Из записок районного опера (СИ)
Так бы и случилось, не окажись Тимоха — в стельку. А так — ворвавшаяся в помещение орда застала его мирно похрапывающим на продавленном диване. Несмотря на все усилия, растолкать его так и не удалось. Ухватив за руки и ноги, выволокли на улицу, бросили в «уазик» и, храпящего, свезли в РОВД…
Когда операция закончилась, и накалившиеся ожиданием так и не состоявшейся схватки страсти немножечко остыли — вспомнили о Витьке: «А, сволочь, небось — испугался и не пришёл!.. Дезертир!..»
Но зря мы грешили на своего товарища, что и выяснилось, когда он наконец-то заявился в райотдел — в начале двенадцатого… Да-да, с опозданием на три часа!.. И в каком виде?!. Исцарапан, под левым глазом фингал, хромает… Такое впечатление, что это он брал Тимоху в одиночку и голыми руками, а не мы — толпой и вооружённые…
Оказалось, что рано утром, честь по чести, он вышел из квартиры, чтобы придти на место сбора опергруппы. И тут какая-то баба выбежала из подъезда соседнего дома, вся в слезах, и кинулась к нему, по случаю опасного задания надевшему форму: «Товарищ милиционер, помогите!.. Муж избил, грозится убить совсем, сейчас на кухне топор ищет… Если не спасёте — убьёт обязательно!..»
Что сделал бы в этой ситуации умудрённый мент? Посоветовал бы бабёхе позвонить по 0–2, и двинул дальше, к заждавшимся товарищам… Потому как если в семейные дебоши на не подведомственной «территории» влезать — дерьма наберёшься по уши… Правых в подобных тёрках не сыщешь, и концов не найдёшь, в лучшем случае — наслушаешься бабье-мужних воплей, в худшем — и по шеям надают…
Но если мент менее опытен и более отзывчив на просьбы о помощи, то хотя бы позвонил Ус в райотдел, предупредив, что задерживается, и одновременно вызывая подмогу… Нет, даже в голову такое не пришло!.. «Да я сейчас тому гондону надаю по ушам!..»
Двинул с дамочкой в подъезд… На кухне его действительно встретил ейный сожитель с вот такенным топором в руках!.. Витька тыкнул ему в гляделки к с и в о й, но тот с пьяну принял её за мишень, размахался топориком… Они там немножко повозились, бегая друг за дружкой по квартире, и Витька всё-таки одолел супостата, повалив на пол и надев на него наручники. Но тут сзади на него неожиданно налетела та самая вызвавшая его на подмогу бабёнка, и как следует отделала шваброй, вопя: «Не смейте бить моего Коленьку!..»
В общем — цирк, да и только… И оно ему надо было — в такое «гэ» влезать? А всё — почему?.. Добрый слишком, вот что…
Так что даже и Уса злым словом никто у нас в уголовке не поминает. Да, начудил товарищ за время пребывания в наших рядах малёхо, но — не из подлости, не по чёрному умыслу… И если чего и вспоминают про Витьку — так только какой-нибудь случай поанекдотичней.
Ну и иногда, случись у одного из нас промашка пообидней, кто-либо из товарищей или начальников досадливо вздохнёт: «Ты уж как Витька Ус, честное слово…» В ответ на что проштрафившийся стыдливо румянится, и покаянно разводит руками…
4. «ЗВЕРЬ»
Преступности — вне национальностей. Опера — такие же люди, как и все остальные, но если копнуть глубже каких-то привычных с детства бытовых предрассудков и предпочтений, то для нас все бандиты одной национальности — бандитской!..
И если я допрашиваю какого-нибудь нацмена, — того же еврея, например, — то никогда не скажу: «А, еврейская морда!» Ну то есть как… Если надо прицепиться к допрашиваемому, «завести» его, вывести из душевного равновесия и подтолкнуть к каким-нибудь неосторожным и неразумным, но очень нужным мне поступкам, то сойдёт и «морда», но чаще всего цель моя противоположна — расположить к себе собеседника, убедить его в своей доброжелательности, и в том, что решиться на чистосердечные показания, сознавшись в содеянном, ему выгодно и полезно…
Чтобы «расколоть» допрашиваемого, выгодней всего вначале расположить его к себе, и не ваши с ним различия (в том числе — и национальные), а наоборот, ваши сходства и параллели должны подчёркиваться и выпячиваться!.. Типа: «Мы ж с тобою оба — славяне, братэлла!», или: «А ты ведь куришь те же сигареты, что и я, дружище…», или: «Так у тебя, земеля, оказывается, тёща тоже — враг народа?!.», и так далее…
Иногда и оскорблять приходится «клиента», не без этого, но опять-таки — соблюдая меру, при нарушении которой ты навеки делаешь его своим личным врагом. Ни хрена тебе тогда из него не вытянуть, и ничего он не скажет. Может — и не отомстит впоследствии (наш народец по натуре — трусоват!), но и хорошего ради тебя не сделает, а это ведь совершенно не в твоих интересах…
И как раз национальность — самое чувствительное место, ушибы которого заживают долго, а помнятся — ещё дольше… Если какой-нибудь ханурик пьёт по-чёрному, ш и р я е т с я или родную маму обокрал, и ты назовёшь его алкоголиком, наркоманом или вором, то им самим это воспринимается нормально, — «заслужил», «да, я именно таков и есть, хоть слышать это и неприятно…»
Но каково же услышать в свой адрес, скажем: «вонючий еврей»?!. Человек не виноват в том, что родился именно с этой национальностью, а не с какой-либо другой, и — обязательно за свою национальность обидится. А когда «клиент» обижен — работать с ним практически невозможно.
Не говоря уж о том, что тут и фактически тут — большая неправда. Подумаешь: еврей!.. Ну и что?!. Я видел кучу людей еврейской национальности, которые лично мне нравилась, и любому из них я со спокойной душою пожал бы руку!.. Еврей — так еврей, татарин — так татарин, чеченец — так… Гм… Или вот грузины, например — тоже достойный народ. Хотя некоторые его представители, попав в наши города и веси, ведут себя не так чтобы и очень, потому в последнее время и относятся к ним ещё похлеще, чем к пресловутым семитам…
«Лица кавказкой национальности», «звери», «чёрные» — это всё о них. На любой из рынком нашего города загляни одно «зверьё» в торговых рядах «чернеет»… Разогнали наших торговцев-славян, захватили лучшие местечки, и нынче гребут деньгу лопатой, наживаясь на опять-таки нашем брате-славянине… А попробуешь их прижать — так фиг с маслом, начальство начинает ощутимо придерживать за фалды, а всё почему?.. Потому что «схвачено» у них наверху, кого надо — они подмазали… Оттого и чувствуешь себя зачастую в собственном доме — никому не нужным гостем!..
…К чему я клоню-то?.. Да к тому, что хоть розыскники в общем-то — интернациональны, но к некоторым нациям у нас… не то, чтобы предубеждение, упаси Боже, а… Короче, не очень любим мы их, ясно?! Тут как и в отношениях между отдельными людьми: ко всем стараешься относиться одинаково доброжелательно, но всё равно кому-то желаешь добра больше, а кому-то — и чуточку меньше…
Теперь представьте положение нашего коллеги, работающего плечо к плечу со всеми, знающего общее отношение к «черножопым», и при этом — по паспорту, по внешности, по воспитанию и чертам характера — являющегося «лицом кавказкой национальности»!.. Ещё со времён СССР, в детстве, осел он в наших краях, прижился, вырос, обзавёлся семьёй и друзьями, стал сотрудником угрозыска… И вот теперь ощущения у него — двоякие. С одной стороны, он один из нас — верный, надёжный и уважаемый (более-менее) товарищ, с другой — представитель той самой нации, которую все глухо недолюбливают, постоянно высмеивают в разговорах, и при первой же возможности стараются сделать ей какую-нибудь бяку… Хотели б оказаться на его месте?..
…Старший лейтенант Ираклий Андрашидзе родился в Тбилиси 30 лет назад, в семье военного, и с тех пор (так получилось) в родном городе не бывал. Жгучими глазами, горбатым носом и темпераментом — типичный южанин, но при этом — совершенно обрусевший по языку и культуре. По штату — опер-«линейщик», специализирующийся по квартирным кражам.
Как работник — вполне на высоте. По своим делам всё знал и умел в доскональности, умел находить общий язык с людьми, и в бумажках у него был полный порядок, что зачастую более важно, чем полный ажур в делах… Ответственность из него так и пёрла потоком.