолет, стоящий на стартовой дорожке. Было найдено последнее звено в цепи доказательств.
Эта цепь, тянувшаяся от Борнхольма к Пенемюнде, от Пенемюнде к Боннето-ле-Фобуру, от Боннето-ле-Фобура к Буа-Карре и от Буа-Карре вновь к Пенемюнде, была установлена совместными усилиями наземной и воздушной разведки, причем в наземной разведке, как признавал в то время премьер-министр Англии [6], — важнейшую роль сыграла организация «Действие». Она обнаружила первую площадку, установила местонахождение большинства других и добыла первый полный план площадки [7].
Позже Черчилль воздал должное агентам разведки. В их число, разумеется, входили не только французы, но и представители других наций, которые рисковали жизнью во имя спасения Англии от гибели. Вот что писал Черчилль в отчете об отражении угрозы налетов «Фау-1»:
 
«Наша разведка сыграла важную роль. Габариты и тактико-технические данные оружия, а также предполагаемые масштабы нападения стали известны нам заблаговременно. Это позволило нашим истребителям подготовиться соответствующим образом. Были обнаружены стартовые площадки и хранилища, что дало нашим бомбардировщикам возможность сорвать установленные сроки нападения и уменьшить его мощь. Были использованы все известные способы получения информации. Я воздаю должное всем тем, кто добывал информацию. Многие из этих людей работали, подвергаясь смертельной опасности, а имена некоторых из них мы никогда не узнаем».
 
Обо всем этом Мишель, конечно, не знал. До него доходили слухи о новом оружии, но ему не было известно, что именно обнаружено в Пенемюнде и других местах и как это связывается с его открытиями.
Английский напарник Мишеля знал, по-видимому, не больше, но даже если бы начальство сочло целесообразным ввести О. П. в курс дела, ему вряд ли разрешили бы ознакомить с этой информацией Мишеля.
И для этого имелись основания. Если оперативному агенту намекнуть, что именно он должен обнаружить, у него будет сильный соблазн приукрашивать свои донесения в этом плане. Кроме того, снабжать его такой информацией — значит показать, что вы ею располагаете.
По этим причинам Мишель не имел понятия о том, какое огромное значение придавал Лондон планам площадки в Буа-Карре. Для него это было еще одно выполненное задание.
Поскольку Мишель не успевал к границе до наступления темноты, он решил провести ночь в Невшателе. Добившись одной из крупнейших побед, какие только могли выпасть на долю разведывательных служб в минувшей войне, Мишель, конечно, мог бы подумать и о том, как достойно отметить это событие. Но такая мысль не приходила ему в голову. Пил он очень мало, а сознание того, что он добился успеха и может провести эту ночь в безопасном месте, было для него достаточным вознаграждением за все труды.