В поисках Библии: Тайны древних манускриптов

Библейские рукописи дали нам очень много новых данных о вариантах текста (особенно благодаря указанию разночтений в примечаниях на полях), а также о развитии системы обозначения гласных, что помогло разъяснить до того весьма спорные вопросы древнееврейского вокализма и произношения. Изучая тексты Священного Писания из генизы, Шехтер всегда с интересом читал их колофоны, в которых указывалось, когда и где был сделан список, имя писца или же владельца книги. Зачастую подобные памятные записи включали в себя грозные проклятия в адрес тех, кто осмелился бы продать или унести Псалтирь или Пятикнижие, пожертвованное богобоязненным и щедрым господином таким-то синагоге такой-то. У современного охотника за рукописями набожные заклинания такого рода способны вызвать лишь улыбку. Шехтер по этому поводу замечал: "Эти проклятия удручают, если ты как раз знаешь кое-что об этом самом лице, унесшем рукопись из синагоги; но если вы хотите выяснить историю рукописи, вам приходится мириться с такого рода "благопожеланиями". В конце концов может статься, что мои разыскания посодействуют робким притязаниям благочестивого дарителя на обретение бессмертия, поскольку имя его снова будет явлено миру в каталоге, который когда-нибудь все же будет подготовлен. Пока же рукопись пребывала в куче праха в генизе, шансов у него на это было, безусловно, куда меньше".
Другой диковинкой были образчики библейских текстов, выполненные необычным видом скорописи — так называемым решетчатым письмом, при котором в каждом стихе первое ключевое слово или слова даются полностью, а все остальные представлены только их начальными буквами. По этой системе первый стих Библии можно записать следующим образом: "Вначале с. б. н. и з." (т. е. "Вначале сотворил Бог небо и землю"). Это была скорее памятка, нежели подлинный текст, и, возможно, такой способ записи был каким-то образом связан с первоначальным характером лишенной гласных семитской письменности, которая, как иногда утверждают, основывалась не на подлинном алфавите, а опиралась на скорописную, полусиллабическую систему. Гениза явила первые подобные примеры использования решетчатого письма (старый раввинский термин) для записи текста целиком.
Подобная форма сокращенного письма была рассчитана на искушенного и высокоученою человека, который хорошо знаком со священными текстами. Среди рукописей были также краткие извлечения из Пятикнижия, тщательно выписанные большими буквами для обучения молодежи, — короче говоря, упрощенная Библия.
Наиболее значительную часть коллекции составляют вместе с библейскими литургические тексты. Они дают представление о наиболее древних формах иудейского богослужения и существенно обогащают наши знания об эволюции еврейской молитвенной книги.
Можно было ожидать, что в генизе, в силу самой ее природы, окажется немалая часть апокрифов, псевдоэпиграфов и подобной литературы, которую раввины всеми силами старались убрать с глаз долой. Показательным примером является в данном случае Книга премудрости. К моменту, когда каирская гениза начала функционировать (т. е., скорее всего, к IX в.), многие неканонические работы были уже изъяты из обращения. Однако значительное количество фрагментов помимо рукописных страниц "Премудрости" обрело свое место под сводами, обрекавшими их на забвение. Среди них находилась и значительная часть труда на арамейском языке, который принято считать христианским апокрифом (различие между подобными иудейскими и христианскими сочинениями отнюдь не всегда легко устанавливается и зачастую зависит от количества христианских интерполяций в еврейских текстах), именуемым "Завещаниями двенадцати патриархов". Иудейские сочинения включали "Изречения раввина Елиезера" и "Седер Элийяху", причем авторство последнего текста приписывалось пророку Илии. Шехтер приветствовал эти тексты как важные свидетельства "истории развития иудейской религии в период между двумя Заветами".
 
Примерно на рубеже XX в. Шехтер уделил более пристальное внимание одному небольшому сочинению, содержавшемуся в Кембриджской коллекции. Этому тексту, предположительно сектантского происхождения, предстояло увлечь его почти на десятилетие, пока в 1910 г. он не обнародовал его вместе со всеми примыкающими к нему материалами. Текст, который Шехтер назвал "Фрагментами цадокитского сочинения", теперь более широко известен под названием "Дамасский документ". Эта публикация вызвала подлинную академическую и догматическую бурю и затяжные, нередко весьма язвительные дебаты, однако широкая публика оставалась почти безучастной.
Тщательное изучение этих сектантских фрагментов убедило Шехтера в том, что в них излагается религиозное учение некой древней еврейской секты. Разнообразные упоминания в тексте как будто бы исторических событий делают весьма вероятным, что данная секта обрекла себя на добровольное изгнание в Дамаск; здесь ее члены, по-видимому, вступили в "Новый Союз" с Богом. Все это было в высшей степени загадочным и, очевидно, беспрецедентным явлением для иудейской религиозной традиции. Кем могли быть эти странные раскольники? Когда процветала их община? Шехтер вначале занялся поисками внутренних свидетельств в самом тексте. Для его опытного глаза было очевидно, что обнаруженные в генизе тексты двух отдельных частей "Дамасского документа" относились примерно к периоду между X и XII в. Но как только он проанализировал древнееврейский язык текста, квазиисторические ссылки и содержание обеих частей, то убедился, что оригинал необходимо было отнести к гораздо более древнему времени, начиная примерно с 100 г. до н. э. Что же касается общего характера раскольнической группы, то Шехтер в предисловии к опубликованной версии текста заявлял: "Одно очевидно: в данном случае мы имеем дело с сектой, решительно враждебной большинству иудеев, представленному фарисеями. Эта секта имела свои законы, свой календарь, причем такой свод законов, который непосредственно отражал различные заповеди Священного Писания".
Тем временем Шехтер уже подбирал другие ключи к разгадке тайны. Он снова не просто обнаружил неизвестную рукопись, но и оказался единственным человеком, вполне подготовленным к ее опознанию и интерпретации содержания. Его анализ по необходимости в большой мере опирался на проделанное им ранее исследование древнееврейского текста "Премудрости". Еще одним подспорьем явилось сделанное в то же время, и опять самим Шехтером, открытие другого утраченного сочинения — значительной части "Наказов" Анана (на арамейском языке), иудейского реформатора, активно действовавшего в VIII в. в Месопотамии. "Дамасский документ", как заметил Шехтер, имел черты сходства и с "Премудростью", и с "Наказами". Все три произведения связаны с деятельностью двух сект — караимов и цадокитов.
Караимы были раскольнической группой иудеев, которая предположительно была основана или, во всяком случае, организована Ананом бен Давидом в Месопотамии в VIII в. Это были антираввинистски настроенные пуритане, отрицающие талмудическую традицию и экзегетику и отстаивающие право индивидуального истолкования Библии. Таким образом, они напоминали протестантов периода христианской реформации. Цадокиты (или саддукеи) были гораздо более древней жреческой группой, жестоко угнетенной и затем вытесненной фарисеями. Однако представляется сомнительным, что цадокитов, упоминаемых в сектантской литературе из генизы, можно прямо отождествить со священниками-саддукеями Иерусалима новозаветного периода.
Шехтер впервые встретил упоминание о цадокитах ("сынах" или "священниках из дома Цадока") на страницах "Премудрости". С самого начала он был озадачен тем, что в переводной версии о цадокитах не было сказано ни слова. В оригинале, например, имелся утраченный гимн, прославлявший дом Цадока. Одна из его строк гласила: "О, воздай благодарение ему, избравшему на священство сынов Цадока". Довольно странно, что всякое упоминание о цадокитах было опущено, очевидно умышленно, внуком автора, переведшим его сочинение на греческий. Шехтер предложил этому правдоподобное объяснение: за время жизни двух поколений, в пору селевкидского и затем хасмонейского правления, под давлением проэллинистически настроенных фарисеев саддукеи были преданы анафеме, и потомок Бен Сиры осторожно "отредактировал" текст, дабы не навлечь на себя беды. Ссылки Бен Сиры на цадокитов делают вероятным предположение, что сам он принадлежал к антифарисейской саддукейской партии.